«Дождь для нас» Алексей Нодарович Харьков, Август 2006.
Каждый новый шаг к алтарю дается с трудом. Словно блестящий лакированный паркет превратился в непонятную густую массу. Решив проверить догадку, я посмотрел вниз. Так и есть – пол покрылся толстым слоем приятно пахнущего яблочного джема. Подивившись открытию, я медленно зашагал вперед, украдкой поглядывая по сторонам. Кругом улыбки родных, сочувствующие физиономии друзей… Тут собрались все дорогие моему сердцу люди. С каждым новым шагом идти по джему становится все тяжелей. И немудрено, там, у алтаря, кончается старая жизнь и начинается новая - одновременно манящая и пугающая. «Почему я обязан жениться именно сейчас? Да к тому же на девушке, которую никогда в глаза не видел?» - промелькнуло в голове. Но времени на раздумья не было – до самого волнующего момента в жизни оставалось лишь несколько бесконечно коротких шагов. Никогда не думал, что буду так волноваться в эту минуту… Три. Два. Один. Все. - Анжела, согласны ли вы стать женой Вячеслава? - Пафосно проговорил служитель, когда я остановился. - Да! – Радостно воскликнула девушка. Удовлетворившись ответом, служитель обратился ко мне с тем же вопросом. - Д-да… – Кое-как выдавил я, сглатывая слюну. - Вот и славненько! – Улыбнулся служитель. – Теперь можете поцеловать невесту! Все! Вот он – этот волнующий момент, которого я ждал долгие годы, вот он – «Час Икс». Повинуясь воле обычая, девушка медленно подняла фату, обнажив моему взору волосатую мордочку панды.
Издав истеричный вопль, я свалился с кровати, больно ударившись локтем о край тумбы. «Господи, неужели это всего лишь сон?» - подумал я, начиная приходить в себя. Вздохнув с облегчением, я подошел к окну, потирая ушибленное место. На улице разгорался румяный рассвет, знаменующий начало нового дня. Возможно, одного из самых сложных и волнующих в жизни. Сегодня я впервые увижу собственную невесту, которая уже завтра станет моей женой. Хотя можно считать, что мне не на шутку повезло – в отличие от обычных людей я узнал об этом два дня назад, а не при получении ежедневного регламента. В тот день я, как ни в чем не бывало, пришел на работу и добросовестно составлял планы для своих «подопечных». Не знаю, что побудило меня нарушить должностные инструкции и проверить свой собственный регламент. Может любопытство? Черт его знает. Понятное дело, что мне были известны примерные даты всех значимых событий в жизни. Их знал каждый, кому за особые заслуги выдавали так называемый Генеральный Регламент – документ, в котором обрисовывается вся жизнь человека от рождения до смерти. Получив его, я первым делом посмотрел «Семейную ветвь». Судьба подарила мне жену Анжелу в двадцать лет, сына Кирилла в двадцать три, дочь Лизавету в двадцать пять и младшего Андрюшу в двадцать девять. Признаться, я был несколько удивлен, что какой-то мой коллега назначил настолько нелюбимые мною имена. Я, конечно же, понимал, что имена новорожденным дают в соответствии с нормативом, требующим, чтобы количество Иванов Ивановичей было примерно равно числу Аристархов Анислеевичей. Но почему именно мне достались Кирилл и Лизавета? Печально вздохнув, я направился на кухню пить кофе. Вы никогда не задумывались, почему мы пьем по утрам кофе? Каждому ведь знакома эта ежедневная утренняя процедура «Проснуться – получить регламент – выпить кружку растворимого кофе с молоком». Стоп! Я же забыл получить регламент! «Что-то со мной не то» - подумал я и, одев безразмерные тапки, подошел к терминалу. Листок регламента уже лежал в лотке, заботливо высланный одним из моих кураторов. Хрустнув костяшками пальцев, я начал читать. 07:00. Подъем. 07:10. Личная гигиена. 07:20. Утренний прием пищи. Черный кофе с молоком. Пропустив ряд до боли знакомых ежедневных пунктов, я стал искать нужную мне строчку. «Вот оно» - улыбнулся я и принялся читать дальше. 09:00. Взять зонт, пройти на автостанцию №13. 10:00. Сесть на автобус №149Е, следующий до населенного пункта «Бобруйск». 13:00. Направиться по адресу ул. Третья Узловая, 26-А, кв.14 для совершения мероприятия «Смотрины». Хех! А назвали-то как… Смотрины… Как будто у меня есть выбор. Заправив регламент в футляр, я уныло побрел пить кофе.
