Всякая экскурсия рано или поздно завершается.
«Это был результат одного весьма неоднозначного эксперимента» - стоит надеяться, что описываемые события все же были в прошлом.
Светлый коридор, голоса из прошлого – характерны в описаниях путешествия по ту сторону. Все же я не могу согласиться, что знакомая, пусть и образное, хронология этапов экскурсии первостепенная задача произведения.
Бабочки на лица – не думаю, что смысл вложен в данный образ, всего лишь галлюцинации, вызванные приемом наркотиков.
Потому появляются образы. Лицо неземного существа со светлыми глазами – ангел или Бог, смотря что казалось герою (хотел он увидеть), здесь нет никаких параллелей.
Дальше – голоса – символизируют то, что человек на грани видит хроники своей жизни, здесь – озвученные.

«Его индивидуальная характеристика здесь практически не даётся по нескольким причинам: 1) её просто нет, после всего употреблённого, личностная сфера под воздействием всего этого "коктейля" сведена почти до нуля» - здесь автор противоречит себе, потому что в тексте говорится:

«Ещё, спустя какое-то мгновение, я начал улавливать смысл их оживлённого разговора. Они обсуждали хронику минувшего дня моей жизни. Все те безумия, что я успел натворить под воздействием употреблённого психотропного «коктейля», последовательно, одно за другим, всплывали в их лаконичных документальных репликах» - не это ли та самая личностная сфера, затронутая в рассказе, но не раскрытая (на что я обратила внимание в предыдущем отзыве).
«Теперь стало уже понятно, что голоса эти принадлежали тоже мне, только в разные периоды жизни: мне-ребёнку, мне-юноше, мне сейчас...» - эта деталь является находкой, правда, должного завершения (влияния на главного героя) голоса не возымели.

«В финале - загадка даже для меня, вернулся ли герой в земную жизнь или перешёл за эту черту, вопрос открыт, не знаю...» - говорит автор. Падение могло означать возврат с небес на землю, но темнота и потеря чувств больше напоминает смерть. Но герой осознавал тишину, может, покой и был его конечной целью, тем самым результатом.
Как я уже говорила – хронология показана образно, но не подробно. Как шаги по крупным ступеням, а ведь герой должен был познать себя изнутри или со стороны (из голоса прошлого), что, к сожалению, не описано.

Ожидание чуда, но сразу видно, что чудо не произойдет, ведь это драма с первых строк. Переживания описаны достоверно,героиня получилась живой,а ситуация - жизненной.
Конечно, в центре внимания будет не ожидаемое чудо, а смерть бабушки, что и вызывает сочувствие. Первый эпизод показался мне самым удачным.

