Алена ушла. После ее звенящего голоска тишина комнаты казалась особенно давящей. Было так тихо, что, казалось, вылезли все возможные мелкие звуки, подобно тараканам. Я сидел за столом и при свете настольной лампы читал книгу. Зашуршало что-то в мусорном ведре в туалете. «Чертовы мыши, – подумал я. – Похоже, они бессмертны вообще...»
Я перелистнул страницу и почесал шею. Читать расхотелось совершенно. Не знаю, почему. До перелистывания страницы – нравилось, а тут – бац! – и никакого желания. Я пошел на кухню, поставил чайник и сел на табуретку. Оперся локтем о стол, закурил. Было странное ощущение, что на кухне есть кто-то еще – как будто легкое, едва слышное дыхание нарушало тишину. Мышь опять зашевелилась в мусорном ведре.
– Я тебя слышу, – сказал я дыханию. На улице пронзительно залаяла собака. Я вздрогнул, и неожиданно для себя покрылся испариной. Собака перестала лаять, а дыхание мое все никак не желало вернуться в норму. Воздух как будто давил, тишина давила, темнота за окном давила. И ощущение чужого дыхания не пропадало.
– Я тебя слышу, – повторил я. – Можешь не прятаться.
– Хорошо, – последовал ответ, и я окаменел от ужаса. Сигарета сломалась, и уголек упал на голую ногу. Наверное, это было единственное, что могло вернуть меня к жизни. Я повел глазами, но никого не увидел.
– Г... где ты? – Спросил я, и голос предательски дрогнул. – Кто ты?
– Здесь я, – ответил голос. – Рядом, чего пугаешься?
– А почему я тебя не вижу?
– Потому что привык не видеть. Даже, скорее, не замечать. Внимание избирательно.
Я взял со стола чашку и размял ей сигаретный уголек на полу. Страх прошел так же быстро, как и появился. Даже дыхание пришло в норму. Я закурил еще одну сигарету.
– Может, я схожу с ума? – Спросил я у себя.
– Возможно, – последовал ответ невидимки. – Сумасшедший – это такой человек, который ощущает мир немного иначе, нежели большинство. Например, большинство считает демократию венцом творения человеческой мысли, а пара-тройка отщепенцев настаивает на монархии. Им говорят: «это ж рабство! Это ж...» А они – не понимают. А поскольку большинство не понимает их, и, по мнению большинства, демократия – лучший вариант, эти самые монархисты становятся сумасшедшими.
– Не, – усмехнулся я и подумал: «Надо же, разговариваю с собой». – Есть же однозначные психические заболевания – шизофрения, там, паранойя. Может, я шизофреник?
– Может быть, – опять же согласился голос. – Шизофреник – это тот же монархист средь демократов, только под другим углом.
Чайник закипел и выключился. Я встал, взял чашку, которой мял уголек, налил в нее кипятку и кинул чайный пакетик. Утопил его пальцем, обжегся.
– И все-таки – почему ж я тебя не вижу? – Решил я докопаться до истины. – Не может же невидимый предмет издавать звуки!
– Ты бывал в метро? – Задал неожиданный вопрос собеседник.
– Конечно!
– «Граждане пассажиры, будьте внимательны и взаимовежливы» – кто говорит?
– М-м-м... Какой-то человек.
– Да неужели? Откуда ты знаешь? Ты же его не видишь, – он, похоже, издевался. Но я не стал сдаваться.
– Я просто знаю, что это говорит некий человек.
– Ага. Тебе так сказали. Ты к этому привык. Но ты видел хоть когда-нибудь этого человека? Ты видел когда-нибудь, откуда на станции метро идет звук?
– Нет, – пришлось признаться мне.
– Что же тогда тебя смущает сейчас?
– То, что это неправильно! – Воскликнул я. – Это ненормально, не может никого быть сейчас у меня на кухне! Я живу один, и единственную за сегодня гостью проводил два часа назад. И уж тем более у меня не может быть никого невидимого.
– Почему?
– Потому... – Я не нашелся с ответом. Действительно, почему?
– Реальность объективна, – продолжил увещевания голос. – Она не зависит от твоих привычек и того, во что тебя приучили верить. Ты можешь не верить в пропасть на пути, но если ты пойдешь над ней – иллюзорная дорога провалится под твоими ногами, и ты полетишь вниз. Ты можешь не верить в чужие слабости и сильные стороны, и поэтому ты всегда будешь поражаться или страдать, получая подтверждения своей ошибки...
– Я запутался, – прервал я его. – Какой ошибки?
– Ошибки сознательного следования тому, во что ты веришь.
– Хочу спать, – неожиданно даже для себя самого вдруг заявил я. Голос не ответил. Я встал и пошел в комнату. Раскрытая книга белела страницами в свете настольной лампы. Мерзкие мысли лезли мне в голову.
Предположим, у меня живет невидимка. Ничего хорошего в этом нет. Потому что в таком случае я никогда не смогу остаться один, ходя в туалет я не смогу быть уверен, что за мной не наблюдают – да мало ли что. Я вдруг разозлился. Я вернулся в кухню и сказал:
– Слушай, а ты не мог бы поселиться где-нибудь в другом месте?
– Это уж зависит от тебя.
– Как так?.. – Спросил я, скрипнув зубами. Опять загадки!
– Все просто. Я – твой чайник.