Я всегда поражался сообразительности своих коллег-планировщиков и всей конторы в целом. Ведь для того, чтобы сделать человека счастливым, нужно учитывать огромное множество факторов: наследственность, черты характера, личные предпочтения, стремления и так далее. Исходя из всего этого планировщику (человеку ответственному и глубоко профессиональному) необходимо направить человека на правильный жизненный путь, развить врожденные таланты, подобрать наиболее подходящих друзей, знакомых, жену, определить подопечного в лучшую школу, ВУЗ, профессию. Вот и сейчас, выходя из подъезда старенького, но вполне комфортабельного пятиэтажного дома, я подивился рациональности планировщика. Он посоветовал взять с собой зонтик, когда за окном вовсю светило нежное утреннее солнце. Кто бы мог заподозрить, что пойдет дождь? Легкий такой, еле-еле моросящий «слепой» дождь. Подумать только, а ведь я мог простудиться и заболеть! Улыбнувшись мягким лучам солнца, я раскрыл зонт и зашагал в сторону тринадцатой автостанции. «Что ждет меня там, в Бобруйске?» - думал я, не спеша шлепая по лужам. И почему мне приснился этот странный сон? Какие-то гости, служитель, алтарь. Ведь всего этого давно нет. И девушка-панда… К чему бы? Понятное дело, что это все можно пояснить банальным «правилом Матрейди» - волнение, легкий страх, неизвестность. Вот мозг и прокрутил возможный вариант. Но ведь наш «мыслительный агрегат» не настолько хорошо изучен, чтобы давать стопроцентную гарантию. Может есть что-то еще? Дождик мирно капал, а я все шел и шел, ловко лавируя между только что скопившимися лужами. Кто она? Как выглядит? Понравлюсь ли я ей? Кто знает…
В здании автостанции было невыносимо душно и я, мысленно поругав начальство, не удосужившееся поставить кондиционер, поспешил к свободной кассе. - Девушка, будьте добры один до Бобруйска на десять часов – Сказал я, заглянув в маленькое окошко. - Шестнадцать копеек – Улыбнулась кассир и протянула мне голубой билетик. Рассчитавшись и поблагодарив девушку, я поспешил вышмыгнуть из душного здания навстречу приятной прохладе улицы. Направившись к нужной платформе, я посмотрел на часы. 9:45. Странно, наверное планировщик что-то напутал. Ведь от моего дома до станции около сорока минут ходьбы, а автобус отходит в десять ровно. «Значит, придется немного подождать…» - подумал я, ныряя под навес. Желающих ехать в Бобруйск оказалось немного. На единственной лавочке сидел лишь чопорный старичок, читающий какую-то газету и отчего-то мокрая девушка лет двадцати. «Не только мой куратор допускает ошибки» - подумал я, сворачивая зонт. Вот так всегда – один человек допускает ошибку и ни в чем не повинная девушка промокает с головы до ног. Усевшись поудобнее, я, дабы не терять понапрасну драгоценное время, достал регламент из футляра. Странно… Почему в таком строгом документе никогда не указывают имен людей, с которыми тебе предстоит встретиться? Может, для сохранения некой загадочности? Да чушь это все. Разве в нашей жизни мало таинственности? Одно лишь незнание даты свадьбы чего стоит… - А где цветы? – Чей-то бархатный голос вывел меня из оцепенения. Это была девушка. - Какие цветы? – Удивленно спросил я, вглядываясь в лицо незнакомки. Симпатичная. Светло-каштановые волосы, немного растрепанные ветром, «правильный», слегка вздернутый к небу носик, приятный овал лица. Но, в принципе, ничего необычного. Хотя… Все же под маской этой с виду обыденной внешности пряталось что-то особенное и бесконечно загадочное. - Ну обыкновенные. Розы там или тюльпаны… Хотя, в вашем случае – однозначно розы. – Улыбнулась девушка. - Что вы имеете в виду? - В бумажке написано, что у вас сегодня смотрины. А… Вот в чем дело. Заглянула в мой регламент, значит… А как же правила хорошего тона? - Но про цветы там ничего не сказано. – Удивленно пробормотал я. - Эх. – Печально вздохнула моя соседка и отвела взгляд в сторону. - Куда подевалась вся романтика? Прийти к невесте