- Это и есть стена? – Иван указал подбородком на каменную ограду, высотой около трех метров, не больше. Ограда грязной желтой лентой протянулась вправо и влево, на сколько доставал взгляд. - А что за ней?
Стена
|
- Иван, ты думаешь, ничего не случилось? – с тревогой спросила Лиза, отводя взгляд от груды посуды. – Уже десять дней прошло, как ушли. - Да, можно бы возвратиться. Хоть туда, хоть обратно, - задумчиво протянул Иван. – Три дня до стены, три назад. Ну, пару дней потусоваться возле. Пора бы. Случиться ничего не должно. Что здесь вообще может случиться? - Звери, бандиты… - стала перечислять Лиза. - Вспомнила, - улыбнулся Иван, - это ж, из какой жизни? Звери – козы да бараны. А бандиты откуда? - Люди в степь уходили. Кто знает, чем живут, чем промышляют? - Уходили, но видели их? Нет. Деться они никуда не могли. Значит рядом… - И я говорю. Прячутся, чем-то живут. - Из стены торчат, не иначе, - невесело попробовал отшутиться Иван. - А ты говоришь: «ничего не случится, ничего не случится», - Лиза скорчила гримасу, передразнивая мужа. - Сказки все это. Профанация. Нет никакой стены. Мираж, голограмма или, что там еще? – Иван резко отодвинул чашку, из которой на стол выплеснулся зеленоватый напиток. – Бурда, - процедил сквозь зубы. – Чаю и того нет, а ты, говоришь, стена. Кому охота мириться с размерами отведенного мира? - Мы ведь смирились. - Смирились. А какие альтернативы? Биться о стену головой? Так и того не получится. Живем - не тужим. Нахрена только? - Зачем, скажи на милость, туда ходить? К стене этой непонятной. - Не знаешь, глупенькая? Убедиться. Выросли они. Вы-рос-ли! Понимаешь? По шестнадцать уже. Нормальная реакция человеческой психики. Надеюсь, еще человеческой. Тяга к открытию нового или… - Иван сделал паузу, махнул рукой. - Или для осознания старого, - он вздохнул, выбираясь из скрипучего кресла. – Завтра отправимся искать, если не вернутся. Пойду потолкую с Сиди. Он у нас все еще умный, - усмехнувшись бросил Иван, пробираясь между столом и подобием буфета к выходу. Иван застыл на верхней ступеньке крыльца остановленный гулом возбужденных голосов. Человек двадцать, оживленно размахивая руками, сопровождали двух парней вышагивающих впереди толпы нервной агрессивной походкой. - Вернулись! – Радостно вскрикнула Лиза, выбегая на крыльцо. - Вернулись, - криво усмехнулся Иван. – Интересно, с какой стороны? - Какая разница? - Отмахнулась Лиза. - Какая-никакая, а есть. Обратно вернулись. Обратно. – Иван сплюнул, утер губы тыльной стороной ладони. – Я не знал, они знали. И вернулись оттуда куда ушли. - Ты тоже знал, Иван. - Я верил, но не знал. Они знали. - Помолчи, лучше, - рассердилась Лиза. - Бог с ними. – Иван выпрямился, и, изобразив на лице радушие, провозгласил: - Здорово, проходимцы! Как прогулялись? Процессия остановилась в нескольких шагах от дома. Сашка с Николаем – двойняшки, внешне абсолютно не схожие между собой, одинаково угрюмо смотрели на отца. - Не наблюдаю библейской сцены возвращения блудных сыновей, - попытался разрядить атмосферу Иван. - Это ты у нас проходимец, батя - с вызовом отозвался Александр. Колька поддернул носом. - Так, - протянул Иван, - значит, проходимец - я? Именно – «проходимец»! А вы, как