Одним из результатов проникновения точного знания в гуманитарные науки ХХ века стало продуктивное развитие теории стихосложения, превращение ее в самостоятельную дисциплину. Первый расцвет теории стиха начался в 1910-1920-е годы под влиянием формальной школы и поэтической практики русского символизма, экспериментировавшего над стихом и выдвинувшего из своих рядов двух его выдающихся теоретиков - Валерия Брюсова и Андрея Белого. Благодаря трудам русских формалистов и примыкавших к ним ученых - В.М. Жирмунского, Б.В. Томашевского. Б.М. Эйхенбаума, Р.О. Якобсона, Ю.Н. Тынянова, Б.И. Ярхо - стиховедение стало почти вровень со структурной лингвистикой. В 1950-1960-е годы последовал второй взлет русского стиховедения, на сей раз под влиянием структурализма (труды К.Ф. Тарановского, М.Л. Гаспарова, Вяч.Вс. Иванова, А.Н. Колмогорова (и его учеников), П.А. Руднева, Я. Пыльдмяэ). Одновременно на Западе под влиянием генеративной лингвистики Н. Хомского начали строить порождающие модели стиха (М. Халле, С. Кейзер). В 1970-е годы генеративное стиховедение пришло в Россию (М.Ю. Лотман, С.Т. Золян).
Стих - это художественно-речевая система, организующаяся в тексты посредством механизма двойного кодирования речи, языкового и ритмического, на пересечении которых образуется специфическая стиховая единица - стихотворная строка. Стихотворной строке присущи три параметра: метр (внутренняя структура), метрическая композиция (способ расположения строк в тексте) и длина. Стихотворную строку изучают разделы теории стиха - метрика и ритмика. Строки объединяются в группы - строфы, их изучает другой раздел стиховедения - строфика и теория рифмы. Метрический уровень стиха строится на элементах, которые в языке играют роль супрасегментных фонологических различителей, - в русском языке это ударение и слог. Совокупность этих элементов называется просодией (от древнегр. prosodia - ударение, припев). Система, образующаяся при помощи одного или нескольких просодических единиц, называется системой стихосложения. В системе стиха может быть несколько систем стихосложения. В русском стихе их четыре:
Силлабо-тоника - это система стихосложения, имеющая в качестве оснований урегулированность в стихотворной строке по количеству слогов и ударений: отсюда классические русские метры: двусложные (1 ударный с 1 безударным слогом) - хорей и ямб; трехсложные (1 ударный и 2 безударных слога) - дактиль, амфибрахий, анапест. Силлабика существовала в русском стихе с середины ХVII века до середины ХVIII века и сменилась силлабо-тоникой в результате стиховой реформы В.К. Тредиаковского и М.В. Ломоносова. Тоника (акцентный стих) и свободный стих (верлибр) характерны для поэзии первой половины ХХ века. Системы с одним признаком являются неустойчивыми, они тяготеют к устойчивым системам с четным количеством признаков. Метры стихотворной строки классифицируются по шкале нарастания метрической урегулированности и одновременно убывания языковой емкости. Самым неурегулированным является акцентный стих. После него идет тактовик (если акцентный стих культивировался Маяковским, то тактовик был прежде всего метром русского конструктивизма - И. Сельвинский, В. Луговской). Это стих, в строке которого между двумя ударными слогами могут располагаться от одного до трех слогов. Вот пример 4-ударного тактовика:
Летают Валкирии, поют смычки 1-2-3-1- Громоздкая опера к концу идет. 1-2-3-1- С тяжелыми шубами гайдуки 1-2-4- На мраморных лестницах ждут господ 1-2-2-1- (О. Мандельштам)
(знаком "-" обозначаются ударные слоги, цифрами - количество безударных). Более урегулированным, чем тактовик, является еще один метр, переходный между силлабо-тоникой и тоникой, - дольник, излюбленный метр русских символистов, а также Н.С. Гумилева и А.А. Ахматовой. Это метр, в строке которого количество слогов между двумя ударениями колеблется в интервале от одного до двух. Вот пример 3-ударного дольника с двусложным зачином (самый распространенный размер этого метра) из "Поэмы без героя" Ахматовой:
Были святки кострами согреты, 2-2-2-1 И валились с мостов кареты, 2-2-1-1 И весь траурный город плыл 2-2-1- По неведомому назначенью, 2-2-2-1 По Неве иль против теченья, 2-1-2-1 Только прочь от своих могил. 2-2-1-
После дольников идут двусложники, в них междуударный интервал постоянный и равен одному слогу, ударения могут пропускаться (неизменными остаются безударные слоги). Затем следуют трехсложники, наиболее урегулированные метры: между ударениями у них стоят два слога и ударения, как правило, не пропускаются (исключения опять-таки стали возможны как систематические нарушения в ХХ веке). Основной закон русского стиха заключается в том, что стих представляет собой компромисс между ритмическим требованием урегулированности и языковым требованием емкости. В результате этого компромисса самыми частыми оказываются центральные разновидности - средние равноударные двусложники. В ХХ веке этот закон расшатывается вследствие процессов верлибризации и логаэдизации и осваивается периферия стиха: свободный стих, акцентный стих, тактовик и дольник. Расшатывание, таким образом, происходит за счет второго параметра - метрической композиции и третьего - длины.
