Колодец

Пригожий сегодня денек. Солнышко. Травка зеленеет, стрекочут кузнечики. Бабочка порхает над тропинкой. Тишина. Мы, всем мужским населением, устроились на завалинке Марииного дома и лениво, как разомлевшие коты, обозреваем панораму будущих великих свершений.

- Ну, так что, Иван, где копать-то будем? – Сергей Семенович, поднялся с завалинки и с хрустом потянулся. - Пока силенки есть, исполнить благое дело. Говорят, хороший колодец веками служит.

- Да, где больше нравится, - отозвался Иван Петрович, переложив травинку с одной стороны рта в другую. - Думаю, надо подойти с эстетической точки зрения. Вон под той ивушкой в самый раз будет. Не броско так и аккуратно.

- Не понял, Петрович, что значит, где нравиться? – Борис удивленно посмотрел на Ивана Петровича.

- Точно говорю: один черт, где выкопаем, там и стоять будет. Не сомневайся.

- Какого ж рожна ты, Петрович, здесь аистом выхаживал со своими загогулинами? Цену себе набивал? – Сергей Семенович взвесил в руке лопату.

- Так то ж, Семеныч, коммерция. Я с Машки-то денег не возьму, она и так магарыч знатный поставит да кормить будет, но местное население должно видеть, что ни один колодец без известного лозоискателя не обойдется. Кто скажет, где водяная жила течет, как по участку вьется, да на какой глубине вода залегает, сколько колец подкупить надо? У меня же на всю округу непререкаемый авторитет. А ты, что же хочешь, чтоб я пришел к Марии и так сразу и сказал. Копай, Маша, где вздумаешь, один черт вода кругом? Имей в виду, что всем соседским колодцам место я указал, и во всех вода точно на предсказанной глубине залегает. Так что, братцы, мне марку никак ронять нельзя. Как она еще жизнь повернется, может, единственный источник существования сберегаю.

- Хорошо, Петрович, с местом понятно: водоносный слой не жила. Он широкий, на все участки один. А как ты глубину залегания определяешь, - задал я вопрос, больше для поддержания беседы.

- Тебе скажу, Анатольич, ты мужик умный, уже сам до всего дошел. Если слой, так он же слой и есть. Пойди в соседний колодец загляни, глубину и увидишь. Только, мужики, - Иван Петрович сделал заговорщицкий вид, - никому ни-ни. Вмиг отопрусь. Вам сказал единственно, что работа общественная, для коллектива. Да ведь проволочка та не всегда для виду. В прошлом году в Завидово, закрутилась как бешенная. Вот, думаю, оказия. Поогляделся – кабель проложен, а вешки посбиты. Может кому жизнь спас.

- Ладно, вопрос решен. Будем под ракиткой копать, - Сергей Семенович опустился на завалинку, откинулся на бревенчатую стену, подставляя солнцу скуластое лицо, и блаженно вытянул ноги. - Одно дело сделали, можно и передохнуть.

Минут десять мы самозабвенно отдавались тишине. Кажется, в Австралии, существует услуга: «позвони лесу». Сейчас поляна перед домом, невысокие деревца ив, овражек, темнеющий не вдалеке лес, были на проводе: «Але. С вами говорит тишина».

- Петрович, уж коли ты у нас такой спец, прикинь чего сколько надо. Чтоб хватило, но без излишков, - нарушил нетягостное молчание Сергей Семенович.

- Да, запросто, - бодро отозвался Иван Петрович, - слой где-то на глубине семи метров, плюс пару колец вниз, да кольцо сверху, это аккурат одиннадцать колец получается. Семеныч, коли, ты будешь материальной частью заниматься, не забудь; сейчас все чаще норовят кольца по 0,8 подсунуть. По цене столько же стоят, а нам эти 10 сантиметров в лишнее кольцо выльются, да и стыков больше. Значит, одиннадцать колец. Ведер двадцать щебня, мешок цементу…

- Цемент, какой марки?

- Пятисотый, конечно. Цепь в полметра, трос метров десять, ну и сарайчик с воротом сверху. Вроде, как и все. Шанцевый инструмент свой отыщем. Ну, да на пропой, соответственно.

- Баксов в пятьсот по материалам выливается, - прикинул Сергей Семенович.

- Так оно и есть, без работы.