– Да, да, убери его отсюда на хрен! – Вмешался другой голос. – Всю мощность у меня забирает.
Я, конечно, ни на что не намекаю, но прочитать за последнюю неделю два рассказа с одной идеей это слишком! . не совсем похожий рассказ, но похоже мысли авторов шли в одном направлении (или из одного места
Библиотекарь, по-моему, "Один дома" имеет совершенно другую идею и совершенно не похож. Это все равно, что описание хоккея на льду и убийства на хоккейном поле считать одной и той же идеей - т.е. цепляясь к месту или каким-то упоминаемым вещам, действиям, людям и т.п. Пересечения есть, но не более.
А мне это тут же напомнило "Между двух стульев" - диалог Петропавла и Таинственного Остова... И какая разница, как его называть - хоть бы и чайником! Отношения между предметом и называющим его словом все равно асимметричны... :) Очень хорошо, по-моему :)
Любить людей трудно, а не любить - страшно (с) Flame.
Библиотекарь, пересечения всегда есть. Их не избежать. Другое дело - это то что тебе повезло за одну неделю наткнуться на два рассказа с такими яркими внешними пересечениями. Это прикольно, по-моему. :)))
Если бы был объявлен конкурс на тему "Delirium tremens", я думаю, этот рассказ стал бы его лучшим украшением... но к жанру фантастики, по-моему, отношение весьма отдалённое?
Мария Гринберг, фантастика - это обычные люди в необычной обстановке. Здесь: самый обычный человек в окружении самых обычных вещей и событий. Но: у вещей добавлены необычные свойства. Иначе, чем фантастика, данный жанр не обозначить. Хотя, конечно, немного обидно, что нет киборгов и лазеров, да. :)) Спасибо :)
Мария Гринберг: Во-первых, перечисленные элементы - это элементы сказок эпических, и намек идет именно на них. Эпос - это совершенно не то же самое, что сказки современные. Во-вторых, щука, ведра и т.п. являются просто элементами сказок, как, скажем, и некоторые имена - Иван, Василиса... Если в рассказе есть имя Иван или Василиса - он же от этого сказкой не становится, верно? :))) Значит, для сказки нужно что-то еще, кроме одушевления предметов и особых образов героев. И в-третьих, скажем, щука в эпическом сказании - это, скорее, тотем, нежели конкретная щука из реки. Может, даже, божество. Чайник же - это просто бытовой прибор, созданный людьми, прошедший долгий путь прогресса технологий и т.п. и купленный за шестьсот рублей в супермаркете. Ну оказалось, что у него есть не изученные свойства - ну и что? Бытовым прибором от этого он быть не перестает. И тотемом не становится. Так что это - никак не сказка, и не фэнтези. В общем-то, это и не фантастика, но фантастика - самый близкий жанр.
А ведь фантастика предполагает чью-то фантазию? А может Каин чистую правду рассказал, а? Может это документальная проза? Я считаю, что из всех гипотез надо отдавать предпочтение самой простой, т.е. незамысловатой. Моё мнение - это просто рассказ. Рассказ о том, что случилось. А где оно случилось - откуда нам знать, нас же там не было? Кстати, мне почему-то показалось, что ключевой момент в этом произведении - Алёна. Вернее, её отсутствие.
Класс! Прикольно, и конец неожиданный. Теперь бы написать продолжение, как главный герой с микроволновкой разговаривал :) Отношение к фантастике действительно непонятное, но в приниципе по описанию тоже является фантастикой. Просто мы привыкли к большому космосу.
Хм... Тяжело, тяжело судить по такому коротенькому эпизоду. Тут действительно вопрос стоит ребром: или это человек, сходящий с ума, или действительно фантастика. Но, для второго варианта, на мой взгляд, не хватает развития сюжета. Правда, должен отдать должное необычной и веселой концовке. Но и она ясности не вносит)) В целом, понравилось. Спасибо. Не знаю, будет ли это актуально, возможно, что не успею к одинадцатому написать, но все же проголосую. Конкурсная оценка: 7
Fenrire, пока ты не заявишь работу, эти оценки в расчет не будут браться. да и в сообщении с оценкой не должно быть ничего лишнего, коментарий оставляй в отдельном посте. Оценку желательно не редактировать...
Сам эпизод, описание - понравилось. Довольно мило и улыбательно приподнесено. Но мне всё же кажется, что для твоего юмористического глюка определение "фантастика" звучит довольно громко:), но нисколько не в минус произведению. В целом - Ъ:)
"It's completely shit what we are doing..." (c) Bernhard Wieser
Миниатюрка хороша. Здорово описана абсурдная ситуации, показано поведение героя – его противостояние объективной нереальности. Для развития идеи маловато информации. Ведь так и осталось загадкой – бредил ли герой? Здесь предполагалось открытие. Например, о существовании определенной «ошибки сознательного следования тому, во что ты веришь». Но чайник этого не объяснил… Так что, выходит, упор сделан не на факт открытия, а на спорное восприятие героя.
Прочла оба рассказа. Ничего общего, кроме пары персонажей. Рассказ симпатичный, идея не новая, но обыграна весьма интересно. Особо порадовала концовка. Нравится мне, когда смыслы меняются лишь одним словом. тем более, таким наукоемким, как микроволновка))
Мир завистников и злыдней все ехидней, все опасней. Красота все безобидней, миловидней и прекрасней. Леонид Мартынов
Администрация // Объявления