Вот пример вольного неравноударного хорея Маяковского:
Я недаром вздрогнул. Не загробный вздор. -1-1-1-1-1- Порт, горящий, как расплавленное лето, -1-1-1-1-1-1 Разворачивался и входил товарищ "Теодор -1-1-1-1-1-1-1- Нетте".
В этом отрывке чередуются строки 6-, 8-, 1-стопного хорея. В ХIХ веке такой стих не употреблялся. Вот пример сложного 7-стопного хорея В. Брюсова ("Конь блед"): >
Улица была - как буря. Толпы проходили, Словно их преследовал неотвратимый Рок. Мчались омнибусы, кэбы и автомобили. Был неисчерпаем яростный людской поток.
Сложность этого стиха создается тем, что ударения располагаются хаотично, как хаотично движутся по улице люди, между тем как формально схема 7-стопного хорея соблюдена. Последние эксперименты над русским стихом проводились в 1930-е годы обериутами, учениками В. Хлебникова, стих которых представлял собой сверхсложную полиметрию. После этого на протяжении 40 лет русский стих регрессировал. Его обновили поэты русского концептуализма. Он дал "стихи на карточках" Льва Рубинштейна, стихотворно-графические опыты Елизаветы Мнацакановой. Как будет развиваться русский стих дальше и будет ли вообще, неизвестно.
Литература: Жирмунский В.М. Введение в метрику // Жирмунский В.М. Теория стиха. - Л., 1975. Томашевский Б.В. Русское стихосложение. - Пг, 1922. Гаспаров М.Л. Русский трехударный дольник ХХ века // Теория стиха / Под ред. В.Е. Холшевникова. - Л., 1969. Гаспаров М.Л. Современный русский стих: Метрика и ритмика. - М., 1974. Гаспаров М.Л. Очерк истории европейского стиха. - М., 1989. Баевский В.С. Стих русской советской поэзии. - Смоленск, 1971. Руднев П.А. Введение в науку о русском стихе. - Тарту, 1990. Руднев В. Строфика и метрика: Проблемы функционального изоморфизма // Wiеnеr slawisticher Almanach, 1986. - В. 15.
Саш, думаю, Бродский всё же относится к "мировому", а не русскому. уж по крайней мере по мнению Руднева)) Просто, когда закончится цикл публикаций из "Словаря культуры ХХ века", будут обязательно и другие интересные статьи.
То что меньше было экспериментов с формой не означает, что был регресс.Работу Самрйлова о рифме в русской поэзии читали?Вряд ли.Потому что там говорится о новых открытиях в области рифмы в 60х годах.Поэты не любят раскрывать своих секретов (Есенин, например, любил под талантливого самородка-простачка косить) а критики берут то что на поверхности лежит.Вот и пишут: регресс.Потому что прогресса не замечают. в облаках Любой поэт "относится к мировому".Это отговорка.
What does the autumn's message say? "Don't take the sun for granted".
Бродский как раз не был регрессом в том смысле, что попыткой расширения языковой ёмкости до крайней степени исчерпал - я бы сказала - истощил ритмические и метрические резервы строки, следствием чего было направление стиха в сторону формализации ( создание ниболее удобных формул для наиболее насыщенного содержания ). Эти устойчивые формулы, что называется, " афоризмы от Бродского " ( письмо к генералу Z, римские элегии, падучая звезда, тем паче астероид и т. д. ) вызвали огромное количество последователей, т. к. использование формализованного стиха с вложенной в него более или менее законченной мыслью уже было гарантией афористичности и языковой привлекательности, эдаким сборищем афоризмов в одном стихотворении. Вследствие этого каждая отдельная строка становилась самостоятельной, своего рода " государством в государстве ". Отсюда и начался тот Великий Распад, энтропийность в поэзии, родоначальником которой объявляют именно Бродского. Я думаю, что он на фоне процветающего космополитизма и нарастающей глобализации просто наиболее масштабно взял соотношение музыкальности и дидактичности и нащупал пропорцию, удобную именно ему ( это ему принадлежит высказывание, что в русской поэзии существует обратно-пропорциональная связь между музыкальностью и смыслом, и маятник этот колеблется от музыкальности и невнятицы дивной - через гармонию - к дидактичности ( смысловой перенасыщенности ) и формализованности, высушенности стиха ). Из строфических экспериментов, предпринятых Бродским - " Литовский ноктюрн Томасу Венцлова ", " Бабочка " и т. д. Он просто в силу личных качеств и последующего разминовения с родной стихией стиха исторически оказался в крайне правом положении. Значит, скоро будет откат.
Администрация // Объявления
