скрученная в клубок туманными нитями бредешь вдоль чугунных решеток крикнуть все силишься: «помогите мне» горохом разорванных четок летят очертания белых снов, размыты причастием свечи, серьезные лица у докторов – «это не лечат».
боль отдает предпочтение звонарям и день ото дня все чернее и, разве что, петербургским дождям (они предавать не умеют, лишь ищут приюта на впалых щеках) так странно, что есть слово «рак», они не посмеют: «бедняжечка…ах…», ведь так?
скрученная в клубок незримыми нитями, строчками некрологов и сводок силишься крикнуть – вот она я, берите! в стране перевернутых лодок больничного белого царства, вдоль медленно тонущих лиц людей: «лекарство. девочка, пей».
друзья улыбаются через раз кому же из вас больнее? как скрыть этот ужас знакомых глаз и кто же сказать сумеет, как ты хороша, и совсем юна, пусть кровь твоя - белые ночи, а мама тихонько за тонкой стеной все: «доченька, доча…»
|