Он сидел напротив: молодой и довольный, уверенный в себе. Внезапно прорвавшийся в мою жизнь: «Зови меня Создатель». Мне было все равно, потому что я не собирался никого звать. Мое одиночество намертво приросло ко мне. Чужие лица – лишь камни в японском саду. И редкие камни желают со мной говорить.

Видя, как он поморщился, я не стал предлагать разделить со мной ужин. Пока я молча смотрел в тарелку, он рассматривал меня и ждал. Думаю, ждал моих вопросов, но он пришел ко мне – ему и начинать.

Дождался, пока отодвину опустевшую посуду, вытру грязной салфеткой губы и взгляну на него. В его годы я тоже достаточно часто не снимал с лица глупой улыбки.

- Меня зовут Создатель, - зачем-то повторил он.

- Иван.

Пауза затягивалась, но я никуда не торопился. В конце концов, глупая улыбка Создателя чуть дрогнула:

- Ваня, я не какой-то там создатель, я тот, кто сотворил этот мир.

Я не стал его поправлять, молодежь нынче совершенно не знает, как разговаривать со старшими, да мне все равно. Я лишь пододвинул к нему газету, старую, другой у меня не было, и ткнул пальцем в крупный заголовок:

- О каком мире ты говоришь?

- Я не то имел ввиду, - поморщился горе-создатель: - Мир, Cвет, жизнь, людей наконец! Понимаешь? Я - Создатель, Творец, Господь Бог, если угодно.

Попытка отыскать многовековую мудрость в глазах Создателя мне не удалась: обычные глаза молодого беззаботного студента. Ни больше, ни меньше. Но внешность часто бывает обманчива. Тем более зеркал.

- Допустим, - рука сама отыскала стакан. Чай давно уже остыл – сэкономлю на сахаре: - Чаю?

- Не отказался бы, да не могу.

Не знаю, заметил ли он в моих глазах вопрос или просто желал высказаться:

- Меня ведь здесь нет. Я - везде и я - нигде.

В дуэте с его улыбкой фраза прозвучала комично, но я понимающе кивнул. Не спеша вынул из холодного стакана ненужную ложечку и невидимым движением запустил в соседа. Ложечка громко звякнула о стену, затем, потише, об пол. У него получилось меня удивить.

- Как же ты позвонил в дверь?

- Я не звонил.

- Ну я же не сошел с ума.

- Как знать, - улыбка его стала веселой и задорной, как у удачно пошутившего мальчишки.

- Не сильно ли ты молод для создателя? – перевел я разговор, все еще надеясь вывести парня на чистую воду.

- В самый раз, - только усмехнулся тот: - Если ты хочешь деталей…

Я хотел.

- Тебя не Иваном, Фомой назвать нужно было. Мне двадцать два. Рано улыбаешься. Вашему человечеству еще полугода нет... для меня. Вы – что-то вроде дипломной работы. Я вас создал, я с вами и нянчусь, - он перевел взгляд на мою застывшую руку: - Вот твой стакан, в нем чай. Представь, что ты Бог: стакан – мир, чаинки – человечки. Пока ты говоришь со мной, в стакане проходят годы, человечки рождаются и умирают. Ты можешь разглядывать стакан, видеть в нем каждого человечка: чем он занят, куда идет. При желании ты можешь проникнуть в этот мирок, не сам, конечно, но твой разум. Можешь говорить - и тебя услышат. Можешь рассматривать детали, оставаясь невидимым или предстать в любом облике, проникать во сны или бродить по яви. Но когда ты внутри, твое время течет по законам этого маленького мира, вернись назад и ты заметишь, что прошел лишь миг, но ты постарел на час, день, год. Чай еще горячий, а ты уже дряхлый старик.

Создатель остановился перевести дух, я отхлебнул чая, давая понять, что созданный им образ меня не зацепил.

- Нескладно, но доступно, - подвел итог его речи.

Улыбка сменилась на снисходительную. Создатель поправил прядь несуществующих в этом мире волос:

- Надеюсь, ты понял, что мое время здесь очень дорого.

Я кивнул и сделал еще глоток.