Житейская драма, их тех, что проникают в жизнь обывателя из новостей, фильмов, сплетен и разговоров. Роль слушателя/зрителя исполняет бармен в рассказе «Плохой отец». Автором сразу раздаются роли: бармен и старик.
Плохо это или хорошо, но на протяжении истории старик Иван остается просто «стариком» - персонажем из новостей, чужих историй, тем, кто присел возле барной стойки, рассказывая историю, которая принимается отдаленно, как нечто нереальное, с чем трудно связать рассказчика.
Пересказывая драму, автор использует прием «рассказ в рассказе», но, кроме этого воспоминания старика излагаются и от третьего лица, чем оживляется повествование.
Однако основная проблема «рассказа в рассказе» в том, что персонажи, о которых идет речь остаются неживыми, преподнесенными лишь со стороны старика, участниками драмы.
«Я виноват, что все так вышло» - говорит он, повествуя о раннем рождении первого сына.
«Это я виноват» - говорит он, рассказывая о приступах агрессии у мальчика.
С самого начала он винит себя, не поясняя причин, впрочем, и не догадывался Илья о том, почему так сложилась судьба.
«Нет, я все равно любил его. Это же мой сын. Мой первенец. В общем, я всегда был на его стороне. По правде сказать» - в рассказе не говорится о правильности воспитания, не делаются выводы, но отношение отца понятное: сын есть сын, каким бы он ни был.
В самостоятельных эпизодах от третьего лица автор обличает мысли каждого персонажа со стороны. Старшего Ивана испортила тюрьма, но он и до этого был испорчен (о предрасположенностях говорил отец).
«Он обнял сестренку за талию. Как от нее пахло! Первый и последний раз девушка у него была пятнадцать лет назад. Перед тем как он проломил башку этому придурку. Собственно говоря, именно из-за нее он и сделал это. Это была девушка того слабака…» - мысли Ивана озвучиваются прямо. Отсюда видны дальнейшие намерения, отсюда видно, как обернется сюжет, и что хорошего ждать не остается.
Младшего сына – Стаса – испортил брат, и под его влиянием у старика не осталось вовсе сыновей.
«Он же старший брат! Нет, я не боюсь его. Я восхищаюсь им. Он научит меня быть сильным. Он рассказывал, как там поступают со слабаками. Только сильные выживают в этом мире. Мой брат сильный, и я стану таким же, как он» - думает он, и уже ясно, по какой дороге собирается идти.
«Мне и в голову тогда не могло прийти, что… такое у меня в доме…» - признается Илья, и он во всем прав: человеку, привыкшему почитать семью, как святое, подобные мысли и не придут в голову.
Потому драматическая цепочка событий в рассказе выглядит обоснованной.
Отец не простил бы сыну обиду дочери, той, на которую родители возлагали все надежды, потому и убил Сашку. Здесь как раз видна предрасположенность, которая вылилась у детей в нечто большее, чем возмездие.
Выпадает лишь из цепочки Аленка, скромная и чистая девочка. Она, как и жена старика, Тамара, так и остаются для читателя – жертвами обстоятельств. Может, в ином рассказе, где была бы важна психология поведения, нашлось бы место душевным метаниям женщин, но в данном сюжете – все причины отбираются рассказчиком. Без уточнений – а способна ли была девочка пережить случившееся?
Последним испытанием для старика стал визит младшего сына:
«Илья даже вначале и не поверил собственным ушам. Его хотят запереть в дом престарелых», и его признание: «А ты знаешь, тогда я ведь был первым. Санька держал ее, а я…». Сломленный разум не выдержал, и Илья убивает второго.
Кульминация – самоубийства старика, о котором бармен Сергей узнает из новостей. Здесь усиливает эффект драмы тем, что ночная, почти нереальная исповедь подтверждается с экрана.
Здесь же автор возвращает внимание к эпиграфу:
«А вот одиночество — настоящее одиночество без всяких иллюзий — наступает перед безумием или самоубийством» (Г.Г. Маркес).
И звучат мысли невольного свидетеля о том, что, возможно, старика доконало одиночества, и не убивал он вовсе никого.
Только читателю видна часть реальности – в эпизодах от третьего лица, то есть, важным выводом из рассказа должен был стать звонок Сергей матери, и то, что чужая судьба может настолько затронуть человека, изменив взгляд на жизнь.
Замечания:
1. Тип повествования. Выбрано повествование от третьего лица, определенного, то есть автор, в зависимости от эпизода, овладевает мыслями того или иного персонажа, который становится рассказчиком. Так в эпизодах в баре – это Сергей, и его мысли выделяются кавычками, то есть используется прямая речь.
Однако в другом эпизоде (возвращение Сергея) повествование ведется нейтральное:
«Девочка и мальчик лет тринадцати выбежали из калитки, чуть не сбив мужчину»
Вроде, и должно так продолжаться, чтобы показать объективный взгляд на события. Но потом используется несобственно-прямая речь Сергея, и при этом освещаются мысль Ильи – то есть нельзя сказать, что эпизод посвящен только Сергею, что было бы уместнее.
«Когда Саньку посадили, мать беременная была. Так им сейчас лет по пятнадцать. Они скрылись за углом «Булочной»» - вот пример, где несобственно прямая речь сливается с авторской, будто Сергей думает о том, что дети скрылись за булочкой.
2. Повторы. Обедняют речь. В тексте слишком часто употребляется слово «старик», иногда в каждой предложении. Также глагол «было» в авторской речи.
«Он пихнул калитку и ступил на бетонную дорожку. Все, как и раньше. Ничего не изменилось. Саша пошел по дорожке» - повтор «дорожка»
«Собственно говоря, именно из-за нее он и сделал это. Это была девушка того слабака» - повтор местоимения «это»
«Он шел по дорожке к дому. Сашка неизвестно где пропадал целыми днями, но двойняшки наверняка уже дома» - повтор «дома»
«Сергей понял, что все сказано. Даже больше» - больше всего?
«Камера показала дом. Хороший добротный дом. Родительский.
3. Другие замечания.
«Все, как и раньше. Ничего не изменилось» - тавтология
По телевизору показывали соседей несчастного» - повтор показала/показывали
«Может старик отволок его к колодцу да отправил к старшему брату» - пропущена запятая
На фоне непритязательного языка, простого, с повторами и без художественных приемов (метафор, сравнений, эпитетов) мысль о том, чтобы перевернуть начальную идею о плохом отце и свести трагедию к одиночеству. Для раскрытия темы «плохого отца» подробностей не хватает, ведь мысль об этом озвучивает сам старик. Зато тема одиночества в старости – поворотная и кульминационная, и раскрыта в образе бармена. Для размышлений после рассказа остается только драма, кровавые последствия, ведь читателю ясно, что все было на самом деле.