вижу, мандражнули, коль так хорохоритесь. Не открылась, значит, стенка? Или не совались? Кишка тонка? - Ваня, прекрати! – Лиза дернула Ивана за рукав. - Не перебивай! – Отдернул тот руку. – Ишь, глазами буравят. Не прошли, так и скажите. - Чего проходить-то? – Вставил Николай, - нет там ничего. - А я, что всегда говорил? Нет никакой стены – один фантом. - Ничего нет. Ни фантома, ни миража, ни голограммы. Треп один, - Зло сверкнул глазами Сашка. - Что ж вернулись? Должны были с другой стороны пришагать. Десяти дней хватило б по самую маковку обойти наш шар неземной. - Это, если шар, папа, - примирительно произнес Николай. - Блюдо, что ли? На трех китах? Может на черепахах? - Съехидничал кто-то из толпы. - Может и шар, но не крохотный, как мы считали, - отозвался Сашка. - А стена? – Выкрикнул другой голос. - Я же говорю, нет никакой стены. - Слышь, Иван! Нет стены-то. Где ж ты по степи круги нарезал? - Что мне вам говорить? Все знаете про стену. Я прошел ее скоро уж двадцать лет назад и доказал, что наш мирок замкнут, а стена одна и не отгораживает ни от чего, а только создает эффект изолированности нашего пространства от большего, - загорячился Иван. В памяти всплыли времена недоверия и отчужденности, когда все считали его, чуть ли не сумасшедшим. - Не доказал, а убедил. - Мог бы проверить, никто не мешал, - зло парировал Иван. – А вам есть, чем доказать? – обратился он к сыновьям. - Сходи, проверь, - выкрикнул Джек, давнишний оппонент Ивана в спорах об устройстве окружающего мира. - Разговоров… Три дня пути и нет вопросов, а спорим годами. Задниц не оторвать, - Иван начинал заводиться. - Оторвали, батя, оторвали, - пробасил Сашка. – На, вот, держи. Сашка протянул отцу руку. На ладони лежало небольшое, сантиметров пять в диаметре, зеленое яблоко. Иван словно споткнулся на полуслове. - An apple, Ваня, it is an apple, - прошептала Лиза. Она подошла к сыну, недоверчиво приняла на ладонь зеленый шарик. Прижала к губам, вдохнула давно забытый аромат, - Ваня, яблоко, - разрыдалась Лиза-Элизабет в следующий момент. – Яблоко. - Яблоко? – Улыбнулся Сашка, - это яблоко, Коля, понял, а никакой ни помидор. - Яблоко, так яблоко, - согласился Николай. – Там этих яблоков куча целая. - Яблок, Коленька. Яблок, - поправила Лиза. - Это что ж? Выходит, за стеной все-таки что-то есть, - пробормотал Иван. - Да нет там никакой стены. Сколько можно говорить! – одновременно воскликнули братья. – Нету, батя! Мы шли пять дней туда, пять обратно. - Слышишь, Иван! Нету! – Джек яростно блестел глазами. – Коперник хренов! Заточил нас на двадцать лет. - Кто тебя держал? Шел бы к стене и сунул в нее свою башку. Там ей самое место. - Здесь каждый выбирает самостоятельно, - примирительно произнес Сиди. Он подошел никем не замеченный. Поднялся на крыльцо. - Еще один Эвклид с Лобачевским, - не унимался Джек. – Лента Мебиуса, лента Мебиуса, неэвклидово пространство. - Не лента – бутылка, - спокойно поправил Сиди. - Какая разница? Хоть котелком назови. Один черт ничего не понятно. Где теперь твоя бутылка? Тю-тю. - Если б он знал, был бы Буддой, - хихикнул кто-то в толпе. - Это непременно, - улыбнулся Сиди. – Пошли в дом, - обратился он к братьям. - Вам надо смыть пыль, отдохнуть. Позже поговорим.