и не захватить с собой букетик. - Не догадался… - Ответил я, виновато пожав плечами. Необычная она какая-то. Сама завязала разговор – сама же его и закончила. Спрятав регламент в футляр, я начал украдкой наблюдать за незнакомкой. Странно… Почему я не обратил внимания на ее взгляд? Глубокий, добрый и мечтательный взгляд непонятных серо-зеленых глаз. А тем временем девушка достала регламент из футляра и деловито начала мастерить из него самолетик. Невероятно! Неужели она помнит наизусть весь дневной план, чтобы так с ним поступать? Свернув регламент, незнакомка пустила самолетик в свободный полет, отдавая его на милость ветра. Сделав несколько кругов, «документ особой важности» опустился на тротуар невдалеке от мостовой. Что-то с ней не так… - А вы в Бобруйск по какому делу? – Спросил я, решившись нарушить неловкую паузу. - А что я забыла в том Бобруйске? Я даже где он находится толком не знаю… - Улыбнулась девушка. Да уж… Таких экземпляров я еще не встречал… - Тогда почему вы тут сидите? - От дождя прячусь. - Вздохнула незнакомка. – В последнее время они перестали к нам заглядывать. Проснулась сегодня, глянула в окно и захотела погулять. Вот тут-то он меня и застал. - А почему вы не захватили с собой зонт? Вы же промокли. – Удивился я. - Не догадалась. Пришлось промокнуть. Ладненько, пойду я домой, наверное, а то проголодалась немного. До свиданья. Приятно было поболтать. Помахав на прощание, девушка шагнула навстречу дождю. Как странно… Почему я не могу оторвать глаз от этой удаляющейся фигуры? Глядя в след незнакомке, я постарался вспомнить ее взгляд. Не получилось, а жаль. «Может, чем черт не шутит?» - подумал я и, оставив все сомнения, побежал за удаляющейся фигурой. - Девушка, возьмите зонтик. А то промокнете совсем. – Прокричал я сквозь завесу дождя, подбегая к незнакомке. - А как же вы? Вот он – этот взгляд, такой необычный, радующий сердце взгляд. Почему я не смог его вспомнить? - Да я уж как-нибудь – Ответил я, слегка смутившись. - Спасибо! – Улыбнулась девушка и зашагала прочь. «Что же с ней не так?» - Подумал я, провожая взглядом загадочную незнакомку. - Уважаемые пассажиры, начинается посадка на автобус за номером 149Е, следующий до населенного пункта «Бобруйск»… - Раздалось из мегафона. Осознав свою оплошность, я стремглав бросился к автобусу, возле которого уже выстроилась очередь пассажиров, дожидавшихся внутри автостанции.
Признаться, первое, что удивило меня в Бобруйске – это тишина. Никакого тебе грохота трамваев, никаких истеричных воплей повздоривших пенсионеров и прочих неизменных атрибутов большого города. Одна лишь сплошная тишина и безмятежность, которой так часто хочется истосковавшейся по природе душе жителя мегаполиса. Порадовавшись этому открытию, я посмотрел в прилагавшуюся к регламенту карту. До дома номер 26-А идти было совсем недалеко и я, спрятав карту, радостно зашагал навстречу своему будущему. Единственное, что мне не понравилось в Бобруйске, так это вездесущий и всепроникающий мусор – неотъемлемый атрибут современной цивилизации. Но разве тяжело убирать в таком небольшом городишке? Это ж не какой-нибудь миллионник, вроде нашего Минска… Покачав головой, я подошел к дому своей невесты, на поверку оказавшимся самой обыкновенной «хрущевкой». «Если она живет в четырнадцатой квартире – значит в первом подъезде на пятом этаже» - мысленно подсчитал я и тут же вспомнил слова старинной песенки группы «Секрет». Как там? «Моя любовь на пятом этаже, почти где луна». Постояв перед подъездом около минуты я, переборов сомнения, дернул на себя ручку полусгнившей двери. Из проема повеяло чем-то аппетитным. Почему-то вспомнилось детство: крики мамы из окна «Славка, бегом домой, обед стынет», передряги соседей по коммуналке, не желающих делить сковороду… Подъезд был «оформлен» в полном соответствии с детскими воспоминаниями. На облущенной от времени побелке чья-то мстительная рука старательно вывела «Ваня козел». Чуть