У каждого удачного изобретения есть обратная сторона – западня.
Потому благополучная жизнь ученого настораживает: что-то должно пойти не так.
Но интрига рассказа не в этом, даже не в том, каким образом изобретатель был загнан в западню, и как его детище научилось выживать. Последний штрих – параллель со старой сказкой, переворачивает сюжет. И вот он вопрос: что было раньше, что было до тех, кто придумал сказки, легенды, байки. Все же и фантастическая часть – хороша, хоть машина, как полагается, перестает подчиняться.

Тайна незнакомца обрывается уже после первого его появления и подсказки, кто-то, вроде, персонального бога, ангел-хранитель из дождя. Но он не основной персонаж в истории, даже если убрать незнакомца – сюжет останется прежним: девушка, дождь, встреча на берегу, яхта, цветы и прочая романтическая атрибутика.
Рассказ для тех, кому интересно читать о том, что ясно со второй страницы. Интриги нет, острых эпизодов тоже; много воды в тексте (описаний, которые пропускаются по ходу чтения), ну и дождя с морями тоже.

Эпиграф – быль – предопределяет настроение рассказа.
Прямое и последовательное изложение.
Здесь есть вопрос – отношение к мистике.
Есть ситуация, которая изменила это отношение. И мораль: «Лучше на ту сторону не ходить и обитателей не тревожить».
Здесь нет таинственности, потому что все объясняется, связывается, преподносится именно так, а не иначе. Мистика убита прямолинейностью. Единственное, о чем можно задуматься – не было ли обратной связи, ведь мысли, подброшенные целителем, могли вызвать сны, потому что героиня постоянно думала о том, кто мог ей навредить.
Но рассказ не предполагает даже таких размышлений, сомнений, иного взгляда. Потому он не в сообществе.
Хотя мог бы – все же сны – самая яркая часть этого произведения.

Возможно, это исповедь автора или история о человеке, который был близок автору, но история рассказана «в лоб», где сразу открываются трагические детали. Их передача и являлась целью повествование, а не вовсе загадка души девочки, что была вынуждена поступить именно так. К сожалению, произведение снимается из сообщества «Третья сторона монеты».

Научно-фантастическая идея, преподнесенная простым языком и очень доступно так, что даже и герой сумел разобраться (и читатель), прочитав раздел физики.
Странным кажется только то, что в проблеме раньше не разобрались ученые и генерал – в этом плане их поведение выглядит наивным, как и поведение сотрудницы отдела безопасности. Если оружием и раньше интересовались (возможно, в целях любопытства или исследования), то защита информации могла быть строже. Идея с линзой, детективная составляющая – хороши, но вот не обошлось без приданию главному герою статуса «супер». В рассказе уж очень линейный сюжет без ярких и запоминающихся эпизодов; все персонажи, кроме главного героя – одинаковы, недальновидные, либо притворяются такими, что, конечно, не делает повествование увлекательнее.

Если было "не то" - я бы написала.
История изложена понятно, просто, чисто, кратко.
Обычно не выражаю в отзывах личное отношение. Но скажу: не люблю американизм (наверное, мне такие произведения кажутся поверхностными); предпочитаю тексты с более изобразительной речью; нравится видеть характер персонажей).
Но здесь все это не требуется.