- Мне нужна твоя помощь, Ваня.

«Где ты был, когда Насте с Викой была нужна твоя?» - я не спросил. Знамо где – пил чай пока горячо.

- Ничего сложного, - продолжал он: - Всего-то взять кое-какие документы, передать нужным людям. Тоже самое с электронными файлами. Я дам адреса, пароли, скачаешь, расшифруешь и отправишь по заданным адресам. О безопасности не беспокойся – это я беру на себя. Так же нужно будет перевести некоторые суммы денег с одних счетов на другие. И себя не забудь, - Создатель подмигнул: - Миллион-другой евро тебе не повредит.

Странный Создатель. Подозрительно странный.

- Ты подумай, конечно, раз так принято. Я загляну через пару недель.

- Погоди, - остановил я: - Зачем тебе это? В Бога-Робин Гуда я не верю.

- Ты ни в какого не веришь, - усмехнулся собеседник.

- Не важно. Так что?

- Робин тут ни причем. Я ведь тебе сказал – вы – моя дипломная работа. Сдавать послезавтра, а результата пока нет.

На какой-то миг улыбка впервые соскользнула с его лица.

- Так ты поможешь?

- Не зря говорят, что ты сотворил евреев для того чтобы явить себя миру. На вопрос ты так и не ответил. Что за цель у твоей работы?

- Многие знания – многие печали, - улыбался студент.

- Мне к печали не привыкать.

- Хорошо. Если в двух словах. Я взялся доказать очевидную истину: если позволить людям убивать друг друга, то в конце концов они уничтожат все человечество.

- Кто бы сомневался, - буркнул я.

- Никто не сомневался, но даже очевидные вещи должны быть доказаны в теории или хотя бы подтверждены на практике. И я едва не достиг успеха в самом начале эксперимента…

Мне показалось или создатель вздохнул. Видно нелегко ему приходится с нами.

- А потом… Потом людей стало так много, что они просто не успевали убивать друг друга.

- И ты решил нам помочь?

- Ну да. Это не запрещено, ведь я никого не трогаю, даже словом никого не подтолкнул к убийству. Я не заставляю убивать, даже не помогаю. Но, разве голыми руками…

Создатель показал мне свои ладони, словно пытаясь доказать свою безобидность.

- Я начал с мелочей: порох, лук, стрелы… Но размножались вы быстрее, чем оружие могло убивать.

- И тогда ты подсказал атомную бомбу.

- Да. Потом расслабился, взял передышку, не сомневаясь, что конец уже близок и придет без моего вмешательства. Но время жмет, а вы почему-то еще живы…

Я слушал его голос, в котором чувствовалась горечь, мучительное переживание, сожаление о том, что человечество до сих пор не погибло. Так страшно мне, наверное, не было никогда. Создатель с нетерпением ожидающий конца света. Отец, долго, но безуспешно убивающий сына.

- Почему ты выбрал меня? Ведь я в этом мире никто. Почему просто не попросил президента нажать красную кнопку и дело с концом?

Я уже знал, что он ответит.

- Тебе нечего терять…

- Кроме моих цепей?

- Здорово, да? Я сам придумал!

Он опять стал довольным ребенком, сочинившим свое первое четверостишие.

Мне не нравилась эта игра.

- И что будет с этим миром, когда ты закончишь свою работу?

- Сдам назад, в хранилище. До следующего… семестра.

- А если ты не успеешь до послезавтра?

Улыбку сменила гримаса, но лишь на секунду. Похоже, такой вариант Создатель даже не рассматривал. Ведь истина – очевидна!

- Ну, все равно сдам в хранилище…

- Хранилище большое? – безо всякой мысли поинтересовался я.

- Не знаю. Какое это имеет значение? С полсотни миров, наверное.

- И в каждом из миров – эксперименты над людьми?

- Да нет, - отмахнулся студент, окончательно растеряв свою улыбку: - С людьми мало работают, да и в других мирах условия не подходящие.

- Слушай, - попытался я сделать хоть что-нибудь: - А тебе нас не жалко?