выше красовалось корявое сердце со стрелой и надпись «Лида, я тибя люблю!», а на подоконнике между четвертым и пятым этажами пристроилась консервная банка «Бычки», доверху наполненная разнообразными окурками. «Прям как в анекдоте» - улыбнулся я и подошел к обитой клеенкой двери с номером «14». Почему-то вспомнилась утренняя панда. Ужасно симпатичная такая волосатая пандочка. Отогнав неприятные воспоминания, я с силой надавил на кнопку звонка. За дверью послышалась возня и какое-то непонятное грюканье, но уже через секунду двери со скрипом отворились, представляя моему взору хозяйку «апартаментов». Признаться, от удивления я потерял дар речи. Мысленно рисуя образ возможной жены я представлял себе какую-нибудь серую мышку или обыкновенную девушку. Но… Я не поверил собственным глазам - в дверном проеме стояла «сияющая» блондинка. «Так не бывает» - подумал я, и оглядел невесту с ног до головы. Идеальная фигура, подчеркнутая грамотно подобранным светло-синим платьем, волнистые светлые волосы, мягко спадающие на плечи, милая улыбка… Мне просто не могло так повезти! - Вы, наверное, мой жених, Славик? - Ну да. – Туповато ответил я. - Проходите, чего ж вы на пороге стоите, как неродной? – сдвинула бровки Анжела. - Ага. – Произнес я, переступая через порог. – Может, перейдем на «ты»? - Хорошо, давай. – Радостно согласилась девушка и, вспомнив о чем-то чрезвычайно важном, побежала на кухню. – Ты тут разувайся, в общем, чувствуй себя, как дома. - И в гостиную проходи, а я сейчас борщ поднесу. – Донеслось сквозь шипение чего-то съестного. - Хорошо. – Бросил я и, стащив туфли, прошел в гостиную. Комната как комната, нечего сказать. Оклеенные недорогими обоями стены, старенькая мебель, кое-где висящие одинокие фотографии Анжелы на льду, грамоты, медали. «Она что, фигуристка?» - удивился я, и подошел к столу, на котором в гордом одиночестве возлежала огромная миска картошки с мясом. «А все-таки тут уютно» - подумал я, присаживаясь на заботливо приготовленный стул. Не знаю почему, но я всегда ценил в женщинах эту некую мистическую способность – создавать уют и тепло домашнего очага. Если любимое создание может организовать такой «уютный очаг» - то исчезнет большинство наших, чисто мужских замашек вроде носков, висящих на стуле, опущенных сидений в туалете и прочих «женских претензий». Анжела умела создать уют, спорить с этим было попросту глупо. Поэтому я, не долго думая, потянулся к миске я картошкой, выбрал сочный кусочек тушеного мяса и незамедлительно отправил его в рот. Вкусно… Невеста не заставила себя долго ждать и, буквально через минуту появилась в проеме с подносом, на котором еле помещались две тарелки дымящегося приятно пахнущего борща. Удивительно. Как она догадалась приготовить именно то, что я люблю больше всего? Не всякие там иностранные страсти-мордасти, а обычные русские блюда, к которым я привык с детства. Расставив тарелки и усевшись поудобнее, моя новоиспеченная невеста покосилась в какую-то бумажку, лежащую на столе. - Начнем? – Спросила она и, удовлетворившись моим кивком, продолжила. - Меня зовут Анжелой, мне двадцать два года, профессионально занимаюсь фигурным катанием. Кандидат в мастера спорта. Не пью. Не курю. Вышиваю крестиком. «И все?» - разочарованно подумал я, когда она замолчала. - Про себя рассказать? – Изрек я, предугадывая вопрос - Слава, мне двадцать. Работаю в ГосПлане старшим планировщиком. Ну... Чтоб еще добавить? Пью, курю, крестиком не вышиваю. Глаза Анжелы заметно округлились, когда я произнес слово «ГосПлан». - Ты планировщик? – Недоверчиво спросила она. - Ну да, старший планировщик. К пятидесяти буду начальником областного управления ГосПлана, а что? - Так это же просто замечательно! – Радостно воскликнула Анжела. – А у тебя что, «генеральный» есть? - Есть. - И что там про нас написано? - Трое детей у нас будет. Два мальчика и девочка. – Кратко пояснил я. - Это хорошо… На этом наша беседа как-то плавно