- А кран, трактор какой-нибудь, чтоб копать, посчитали? – включился в разговор Борис.

- Трактором, Боря, мы с тобой поработаем. Не придумали еще стоящей техники колодцы копать. Вон Семеныч за бульдозер сойдет, Анатольич скрепером будет, а ты башенным краном. Ничего, вчетвером управимся, обычно вдвоем-втроем. Один на забое, остальные знай, оттаскивай, – Иван Петрович, надвинул на глаза кепку и поудобнее устроился на завалинке. – Я первый колодец, как водится, у себя на участке строил. Сам в колодце забиваю, сынок на вороте. Потихоньку осаживаем. Колец десять уж опустили. Полость попалась, да и вода пошла, колонна так резко на полметра осела. Верхнее кольцо ниже поверхности сантиметров на сорок оказалось. Я Ваське кричу, что сейчас вылезу, кольцо накатим. А он, отвечает, что сам справится. «Стой!» - ору. Ну да он уже накатил. Кольцо на боку стояло, так он его в колодец и спихнул. Встало намертво. «Что ж, сынок», - говорю: «Мать у тебя что надо, я с ней справно живу, регулярно, что ж это она тебя не в срок родила?» - Не доносила, значит: «А теперь, сынуля, хоть ты и родился не вовремя, беги мужиков сзывай, да папашу своего из подземного плену вызволяй». – Правду сказать, струхнул поначалу. Как это небо голубое закрылось. Ну, думаю, сейчас я всю колодезную мистику по Мураками выведаю. Потом отошел, что, собственно, произошло? Посижу маленько, пока мужики соберутся. Соорудил себе что-то вроде насеста. Лом концами в щель между колец вогнал. Похожу, почавкаю по сырому песку, на насесте петушком покукарекаю. Минут через двадцать тоскливо стало. «Клавка!» - кричу. Она, конечно, как казус сей, произошел, вокруг кудахчет, бегает: «Замерзаю, слышь, я твою маму еще сильней «ку». Клавка у меня сообразительная, шкалик за горлышко на веревке в мою берлогу, да пару огурцов, да хлеба кусок. Вот уже и повеселей. Так раза три четыре и согревался. Согреюсь – песни пою. Слух хреновый, говорят, да мне что червяков-то пугать. Весь репертуар Высоцкого да Пугачихин перепел. Бабки, потом говорили, что знатный концерт получился. Глуховато только. Часа через два выковыряли. Видишь ли, все за «Зенит» болели. Футболисты хреновы.

Я тоже поделился историей о рытье колодца, когда мы с братом (редко видимся) так увлеклись дискуссией об основах мироздания, что напрочь забыли про сестриного мужа, который с упорством, достойным лучшего применения, копал яму под колодец, без всяких колец. Благо грунт песчаный, и он просто не позволял сформировать вертикальных стенок. Когда, тоже, часа через два, мы вспомнили о бедном родственнике, а произошло это потому, что закончилась бутылка Смирновской водки, привезенная мною из Питера, а за новой, пусть обычной, нас мог отвезти только зять, или, как его там зовут. Когда мы бросились к яме, зрелище напоминало видеофильм из жизни муравьиного льва. Зять обреченно бросался на стену «колодца», который представлял собой воронку диаметром и глубиной около трех метров, и, чертыхаясь и матерясь, скатывался вниз. Казалось, вот-вот у дна этой воронки покажутся мощные жвала муравьиного льва. Братец невозмутимо заявил, что пора заканчивать рытье на сегодня, так как магазин вот-вот закроется, а мы уже заждались, что нельзя так безответственно относиться к коллективу, когда в наличии только одна бутылка водки, да и та кончилась. И совершенно незачем кричать, что мы унесли с собой лестницу (кстати, а где лестница?) ведь забрали мы ее по его просьбе, а нам она собственно не нужна. Мы сидели на веранде, а вовсе не на крыше. Где же, все-таки, лестница? Тут братец задумчиво посмотрел на легкий дымок, вьющийся над трубой баньки. Да не лестница то и была – так, палка с перекладинами: «Мы и баньку для тебя истопили».

