Узлы узора, узкие ходы,
хребтом ступени всходят в колокольню,
холодным камнем лба не остудить –
тут город лег мозаикой напольной,
тут колокол, замолкнув, все звучит,
из стен шагают в воздух изваянья,
но не ступают, слишком изучив,
что ни к чему идти в существованье.
Танцует смерть, щекоча потроха,
напоминая всей своей структурой
боль арии барочной, боль стиха,
пронзительную боль архитектуры.