Рассказ воспринимается, как красивая (по исполнению) иллюстрация. Спасения ищут те, кто еще жив, и тот, кто мертв, лишен тела. Два мотива пересекаются незаметно, то давая, то отбирая надежду на выживание. Нет концовки, єто компенсируется образами, пронзительными описаниями. Конечно, мотив поиска той, кто превратила скитальца в бесплотный дух, кажется второстепенным, незавершенным, но определяет сюжет.

Мир из одной рыжей точки, которая оказалась не только опорой для главного героя, живущего в темноте, но и своеобразным порталом. Кот в человеческий рост, квадратный город и переход туда, но не вниз, а со дна, наоборот - как будто путешествие в зазеркалье.
Из красной точки появился неординарный персонаж, с множеством особенностей, и имя из них не самая яркая. Как предыстория - судьба Джоуи, перерождения, одного из других, ожидаемых (как мне показалось). Необычная история.

Союз мистики и фантастики, где будущее видится в слиянии магии и космических технологий. Спасение ведьм или «потенциально опасных существ, обладающих неконтролируемыми способностями в экстрасенсорных параметрах» от мира, Конгломерата (однако не показанного, а видимого в намеках). Незаурядные персонажи видны в жестах, разговорах, но не все раскрыты полностью, только слегка затронута судьба некоторых. Для рассказа такого объема действующих лиц очень много, и потому создается впечатление, что это лишь набросок. Очень много мыслей: раскодирование, приют для освобожденных детей, покинутая планета. Сюжет собирается по эпизодам, но не и ускользает, если принимать в счет каждого персонажа, каждую фразу (вроде, деления на было и будет)

История цивилизации ясна и обдумана, но не вызывает сопереживания, может, потому что мало параллелей проводится с миром людей, и не говорится о том, какие последствия имела авария (жертвы, разрушения). Долгой выдалась ночь, как и описание ощущений доктора, очнувшегося в темноте. Герой попал в критическую ситуацию, но остроты не было показано. Может, дело в стиле, многословном, статичном.
«Видимо, удар о воду при падении с водопада и дальнейшее пребывание в ледяной воде вызвало поражение либо зрительного нерва…» - удар, падение, пребывание, поражение – сплошные существительные, и лишь один глагол. Почти нет действия.
«…ощущалось присутствие множества направленных на него взглядов» - использование среднего рода, вместо «он чувствовал чужие взгляды». «присутствие» - канцелярское слово.
«Каждая мышца выражала свой протест по поводу жестокого к ней обращения…» - лишнее «свой», почему бы не – «протестовала», опять же многословность, усложнение.
«Существо не делало попыток вырваться и не высказывало никакого слышимого или ощущаемого протеста…» - еще одна цепочка существительных, а не лучше ли: не пыталось вырваться и не протестовало
Еще несколько фраз больше подходящих для научных статей, чем для художественной прозы:
отсутствие сильных дождей и ветра предполагает более легкие домики»
«тяжелый камень также являлся основной причиной строжайшего запрета на огонь»
«За это время доктор начал свыкаться с мыслей» - мыслью
«После теплой, даже жаркой долины, ощущение холода было весьма необычным чувством» - тавтология: чувство холода было весьма необычным чувством одно из чувств – избыточно
В тексте есть повторы:
«что смогли обнаружить – медицинскую сумку и его коммуникатор, выброшенные горной рекой на берег после водопада. Никаких следов доктора, ни его тела обнаружить не удалось» - повторяется «обнаружить».
Фраза-паразит «несмотря на»: во-первых, тоже хороша для научных статей; во-вторых повторяется очень часто, как и слово «стороны» часто используется для описания героя в пространстве.
Текст надо оживлять, убирать лишние слова, тяжеловесные фразы, тогда и сюжет заиграет.

Лаконичная мистическая история. Сюжет прост и притягателен тем, что все детали раскрываются планомерно. Например то, что только в конце сообщается как главный герой забирал духов, и сохраняется тайна о том, как он сживается с теми, кого забирает с собой.