- Только между нами, мужики, – полушепотом начал Сергей Семенович. - Вот у меня случилась история. Стояли мы тогда под Красноярском. Места замечательные. Тайга, Енисей, Столбы. Все прелести. Впрочем, служба как служба. И была у нас в полку делопроизводитель Светлана Сорочка. Дама скромного поведения, лет немногим за тридцать, особой красавицей не назовешь, но взгляд есть на что положить. Жила в городке с мамой. Не то отец здесь служил, не то муж бывший, хотя ничего такого не слышал. С офицерами не заигрывала, даже глаз ни на кого не поднимала. Рабочий день закончится, бумаги соберет, по полочкам. Избушку на клюшку и домой. Разве что в магазин по пути забежит. По субботам с бойцами кино смотрит. Не устроено все как-то. Ну, я ее раз как бы по дороге проводил, два. Потом все само собой сложилось. Отменно так, ненавязчиво. Никогда никаких претензий. Сам-то, конечно, забежишь, что по хозяйству поделаешь, где прибить, где поправить. Две женщины – святое дело. Зима в лето. Как-то речь про дачи зашла, да про колодцы. Вот скажи, Анатольич, что за тяга в человеке к земле? Вроде уж и так в лесу живет, так нет, обязательно участочек садовый завести необходимо, да хоть картошку на нем посадить? – задал Сергей Семенович риторический вопрос. - В общем, решили, что Свете на участке колодец вырыть надо. От колонки далеко воду таскать, а для полива, для хозяйства воды много требуется. Я говорю, бойцов пришлю, а Светлана умоляюще так, не надо. Давайте я еще кого попрошу, чтобы разговоров не было. Ну, так тому и быть, тряхну стариной, физический труд он всем на пользу. В ближайшие выходные добираюсь до дачки, одно слово – дача, сараюха, да вокруг не лучше. Смотрю, замполит на бревнышке примостился, орешки щелкает. Встал, поприветствовал. «Здравия желаю, товарищ майор, а что это вы здесь?», - отвечаю. «Так Светлана Николаевна попросила с колодцем помочь», - это майор говорит. Есть, принял. Тут из-за угла старший прапорщик вышагивает, лопату на плече тянет. Он у нас по хозчасти специалист. Ну, втроем, уже сподручней. Все обсудили, обмеряли. Вдруг: «Привет честной компании, молочных братьев», - баском, но голос знакомый. Поворачиваюсь, Сашка, вот кого не ожидал, сын родной из Красноярска. «А ты-то как здесь затесался?» «Да через то же место, батя. Отрабатывать трудовую повинность». Здесь я как-то по-другому на майора с прапорщиком взглянул, те глаза вниз и сапогами по земле сучат. Значит и правда компания теплая. - «Ну, что, кобели? За дело пора». Так пол-лета в одном «окопе» и проваландались.

- Семеныч, где-то я эту байку слышал, - неделикатно высказался Иван Петрович.

- Я рассказал, хочешь, верь, хочешь, нет, – обиженно засопел Сергей Семенович.

- Это Иван Петрович, свойство армейского фольклора, - встрял я, - стоит чему с кем-то, пусть на Камчатке, случиться, точно такая же история происходит повсеместно по всей России-матушке, с половиной офицерского состава. А, что им еще по городкам делать, как незамужних дам ублажать, да колодцы рыть? Пары спускать.

- И ты, Анатольич, туда же, - Сергей Семенович с размаху воткнул лопату в дерн по самый черенок. – Больно мне надо перед вами хвостом вертеть.

День клонился к вечеру, тень наползла на завалинку. Прогудел первый комар.

- Так, лозоискатель наш, пройди-ка, проверь место, чтоб на сто процентов было, – скомандовал Сергей Семенович.

Иван Петрович, зажав в кулаке, медную проволоку, согнутую буквой «Г» медленно пошел по участку. Пройдя в три-четыре галса участок, Иван Петрович остановился у намеченной ивы и закричал:

- Я же говорил, что здесь самое место и есть.

Проволочка в его руке медленно вращалась, так захочешь - не провернешь. Что-то есть в этой биолокации, ведь от чего-то она крутится. Сам пробовал. Здесь, как вкопанная стоит, а здесь отклоняется, а то, как сейчас, вращается непрерывно.

- Главное, чтоб не бомба, - проворчал Сергей Семенович. – Команда «отбой». Место определили? Определили. Смету составили? Составили. Бригаду набрали? Набрали. Петрович, как боезапас?

- На месте.

- Что там Мария медлит? Бойцы есть хотят.

-----> На балконе