- Вы себя много жалеете, - парировал он: - Ты вот много боевиков смотрел, кого-нибудь, кроме главных героев жалел? А почему? Ты подумай. Я скоро вернусь за согласием.

Создатель вновь улыбнулся и исчез, сочтя аудиенцию законченной. Прямо Чеширский кот.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Вот тебе и Создатель. Весь мир бла-бла-бла мы разрушим до основанья, а затем…

Мне закралась в голову мысль, что не Господь меня посетил, а Дьявол. Но легче не стало.

Вот, что теперь делать? Ну, откажусь. Так он найдет другого.

«Это – очевидно», - передразнивая Создателя, высказал свою мысль вслух.

А все-таки, хорошо, что он пришел ко мне. Как это замечательно, что самым подлецам всегда есть что терять!

Только что же делать? Ведь его, очевидно, не переубедить. Диплом – он же важнее всего человечества вместе взятого.

Что я могу? Отговорить? Нет. Остановить? Как? Убить его не убьешь. Скорее всего. Не остановить – так задержать! Всего-то на два дня! Хм… На два его дня. Небось, у нас не одно десятилетие минет… Ну, да. Иначе как бы он своими миллионами задобрил, если я их потратить не успею?

Может ли чаинка вырваться из чашки? Вряд ли… Нет, не сможет. По крайней мере, я не смогу. Тогда что? Задержать его здесь? Почему бы и нет? На пару десятков лет, до пенсии!

Я невесело усмехнулся.

Но как? Что может удержать человека, кроме любви? Кроме?! Стоп! Вот оно! Оно ли? Боже, как же все сложно! Это я не к тебе, Создатель! Ишь, Создатель выискался! Посмотрим кто кого. Мне-то терять нечего, ты правильно заметил.

Пусть времена гейш и гетер обошли Россию стороной, но это совсем не значит, что не было и нет на Руси девушек, способных поддержать беседы на всевозможные темы, заинтересовать мужчину своими талантами и способностями, поразить воображение мудрыми суждениями, да и красотой стройного тела. Разумеется, профессионалы везде и во все времена знали свою цену, но миллион евро – цена достаточная даже для клиента, называющего себя Создателем.

Мы с Создателем заканчивали обсуждение деталей моего аванса, когда на кухню бесшумно взошла Катюша, осветив своей солнечной улыбкой все уголки маленькой комнатушки. Одетая всегда просто, она в самом скромном наряде выглядела очаровательно и сексуально.

- Доброе утро, мальчики! Чаю? – разлился патокой ее мягкий душистый голос.

- Наш гость не пьет и не ест, а мне нужно ненадолго отлучиться в ближайшее интернет-кафе.

- Не пью, - новые оттенки прорезались в улыбке Создателя: - В ближайшее не стоит. Гагарина, 8, вполне подойдет, - это уже относилось ко мне.

- Катюша, развлеки гостя, я быстро, - и сам не смог удержаться от улыбки - какую-то безотчетную радость вызывало у меня Катино появление.

С утра в интернет-кафе было пусто: вроде и хорошо, с другой стороны - не очень. Но пусть о безопасности печется Создатель, раз уж обещал. Отвык я от виртуальной жизни: цифр, паролей, байтов, шмайтов. Пальцы тоже никак не могли привыкнуть к видоизмененной клавиатуре: какие мы все-таки зависимые от привычек, даже, казалось бы, давно забытых! С горем пополам я завершил перевод и все-таки был удивлен, что банк мою транзакцию не отклонил. Создатель создателем, но деньги – есть деньги. Пусть пока не живые, а электронные, но уже осязаемые, если не руками, то чем-то маленьким похотливым в глубине даже самой чистой души. А в моей душе давно никто не прибирался.

Спешить домой не стоило, и я решил немного прогуляться. Было глупо молить Бога о том, чтобы у Катюши все получилось, но одной глупостью больше – никто не заметит.

- Значит, через пару недель? – мальчишка-Создатель вопросительно смотрел на меня. Ему действительно не хотелось уходить или мне показалось?

- Как быстро ты успеешь туда-сюда, - ухмыльнулся я: - Мне-то три дня довольно на обналичку.