поутихла и сошла на нет. «Что бы у нее спросить?» - подумал я, лихорадочно прокручивая в голове всевозможные темы. Странно… Почему разговор не вяжется? Я ж не какой-нибудь мальчишка шестнадцатилетний, страдающий недостатком красноречия, а нормальный русский мужик. Что же делать? - Ну, давай, что ли выпьем? – Попытался я нарушить тишину первой пришедшей в голову фразой. - Я не пью. У меня режим. – Отрезала Анжела, придушив на корню мою жалкую попытку поддержать разговор. - Ладно… Что за чертовщина? И почему она постоянно смотрит в бумажку? Взяв ложку в руку, я пододвинул к себе тарелку и начал есть аппетитный борщ, справедливо рассудив, что «Когда нечего сказать – нужно есть». Отправив очередную ложку в рот, я невольно скривился и посмотрел в тарелку. В самой середине посудины гордо плавал белый островок сметаны. «Тфу. Гадость какая» - подумал я, продолжая поглощать борщ. Надо же, все предугадала, а вот со сметаной оплошалась – я люблю без. Но разве подобная оплошность помеха счастливому браку? Навряд ли. «Зато она красавица» - попытался я себя успокоить и с ужасом обнаружил, что закончился не только борщ, но и тарелка со вторым. Неужели я так быстро все съел? - Я сейчас чай принесу. – Протараторила Анжела и мигом скрылась в коридоре. «Что я знаю о фигурном катании?» - подумал я, решив воспользоваться невольно образовавшейся паузой. Бывает парное фигурное катание, одиночное женское, одиночное мужское и танцы на льду. Так, кажется? Там они еще всякие «волчки» делают, прыгают «Тулубы» и ритбеггеры. А может не ритбеггеры… - Держи чай. – Прервала мои размышления невеста. - Угу. Спасибо. А ты в какой дисциплине выступаешь? – Спросил я, делая большой глоток. - Женское Одиночное Фигурное Катание. - Это там где всякие «Тулубы» выполняют? – Изрек я, побаиваясь упоминать злосчастные ритбеггеры или как их там… - Да. – Сухо ответила девушка, отбив всякую охоту развивать тему. Опять замолчали… Что ж такое? - Ну… В общем… Вроде бы как все. – Нарушила тишину Анжела. - Ну да, все. Встав из-за стола, я мельком посмотрел ей в глаза. Ничего. Два голубых глаза, два черных зрачка. А за ними ничего… - А ты не хочешь остаться? «Не родись красивой» посмотрим? Последняя серия… - послышался робкий голос из-за спины. - Нет. Спасибо. – Ответил я, старательно натягивая туфель. – К сожалению я пропустил все предыдущие. Ну все. Одет. Готов к труду и обороне. - Жа-алко. Ну… Тогда до завтра? – Протянула Анжела, картинно сдвинув бровки «домиком». - До завтра.
Выбежав из подъезда, я наконец-то перевел дух. Что ж это такое? Чем объяснить наше молчаливое поведение? Вроде взрослые люди, а вели себя как два последних кретина… «Ну да ладно» - размышлял я, уверенно шагая навстречу автобусу. В принципе, если опустить некоторые досадные оплошности, вроде сметаны, можно считать, что мне повезло. Красивая? Еще бы. Стерва? Вряд ли. Уют создать может? Может. Готовит отменно? Отменно. Ума не приложу, в какую область народного хозяйства я бы зашел, перечисляя достоинства будущей жены, если бы мои размышления не прервал занудный голос, раздавшийся из-за спины: - Дяденька, купи-ите розочку… - Мальчик, мне не нужна розочка. – Ответил я, осмотрев мальчугана с ног до головы. Самый обыкновенный босоногий парнишка. Ничего из ряда вон выходящего, кроме, пожалуй, небольшой розочки в руке. - Дяденька, ну купи-ите розочку… Нет, ну он надо мной издевается? - Дяденька, ну купи-ите розочку… - Не унимался мой новый знакомый - Держи, мучитель! – Проворчал я, и всучил мальчугану медную монетку. По крайней мере другого способа избавиться от него я не видел. - Спасибо дяденька. – Радостно прокричал мальчишка. - Подарите ее своей второй половинке! Легко тебе говорить, парнишка, легко… Второй половинке, значит? А может вернуться и подарить розочку Анжеле? Да нет, нельзя - опоздаю на автобус. Печально вздохнув и положив миниатюрную розу в футляр регламента, я поспешил к стоящему невдалеке автобусу.