Новость, принесенная Ивановыми сыновьями, оказалась равносильна всемирной катастрофе, глобальному катаклизму, большому взрыву. Вновь ломалось окружающее пространство, изменялась оценка собственного положения в системе выстраданных ценностей, в воздухе зависал вопрос: а, что если? Старожилы перебирали упущенные возможности, молодые строили планы новой жизни. Собственно, что стена существовала, никто не сомневался. Добрая половина поселенцев видела ее своими глазами, ощупывала, пробовала на прочность. Неужели все это время за стеной скрывалось неизведанное пространство, олицетворяющее свободу. С тех пор, как Иван прошел сквозь стену и вернулся в лагерь, пролетело почти двадцать лет. Лагерь из временного пристанища превратился в типичный городок времен освоения «Дикого запада». Обитатели понемногу смирились с ограниченностью своего мира, перестали ждать чуда избавления. Монстры не появлялись, не забирали в жертву юных девушек, никого не подвергали научным экспериментам. Материалы для построек, инструменты, кое-какое оборудование нашлось в заброшенном ангаре в километре от лагеря. Люди по примеру Ивана стали обустраиваться надолго, строили жилища, обзаводились каким-никаким хозяйством, влюблялись. Что говорить? Жизнь – есть жизнь. Появлялись дети, для которых городок был единственным изведанным местом, родным и понятным. Теперь все изменилось. Иван ощущал это по взглядам. Он читал в глазах людей всю возможную палитру чувств: от сочувствия до презрения и ненависти. Но какие бы мысли не сквозили во взорах, за ними стоял вопрос: что дальше, как поступать, чего ждать, на что надеяться? Известие нарушило главное – хоть какую-то, но определенность. Наступала эпоха перемен. Перемены требовали решений, несли сомнения и тревоги. Молодежь быстро пережила утрату привычного мира. Перспективы кружили головы. Тем более, что в рассказах Александра и Николая рисовались такие неведомые картины, что захватывало дух. Зеленое яблоко переходило из рук в руки, завораживало своим незнакомым ароматом, манило в неведомое. Над городком пролетела чайка. Птица сделала круг над домами, всматриваясь в застывших людей, чутко ловя крылом восходящие потоки. Издав резкий крик, чайка пролетела дальше. - Ты понимаешь, что это значит? – Лиза прижалась щекой к плечу Ивана. - Да, Лиза. Нам их не удержать. - Я знаю, - еле слышно прошептала Лиза.
Экспедиция выступила в поход ровно через две недели. Двенадцать человек: семь парней, пять девушек во главе с Александром отправлялись для исследования новых земель. На первом этапе экспедицию вызвались сопровождать Иван и Сиди. - Проверить? – не удержался Джек. - Увидеть, - коротко ответил Иван. - Только увидеть. Два дня прошли без каких-либо происшествий. Молодежь, нагруженная поклажей, на сколько позволяли силы, сосредоточенно вышагивала гуськом за Сашкой, признанным лидером экспедиции. Иван с Сиди с рюкзаками полегче шли позади. Общались мало. Изредка перебрасывались малозначительными репликами. - Батя, не твои шмотки? – крикнул Александр, что-то поднимая с земли. Шел третий день путешествия. Усталость начинала брать свое. Разговоры не клеились. Шли молча, почти не оглядываясь по сторонам. Экономили воду. Иван повертел в руках найденную флягу: - Нет, это Сиди. Где-то должен быть мой нож. Хороший нож. Я очень жалел, что оставил его за стеной. - Сиди, твоя фляга, - Иван протянул находку приятелю. - Значит мы рядом со стеной, - произнес Сиди, внимательно оглядывая пространство впереди. - Была здесь, метрах в двадцати-тридцати. Я не перетаскивал рюкзаков с места, где мы их сбросили. Тут и сидел, тут и ночь провел, - Иван кивнул на кучу мелкого хлама. Александр прошел вперед, внимательно вглядываясь под ноги. - Нет. Никаких следов. - Может косточки, какие? – С надеждой и страхом одновременно задала вопрос Клава, девчонка лет пятнадцати. – Говорят, кто не прошел сквозь стену, в ней и оставались. - Ничего, - Александр развел руками. – Ни палочек, ни косточек. Иван присел на корточки, покопался в куче. Выудил из нее ложку, обтер о штанину, сунул в карман штормовки. - Здесь я последний раз видел свой сон. - Про мотоцикл?