- Через пару недель, - кивнул он уже утвердительно, посмотрел на Катю, изобразил улыбкой робкую надежду: - До свидания?

- Возвращайся скорее! – даже мое засохшее сердце дрогнуло от этих слов.

Первым делом мы сняли квартиру побольше, негоже юной красавице ютиться в однушке с таким типом как я. Да и мне на кухонном полу спать радости мало. А самое главное, ту неделю, что у меня жили, постоянно нос к носу сталкивались в самых неловких ситуациях. Мне - беспокойство лишнее, стар уже.

Но на третий день пожалел. Успел привыкнуть к живой душе рядом, а в новых хоромах и потеряться можно, видеться реже стали: Катюша у себя постоянно, китайский добивает. Смотреть косо стала, когда я ей каждые полчаса чай-кофе-конфеты приношу. Понимаю, что отвлекаю, да поделать ничего не могу, как магнитом тянет, просто посидеть рядышком, как бывало у меня дома, пусть себе «Хао-ет, во ай ни-ет, да цай дианет».

На этот раз Создатель обернулся шустрее. Сам вызвался меня подождать, пока схожу на Тихомировскую за какими-то документами. Мол, глянуть хочет, все ли в с ними порядке. Катя только улыбалась и смотрела на него зачарованно, проглотила бы, будь из плоти и крови. Да и у студента в глазах новый огонек заалел. Вроде заспорилось дело. Тьфу-тьфу-тьфу.

Вернулся я поздно, о пробках Создатель позаботиться не соизволил.

- Уже? – приветствовал он меня, словно я мало отсутствовал.

Я без слов бросил на стол увесистый пакет и сбежал в ванную, давая голубкам время закруглиться. Когда вернулся, Катюша уже заканчивала перелистывать документы, гость только кивал и говорил: - Хорошо, дальше.

- Вань, - обернулся он ко мне: - Тут не все.

Я даже поперхнулся:

- Я что ли взял?

- Я не говорю, что ты. Кто взял - с того спрошу, но тебе придется сгонять еще в одно место.

- Прямо сейчас? – я стоял как болванчик, только переодевшись в домашнее.

- Сейчас, Ваня, - малыш вспомнил, кто здесь главный и решил проявить твердость.

Пес с ним. Может, и к лучшему. Я нехотя собрался, Катюша тем временем смастерила мне ужин и себе салатика на самом донышке. Поели молча, словно умер кто - меня стеснялись. Ай да, Катюша! Взяла быка за рога! Студент не сводил глаз с моей протеже, а та даже покраснела будто бы от смущения. Мы еще посмотрим кто кого!

Уходил я, значительно повеселев.

Надо будет другой раз заставить этого молокососа поревновать. Пора. Созрел.

Вечерело, но мир, напротив, стал ярче и красочнее. Незаметно для себя я начал мурлыкать под нос шутливую песенку: «И улыбка шесть на девять…»

Я был готов, что он будет искать еще отговорки. Надеялся. Даже переодеваться не стал. Но он лишь кивнул: «Теперь все». Катюша ушла к себе, мы с Создателем обсудили мои планы на то время, пока его не будет: месяца три, дела у него на том свете.

- Катюшу не обижай, - обронил он на прощание.

Я не спеша обделывал божьи делишки. Катька забросила свой китайский и отчего-то заинтересовалась моим скучным прошлым. И, совсем как мальчишка, желающий произвести впечатление на подругу, я выковыривал из затершейся памяти веселые и интересные события, но отдавал их лишь взамен на Катюшины.

Три месяца мелькнули падающей звездой на небосклоне, и наш молодой создатель не заставил себя ждать. Мой отчет он выслушал в пол уха, что-то отвечал невпопад. Ужом на сковородке все никак не мог дотерпеть, когда же выйдет Катька. Она, согласно плана, не торопилась. Создатель томился, но спросить о ней не решался.

Когда Катюша решила сжалиться над студентом, тот уже места себе не находил, но продолжал строить из себя стойкого оловянного солдатика.

А ведь и я был таким же! Безумно давно. Робким до безобразия, стеснительным до ужаса. Сколько девушек нашли мне замену лишь потому, что не дождались от меня не шага, а хотя бы намека на движение.