Минск встретил меня дождем. Нежный рассвет сменился багровым закатом, а слепой дождик все лил и лил, пропуская сквозь редкие тучи печальные лучи заходящего солнца. День постепенно засыпал, унося вместе с собой кусочки воспоминаний. Куда-то исчезла утренняя панда, померкли образы случайных знакомых, собрались в кучу сумбурные дневные мысли… Почему подобные вечера навевают грусть? Почему выгоняют на улицу одиноких романтиков и воркующие парочки? И почему большинство людей прячутся по домам в такую погоду? Едят борщ со сметаной, валяются на диванах и смотрят последнюю серию чрезвычайно увлекательной телеэпопеи «Не родись красивой»? Раньше все было по-другому. Да, пусть мы жили бедно, пусть не могли позволить себе яхту или квартиру в центре, но ведь тогда было все иначе. Люди жили полной жизнью, не зная, что будет завтра. Жили, дыша полной грудью. Но стоит ли грустить о прошлом, которого уже никогда не вернешь? Стоит ли забивать голову подобными мыслями? Вряд ли. Завтра я стану мужем красивой девушки, которая отлично готовит и… «Неужели это все?» - думал я, медленно шагая по вечернему парку, то и дело посматривая на пустующие лавочки. Неужели в ней больше ничего нет, кроме кукольной внешности и способности правильно готовить пищу? Я долго думал над этим, пока ехал в автобусе. Что подтолкнуло меня на эту мысль? Не знаю… Может быть реклама оригинальной немецкой шинковки с «V»-образным лезвием, которую крутили по экрану? Как там… «В наше время на рынок выходит масса разнообразных подделок, которые привлекают людей своими красивыми упаковками. Но в отличие от нашей шинковки они просто ничего не могут». Так и тут. Красивая упаковка за которой скрывается безликий внутренний мир. Пустота… Тьма и пустота. Вот что удивило меня в Анжеле. Отсутствие души. Ведь, как говорил кто-то из великих, «глаза – зеркало души». А в ее глазах я не увидел решительно ничего, кроме желания поскорее выскочить замуж за успешного сотрудника ГосПлана. В ней нет того, что делает человека Человеком… - Привет. – Произнес чей-то до боли знакомый бархатный голос. Остановившись перед незнакомкой, я посмотрел ей в глаза. Так и есть. Это она – моя странная утренняя знакомая. Девушка сидела на мокрой скамейке, скрестив на асфальте босые ножки. Приглядевшись, я заметил пару легких босоножек, спрятавшихся за краем лавки. - Привет. - Как прошли смотрины? – Спросила девушка, указывая тонким пальчиком на скамейку. - Да в общем-то не очень… - А что ж такое? – Удивленно спросила собеседница. - Не знаю… - Медленно проговорил я, заглядывая в глаза девушке. - Вроде бы все отлично. Очень красивая, добрая, приготовила мои любимые блюда… Как будто заранее знала… Почему ее глаза показались мне серо-зелеными? Ведь они серо-голубые, но все равно нежные и загадочные. - Конечно же знала. - В смысле? – Спросил я недоумевая. - Нам перед смотринами всегда высылают бумажку, в которой про жениха говорится. – Пояснила девушка. - Ты что, не знал? - Не-ет… Хм. Теперь понятно, куда она косилась, когда со мной разговаривала. Только почему ей не сказали, что я терпеть не могу борщ со сметаной? Не дослушав фразу, моя собеседница звонко рассмеялась, спугнув стаю горлиц примостившихся на старенькой березе. - Я тоже так делала в свое время. – Улыбнулась она. - Что делала? - Ну… Старалась не понравиться женихам. Ложила майонез в салат, когда писали, что нужно добавлять масло, пыталась показаться дурочкой… Но не помогло… Не помогло. Что же это значит? Решив проверить догадку, я спросил: - Так ты замужем? - Нет. Что ты… - Удивилась девушка. - Но женихи уже прохода не дают. Где-то с месяц назад заявился первый. Глупый такой, смешной, «Заей» меня называл постоянно… Он мне жутко не понравился и на следующий день я сказала ему свое решительное нет. - Постой. А разве можно отказаться? – Вкрадчиво спросил я, чувствуя, что задаю глупые вопросы. - Конечно можно! Тебя же спрашивают «Согласна ли ты стать супругой?» Только вот пользы это не принесет. На своем опыте доказано. Следующий был еще хуже первого – большой, теплый, но ничем не пахнущий человек. Ну а третий… Его я прогнала еще на смотринах… Почему мне так легко говорить? Почему с Анжелой я чувствовал себя, как селедка в банке, а с этой девушкой, которую едва знаю, могу говорить часами? - Хм. Впервые вижу девушку, так старательно не желающую выходить замуж. – Пробурчал я, пытаясь скрыть улыбку. - Я хочу… - Нежно улыбнулась собеседница. - Просто не могу так… По обязаловке. Я же не товар, пылящийся на полке, который ждет, когда его кто-нибудь