- Уточнил Сашка. - Про мотоцикл, - кивнул Иван. После памятной ночи проведенной перед стеной кошмар отступил. Не ушел вовсе, но стал другим. Иван никому не рассказывал о новом варианте своего сна. Все двадцать лет Иван снова и снова седлал красного стального коня. Долго готовился, прогревал двигатель. Затем, добавив газ, медленно отпускал сцепление. Мотоцикл с ревом срывался с места, летел прямо на стену… Только теперь всадник не сползал липкой лужей к подножью стены, омывая жесткие стебли полыни, а проносился сквозь мимолетный сумрак, вырывался из серой пелены навстречу яркому солнцу и прохладному ветерку, насыщенному запахом влаги и свежей листвы. Иван просыпался с ощущением полета. С сожаление возвращался к тусклой реальности, где была степь, пропитанная запахом выгоревшей полыни, где ветер, как пудрой, до краев наполнен вездесущей пылью. - Трудно было, Иван? – Сиди положил руку на плечо друга. - Главное, зачем? – горько улыбнулся тот, вздрагивая от непривычной ласки. С этого места степь начала меняться. Появлялись новые травки. Вскоре ноги стали утопать в мягком зеленом ковре сочных трав. К исходу следующих суток отряд подошел к небольшой реке. На противоположном высоком берегу красовались деревья. Мощные корни цеплялись за осыпающийся край песчаного обрыва. Ночь провели на низком берегу. Иван долго не мог заснуть, вслушивался в шелест листвы, в звуки текущей воды. Несколько раз вздрагивал от громких всплесков доносящихся с реки. - Должно быть, рыба, - подумал Иван при очередном всплеске, погружаясь в сторожкий сон. На следующий день отряд форсировал реку. Иван с Сиди решили возвращаться. Высоко подняв рюкзаки над головами, ребята один за другим перешли речку вброд, вскарабкались по осыпающемуся склону, веревками втащили тяжелые рюкзаки. Прошло еще пятнадцать минут, и путешественники, отдав старикам прощальный салют, скрылись под кровом леса. - Они вернутся, - произнес Сиди. - Вернутся, - согласился Иван. – Вернутся, чтобы уйти. И тогда уже навсегда. - Это добрая планета, Иван. - Кто знает. Может быть. Но я… - Иван, - перебил Сиди, - перестань казнить себя. Ты всех научил жить, а не ждать. А им, Сиди кивнул в сторону где скрылся отряд, - подарил целый мир, в котором они будут жить и родной дом. Дом, куда можно вернуться. - А мы? - Что мы? – Сиди пожал плечами. – Надо признать, идея со стеной была не очень продуктивна. Пришлось искривить пространство. - Кому, Сиди? – Вздрогнув спросил Иван, пристально вглядываясь в темные глаза Сиди. - Если б я знал, был бы Буддой, - улыбнулся тот. - По законам жанра ты должен растаять в воздухе. - Не дождешься, - рассмеялся Сиди. - Сиди, давай нарвем яблок и наварим варенья, - меняя тему, предложил Иван. – Только нужно добыть много сахара. Ничего, что-нибудь придумаем. - Сахар? – Сиди изобразил деятельное участие. – Может, сгодится соль или горчица? И, вообще, почему ты решил, что это будет вкусно? - Я убью тебя, старый маразматик! – Иван со смехом толкнул друга в плечо.
Postscriptum:Это, собственно, продолжение рассказа "Стена". Даже не продолжение, а вторая часть одного рассказа. :)))
| 
Библиотека // Объявления