Я не знал – жалеть мне Создателя или завидовать ему. Кончилось тем, что для меня вновь нашлось срочное задание.

Возвращался я усталый, но довольный. Довольный оттого, что все вроде бы идет по плану. Молодых на кухне не оказалось, в Катюшину комнату я ломиться не стал. Разогрел нехитрый ужин и с аппетитом принялся его поглощать. На улице окончательно стемнело, а гость не то, чтобы не думал уходить, даже не собирался и взглянуть на доставленные документы. А может он уже ушел? Неожиданная мысль меня испугала, я резко поднялся из-за стола, уронив при этом табуретку. На грохот явился Создатель. Обругав себя самого, я вернул табурет на место и сел вновь.

- Как съездил? – спросил студент, глядя мимо меня. Его обычная улыбка куда-то исчезла. На лице поселилась задумчивость.

- Все в порядке, - поспешил успокоить я. Папка с документами лежала тут же на столе. Я раскрыл ее и разложил бумаги. Листов было совсем немного, все почему-то желтого цвета, исписанные мелким неразборчивым почерком. Не принтер и даже не печатная машинка, а hand made какой-то. Я удивился, но вглядываться в буквы не стал. Зачем мне это?

Создатель отошел к окну и что-то долго высматривал в темноте. Мне показалось, что он видит из стакана свой мир, часы на стене, уснувшую секундную стрелку. Аппетит пропал. Я отодвинул тарелку и локтем зацепил вилку. Та пару раз со звоном подпрыгнула по паркету и затихла. Когда я ее поднял, Создатель уже сидел напротив меня.

- Наверное, мне придется остаться, - бесстрастным голосом заговорил он: - Дня на три. Может, четыре. Что-то непонятное творится с документами, - а ведь он на них даже не взглянул: - Я хочу проконтролировать, как все пойдет дальше.

Я не ожидал, что он сдастся так быстро, сбежит из реальной жизни в наш придуманный мир, к придуманным людям, за выдуманной любовью. К такому случаю я мечтал заготовить речь, но вот не успел. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова потерялись.

- Хорошо, - ничего не подобрав, выплеснул я: - Оставайся.

Вставая, опять уронил табурет, снова выругался, поднял и поставил его на место.

- Спокойной ночи!

- Спокойной.

На пороге кухни я обернулся и зачем-то добавил:

- Не смей лезть в Катины и мои сны.

Прошла неделя. Создатель, похоже, забыл, что ему нужно возвращаться, что его «время тут дорого». По утрам я уходил, возвращался к вечеру, как все люди: из дома - на работу, с работы – домой. По утрам обсуждая с Создателем планы на день. Вечерами, натыкаясь на пустую кухню. Катюшу практически не видел, но в дороге постоянно думал о ней. Как там она? Не слишком ли тяжела ноша? Справится? И скучал по тем дням, когда Создатель заглядывал к нам лишь изредка.

По всем подсчетам выходило, что большую часть работы я уже завершил. Оставалось еще чуть бумажной и почти вся, но быстрая, виртуальная. А там мир полетит в тартарары. И не поможет даже то, что Создатель здесь, в одном с нами стакане. Такая несладкая арифметика.

Весь мой план оказался никчемной затеей. Опровергнуть очевидную истину никому не под силу. Даже перехитрив Создателя.

К этому выводу я пришел, возвращаясь однажды домой.

Дверь открыла Катюша. Ее ангельское личико побледнело и осунулось, глаза потускнели, смотрели грустно и безнадежно. До чего же я ее довел! Я прижал ее к груди, и она спряталась в моих объятьях. Бедная девочка!

- Где он? - спросил я.

- Не знаю. В нашем мире. Ушел два часа назад, сказал ненадолго.

- Вы не сгорите? – послышался знакомый голос со стороны кухни. Явился.

- Ой, у меня там пирог! – Катя вырвалась из объятий и метнулась на кухню.

Пирог? По какому случаю?