купит. Да и планы эти все. Люди куда-то спешат, ходят на ненавистную им работу. Кто знает, может быть наш слесарь дядя Ваня мог бы стать знаменитым поэтом, обиженная на всех продавщица из магазинчика за углом – какой-нибудь моделью или кем-нибудь еще… Если бы им не приказали… - Знаешь, я работаю планером. Делаю из знаменитых поэтов слесарей, а из потенциальных моделей – суровых продавщиц… Поверь. Эти люди не смогли бы заниматься чем-то другим. У них призвание такое… - Призвание? - Громко спросила девушка, вызывающе скрестив руки на груди. - А почему тогда этот самый дядя Ваня частенько заходит ко мне на чай и читает свои стихи? Я отдаю ему часть себя, когда слушаю его. Пусть они не гениальные, пусть он действительно лучший слесарь, но когда он пишет… Он счастлив… И я рада, что могу дарить тепло людям, которых окружаю. Тогда и я становлюсь счастливой… Ты, наверное, подумал, что я сумасшедшая? Почему она спросила это? Может быть у меня на лбу написано, когда я думаю о чем-то? Сумасшедшая она? Может быть и да. Но, впрочем, все мы немного сумасшедшие и это даже неплохо… - Почти угадала. Мне показалось, что ты немного странная. – Слукавил я, отводя глаза в сторону. - Да? – Засмеялась моя новая знакомая. Причем так громко, что если бы горлицы не улетели в прошлый раз, то в этот раз улетели бы точно. – А судья посчитал иначе. - Какой судья? – Ответил я вопросом на вопрос. - Ну обычный такой судья. Серьезный, деловой. Сказал, что я «социально опасный нерациональный псих» и поэтому меня нужно изолировать от общества… Что за чертовщина? Какая же она социально опасная? В детстве меня, как и всех остальных, пугали страшилами про злобных и кровожадных психов, сбежавших из лагерей. Понятное дело, что это были сказки, но неприязнь к «нерациональным» прививалась на всю жизнь. - Но… Почему? – Растерянно спросил я. - Отказать троим женихам – это признак сумасшествия. По крайней мере они так думают. – Печально пояснила девушка. Сами они психи! Совсем подурели там в своих кабинетах! Попытавшись укротить неугомонные мысли, я с надеждой в глазах посмотрел на девушку: - И… Что же теперь делать? - Ничего. – Мило улыбнулась она, сотворив в уголках губ смешные ямочки. - Завтра утром за мной приедет машина и отвезет в лагерь «Дождь»… Может, он будет такой же, как этот? Легкий и приятный слепой дождик. - «Дождь»? Подожди. Но там же нет никаких законов! – Чуть ли не кричал я. - Нету. Тут ты прав… Но, может быть, это к лучшему? Может там я смогу жить по-настоящему? - Нет! Нельзя, чтобы ту туда уезжала! Нужно что-то делать! Оглядев меня с ног до головы, девушка приложила палец к губам, давая понять, чтобы я перестал нервничать. - Тсс… Не нужно об этом больше… Давай просто прогуляемся. Проведешь меня до дома…- Сказала она и, ловко подобрав босоножки, медленно зашагала по аллее. Волнение исчезло в миг, словно его вовсе никогда и не было. Мы шли по вечернему парку, слушали звуки теплого летнего дождя, ловили последних солнечных зайчиков, болтали о разном и просто любовались жизнью. Я шел, держа ее под руку и думал, что где-то там, в своей небольшой квартире престарелый слесарь дядя Ваня сочиняет свои наивные стихи, чтобы прочитать их своей единственной слушательнице, а где-то в другом месте неудачливая продавщица примеряет модные платья и воображает себя среди гламурной роскоши. Мы сломали и изуродовали их жизни, дав лишний кусок колбасы взамен простого человеческого счастья, которого порой так не хватает… Мы медленно прогуливались, смотрели на только что взошедший месяц, говорили… Но я пропускал мимо ушей добрую половину ее милой болтовни. Я думал о другом. Почему какой-нибудь мой коллега не мог назначить мне в жены такую женщину… Зачем он выбрал Анжелу? Да и вообще, разве мы давали планировщикам право брать на себя обязанности современных купидонов? Что-то не припомню такого… Любовь – слишком непонятная и таинственная штука, чтобы пытаться управлять ей… - Я тут живу. – Мягко сказала моя спутница, когда мы подошли к одной из обыденных девятиэтажек. «Ну вот. Все хорошее кончается» - Подумал я, и спросил с надеждой: - А не хочешь меня чаем угостить? - Очень хочу, но ты же понимаешь, что нельзя… У тебя завтра свадьба и ты должен выглядеть, как примерно-показательный жених. - Плевал я на эту свадьбу… - Нет. Не делай глупостей, я очень прошу… Прощай… Окончив фразу, моя спутница ловко поднялась по ступеням и, бросив в мою сторону последний взгляд, скрылась в темноте подъезда - До встречи… - Шепнул я вслед и, печально вздохнув, направился к своему дому.