Сюжет рассказа балансирует на грани нереального, и только в конце черта пересекается, когда описывается коридор и смерть Арбузова. Напоминает вступление к роману, где происходит знакомство с главными героями, а настоящие приключения будут дальше, где-то по коридору. Действия персонажей, их жизнь и поиск книги – напоминают то самое барахтанье, игру в поиск истины: «играешь в то, будто хочешь что-то узнать». Вырезки из желтого пакета оживляют бытовые эпизоды, и, в конце концов, приводят к тому, что странность сбывается. Рассказ действительно кажется незавершенным, вернее, финал слишком резким (как будто получилось изменить будущее), но поиск становится бессмысленным, а книга – сценарием или инструкцией. Социальная сторона сильна не только, как фон для развития событий, серость показывает стремление к белому. Атмосфера таинственного особенно удалась в эпизоде с коридором.
«побродив в одних трусах по прохладным кабинетам военкомата, его без проволочек признали негодным к исполнению почетной обязанности» - скорее, «он был признан».

«Людям такое было не под силу. Это сделали боги. Ушедшие боги» - интригующее начало. Люди довершают работу богов, учат цивилизации выживать по собственному примеру (что уже оптимистично). Кратко описано то, как появилась надежда спасти людей на одной из планет, благодаря вере в духов-покровителей. Правда, местами повествование становилось похожим на речь диктора к познавательному фильму: А это, похоже, вождь тех, кто кочует ближе всего; схематичным. Такие переходы смазаны, как и вступление немного перегружено подробностями, которые можно было рассеять по тексту, в ходе развития событий. Завершено неплохо, живо.

Образ перевоспитанного разрушителя – завершенный, очень самобытный, вписался такой бог в созданный им мир – по образу и подобию ведь. Потому и рассказ завершен: апокалипсис отсрочен, пока бог взял отпуск.
Отношения молодого создателя и пожилого создания, чаинки.
Линия чаинки в чае и линия героя, которому нечего терять – воплощены необычно и в полной мере.
Правда, с абзаца: «Я не спеша обделывал божьи делишки» - герои начинают спешить.
«Она, согласно плана, не спешила»
«Разогрел нехитрый ужин и не спеша принялся его поглощать»
«На улице окончательно стемнело, а гость не то, чтобы не спешил уходить»
«- Все в порядке, - поспешил успокоить я»
Жизнь главного героя (рассказчика) показана в приходах домой с работы, и в конце он берет отпуск, как и его воспитуемый – в чем выражается целостность сюжета.

В рассказе много всего, но порционно, причем порции эти слишком далеко стоят друг от друга, как по стилю, так и по содержанию, не хватает общего настроения для вязкости текста, чтобы увлекал за собой.
Вот первый эпизод, вступительный – должен был показать мир, в котором живет бог, и показан тот довольно обычно – ничем не выделяется, то есть, не видно мира.
Второй – исповедь бога: рассказ о модели мира, о любимце, который стремился летать. Самая большая часть, основная по информации, но не по событиям. Все же лучше уж показывать любимца в жизни, что исполнено лишь в отрывках. Еще очень хорош ход с Духами Добрыми Заплечными – этого персонажа не стоило так быстро отпускать.
Рассказ стоило бы расширить.
Мысль в том, что мечта Камту осуществилась в эволюции – интересна, но об этом мало.

Рассказ звучит напевно, как будто сюжет и представлен мелодией, сыгранной главным героем Тимом. Фантастическая составляющая продумана: расы, вынужденные сосуществовать, чтобы противостоять другим; немного политических интриг на планетарном уровне; и много непонимания того, что не все решается силой. Конечно, на сюжете отпечаталось то, что преподносится история от лица Тима, мальчика, да еще не такого, как все. Отсюда – некий сумбур, особенно, в описании сражений. Отсюда – неполный охват рас: названо множество странных имен, регалий, институций, но не всему дается пояснение. В общем, фантастический мир представлен только на уровне отношений телепатов и нетелепатов; чужаков, терран и Оль-Лейран; но как выглядит, какие условия проживания и прочее – не затронуто.
Основная линия: предсказание – ошибка – изгнание (уход) – выполнена славно, очень живописно. Только не нашлось в новом мире места богам.