- Друзья мои! – воскликнул Создатель, едва я объявился на пороге кухни: - Мне хочется произнести тост! Только вот выпить с вами не смогу, - смутился панибратски настроенный студент.

- Не беда, я выпью за двоих, - улыбнулась Катюша, хлопотавшая возле плиты.

В дверь уверенно позвонили. Мы с Катей переглянулись. Создатель демонстративно отвернулся к окну.

- Я открою.

Катя неуверенно кивнула и проводила меня настороженным взглядом. Гостей мы не ждали. А вот Создатель, похоже, что-то затеял. Слишком много сюрпризов. «Бог не выдаст – свинья не съест» - некстати вспомнилось мне.

На пороге стоял молодой курьер с корзинкой полной алых роз. Я не стал отнекиваться, смекнув от кого цветы, принял корзину и захлопнул дверь – заказ уже был оплачен.

Катюша очень обрадовалась цветам и с благодарностью посмотрела на Создателя. Тот лишь улыбался. А я терпеливо ждал, пока мне разъяснят суть сегодняшних неожиданностей.

- Ой, ты ведь не знаешь, - спохватилась Катя: - У меня сегодня День Рождения.

И согрела ласковой улыбкой мою растерянность.

- Поздравляю, - только и хватило меня. Посмотрел на свои пустые руки. А Катюша расхохоталась:

- Спасибо, - и чмокнула меня в щеку.

Я окончательно растаял. Подарю что-нибудь завтра, не бежать же сломя голову неизвестно куда, да на ночь глядя. Тем более что именинница уже подталкивала к столу.

И все мои безрадостные мысли и выводы растворились в нагрянувшем веселье, чтобы вновь нахлынуть днем завтрашним.

Проснулся я довольно поздно. Из кухни доносились тихие голоса и негромкое позвякивание посуды. Мои сожители о чем-то в полголоса переговаривались, как будто у них не было времени наговориться за прошедшие дни. Вставать не хотелось – невеселые мысли одолели меня. Вчера я понял, как соскучился по Катюше, да и она по мне. И когда, закруглив праздник, Катя, а вслед за ней и Создатель откланялись, я не сдержался и осушил еще несколько рюмок. Вот уж не думал, что я буду ревновать Катюшу! Да еще и к бесплотному существу, которое я же на нее натравил.

Сейчас, когда я слышал их довольные голоса, ревность вновь просыпалась у меня внутри, как будто был для нее повод. И Катя мне никто, и Создатель для нее работа. Ан нет. Червячок зашевелился, нашел какие-то корешки и грызет. Как же никто, если она самый близкий мне теперь человек? Создатель, может, для нее и работа, но не она для него…

Я отбросил сомнения вместе с одеялом и отправился умываться. Смыть, смыть, смыть.

Когда я добрался до кухни, оттуда уже раздавался громкий смех. Катюша мне обрадовалась, даже вскочила с места, Создатель тоже вроде был рад.

- Беру выходной, - с порога заявил я.

- Правильно! – одобрила мое решение и по командному зыркнула на Создателя наша хозяйка.

- Конечно, - без возражений согласился тот, чем заслужил лучистую одобрительную улыбку.

- И еще, - в край обнаглел я: - Предлагаю не сидеть взаперти, а пойти прогуляться по городу.

Создатель попытался протестовать, но, взглянув на Катюшу, вынужден был вновь согласиться.

Но и на улице я оставался третьим-лишним. Молодые беседовали друг с другом о чем-то своем. Я же шел чуть поодаль, смотрел на них и любовался точеной фигуркой Кати, ее легкой воздушной походкой. А мои мысли были где-то далеко, но в тоже время рядом – о нас: о Кате, обо мне и о нем, Создателе. Мир, который катился в преисподнюю, катился не в этом месте и не в это время. Редкие прохожие казались зыбкими полупрозрачными тенями. Все существование сконцентрировалось только вокруг нас троих.

Здесь и сейчас я позволил, наконец, признаться самому себе в том, что влюблен. В эту молодую, замечательную, необычайную девушку, что шагала впереди меня. Которая о чем-то спорила в этот миг с самим Создателем. И я улыбался. Потому что мне уже не все равно.