Странное все-таки существо – Человек. Почему я не подарил ей маленькую розочку, купленную у занудного вымогателя? Кто знает… Логика подсказывала это, ясно давая понять, что парень не зря продал мне этот несчастный цветок. Но так ли важна логика, как мы думаем? Иногда сердце оказывается гораздо мудрее, чем шар со складками, удобно разместившийся в голове…
Каждый новый шаг к алтарю дается с трудом. Словно блестящий лакированный паркет превратился в непонятную густую массу. Решив проверить догадку, я посмотрел вниз. «Никакого джема, а жаль» - подумал я, делая очередной шаг. К сожалению это не сон, а самая настоящая реальность. Местами добрая, а местами жестокая. Проснувшись утром, я понял всю неотвратимость шага, который должен был совершить. Почему я должен жениться на человеке, который мне по меньшей мере неприятен? Зачем портить жизнь ей и себе? Ведь можно сказать «Нет», как это сделала моя вчерашняя знакомая. Такая милая, нежная и дорогая сердцу… С каждым новым шагом идти становится все тяжелей. Рядом нет ни друзей, ни родных. Один лишь сухопарый старичок с красной папкой в руках и моя «ненаглядная» невеста Анжела. Почему-то снова вспомнилась Она… Пусть я не знаю ее имени, пусть я ее никогда не увижу. Но Она навсегда останется в моем сердце. Там, где для нее всегда найдется местечко и кусочек тепла, которое мы дарим тем, кто нам дорог. Но… Стоит ли ломать себе жизнь и карьеру из-за того, что любишь другую? Ведь чувство угаснет, а желудок будет просить кушать постоянно… Что же ответить старичку? Сказать «Да» и прожить предписанную жизнь, выпивая по утрам кашку кофе с молоком, или сказать «Нет» и окунуться в неизвестность? Времени на раздумья оставалось немного – до распутья оставалось лишь несколько бесконечно коротких шагов. «Три». Вспомнился отвратительный борщ со сметаной и задорный смех незнакомки. «Два». Вспомнился утренний кофе и бесконечно прекрасная прогулка под луной. «Один». Вспомнился безликий взгляд Анжелы и бездонная пропасть серо-голубых глаз. Все. Некоторое время старичок молчал, выдерживал необходимую паузу. - Анжела Викторовна, согласны ли вы стать женой Вячеслава Игоревича? – Надменно произнес он, заглядывая в лицо невесты. - Да! – Радостно воскликнула девушка. - Вячеслав Игоревич, согласны ли вы стать супругом Анжелы Викторовны? Молчание. - Вячеслав Игоревич, согласны ли вы стать супругом Анжелы Викторовны? – Повторил старичок, сурово сдвинув брови. - Д-да…
*Вместо Эпилога*
Конечно же, автор мог бы закончить повествование привычными уху словами «Они прожили долгую счастливую жизнь и умерли в один день», но это история еще далека от своего конца. Посему, дабы более не тратить вашего драгоценного времени, на минутку перенесемся в дом одного человека, имеющего к нашей истории весьма и весьма незначительное отношение.
Федеральный судья Андрей Агасян склонился над документами в своем роскошно обставленном домашнем кабинете. По правде говоря, он не имел пагубной привычки работать во внеурочное время, но обстоятельства, произошедшие не так давно, требовали тщательного и рационального анализа. Дело в том, что сегодня, ровно в пятнадцать часов дня по местному времени Федеральный судья Агасян вынес вердикт по нашумевшему делу об умышленном уничтожении базы данных общества с ограниченной ответственностью «ГосПлан» неким гражданином Калининым Вячеславом Игоревичем, старшим сотрудником отдела долгосрочного планирования. Последствия сего ужасающего по своим масштабам преступления были колоссальны. Более месяца подавляющая часть жителей Минска не могла получить ежедневные регламенты, что привело к многократному увеличению числа нерациональных и социально-опасных больных. Больше всего Андрея Агасяна, признанного специалиста по делам подобного рода, поражала общая черта всех осужденных «психов»: они вели себя абсолютно спокойно, иногда отпускали шуточки и с улыбкой на устах воспринимали самые ужасные приговоры. Вячеслав Калинин не был исключением. Он загадочно улыбался, когда Федеральный судья огласил приговор, обязывающий осужденного провести остаток дней в самом ужасном заведении для душевнобольных - лагере «Дождь». Почему этот, с виду вполне благополучный молодой человек совершил такое ужасное преступление Андрей Агасян узнать так и не смог. - Милый, заканчивай работать, там скоро начинается «Бедная Настя 3» - Нежно пролепетала вошедшая в комнату Наталья Агасян, супруга нашего с вами нового знакомого. - Знаешь, дорогая, - Устало ответил судья, - посмотри без меня. Что-то сегодня нет настроения…
Postscriptum:<a href="http://www.triaservice.com.ua"> dfgdfg</a>
| 
Библиотека // Объявления
