Вот уже пятый день мы шли не по тракту.

Изредка где-то поблизости выли волки. На ночь мы снова стали выставлять часовых.

Обычно приветливая и улыбчивая Мириам захворала. Большую часть пути огромный Годор тащил её на спине. Кир был сама сосредоточенность и целеустремлённость. Ни болезнь рыжей, ни усталость великана не являлись поводом сбавлять темп. Я молча плёлся позади отряда.

Согласно плану Кира через два-три дня мы должны были выйти к какому-то небольшому посёлку, где жил какой-то его старый знакомый.

Вечером на стоянке было тихо, как в склепе. Годор, выбившись из сил валялся у костра с закрытыми глазами, возможно, уже спал. Рядом, накрытая шкурами лихорадила Мириам, изредка постанывая или порывисто вздыхая.

Кир сверялся с нашей картой и компасом.

Я встал и направился к нему, он тут же свернул карту и спрятал под куртку - на сердце.

Я присел рядом и спросил:

- А мы долго будем в посёлке стоять?

- Дня три-четыре, пока Мириам не сможет идти сама, - отозвался он, глядя на пламя.

- Ну а потом?

- А потом выдвигаемся на Север.

- Оракул там?

- Иди спать.

Я мог бы продолжить расспросы, но тогда, вероятно, Кир бы вспомнил, что сегодня первым дежурить должен был я. Этого мне не хотелось, поэтому я повалился на своё место и свернулся калачиком, краем глаза заметив, что Кир поднялся и отошёл от костра - в тень.

Через три дня мы подошли почти вплотную к посёлку - до самого последнего момента мы его и не замечали, пока не уткнулись в край землистого обрыва. Под нами в низине приютились несколько деревянных хижин, колодец между ними и пара непонятного назначения сооружений. Всё было обнесено хилым частоколом.

С нашей стороны вниз к посёлку вела извилистая землянистая тропа, с противоположной стороны котлована спуск был более пологим.

Кир нахмурился: "Не нравится мне это - посёлок, как мертвый...". Он ткнул меня в спину и кивнул вниз: "Сходи", мол, "проверь".

Я сделал утвердительный жест и скрылся в лесу.

Почему Кир был нашим лидером было очевидно. Огромный Годор был силачём (разъедаемым, между прочим, старинным проклятьем, из-за которого нам приходилось раз в месяц на ночь накрепко привязывать его к дереву и сторожить до восхода). Тем не менее, когда Кир сверкал глазами или же злился, Годор, казалось, выказывал страх перед этим малость сумасшедшим и в то же время искусснейшим воином.

Хохотушка Мириам, изгнанная из Третьего Магически-Натуралистского Университета Царь-Города Виссны, из-за страшноватой и противной Его Величеству шутки, и заклеймлённая почти десятком калёных ожогов, была без сомнения умна (и иногда коварна), но в ней не было гениальности стратега. Проявление же этой черты в Кире не раз помогало нашему весьма скромному отряду противопоставить себя превосходящим силам, и - как минимум - выйти сухими из воды.

Мириам по-прежнему находилась в розыске и частенько именно советы и предостережения Кира помогали этой темпераментной особе избежать повторной поимки.

Ожоги мешали личной жизни Мириам, ведь любой пусть даже выживший из ума и неграмотный крестьянин при виде королевского герба, отпечатанного на её теле, непременно бы открестился и побежал к ближайшему дружиннику. Из-за этого Мириам поочередно скрашивала ночлег то Киру, то Годору: поворковав с месяцок с одним из мужчин она ссорилась с ним вдрызг, переставала разговаривать и уходила к другому. Для неё это было сродни обычным и простым человеческим взаимоотношениям, мужчины же привыкли относиться к этому, как к смене времён года.

Единственным, кого в нашей группе Кир не превосходил в его таланте, как ни странно, был я.

Недоросль, видевший всего пятнадцать зим, я с детства привык прятаться и скрываться (в основном, благодаря периодическим вылазкам на соседский огород) и превзошёл в этом мастерстве даже некоторых ночных хищников. Когда ребят скосила непонятная лихорадка под Дерегноем, я при помощи только собственных рук и терпения отловил им с десяток степнянок, чей мозг облегчает симптомы.

Компания наша подобралась по воле случая и с подозрением относилась к окружающему миру.

Первыми встретились Кир и Годор - второго показывали на ярмарке, как дикого зверя. В тот день как раз произошёл один из череды военных переворотов в Северной Части, и Кир, вопреки всякой логике, помог спастись случайно сорвавшемуся с цепи "зверю-силачу", когда его собирался заколоть какой-то военный. Между ними завязалась немногословная мужская дружба.

Спустя несколько лет бродяжничества по трактам, Кир умудрился в ночной час попась в яму в Виссне за пьяный дебош на улице. Там же находилась отловленная во втором часу ночи беглянка из королевской клетки Мириам, которую к утру собирались отправить уже прямиком в палату инквизиторов.

Когда Годор разыскал полупьяного Кира в яме в обнимку с рыжей магичкой, он не придумал ничего умнее, чем аккуратно уложить стражу и вытащить обоих.

Я же с ними повстречался несколько месяцев назад в Парадване - я бежал из города во время волнений и вернулся снова, как только все улеглось. Фактически, я лежал, не шевелясь, и затухал от истощения на крыльце своего бывшего дома, где всё было на своих местах, кроме бесследно пропавших родителей.

Проезжавшая мимо на лошадях троица, потыкала меня носками ботинок и попыталась о чём-то расспросить, но я лишь апатично пялился в пустоту. Рыжая бестия фыркнула и сказала, что я уже "закончился", но Кир спешился, сверкнул на меня своим глазом и сказал, что вовсе я не псих, а очень даже нормальный. Потом он очень тихо сообщил мне, что у меня есть два варианта: сейчас уехать с ним или загибаться дальше здесь. Я проигнорировал его слова, но как только он отъехал на пару метров, что-то дёрнуло меня - я вскочил и побежал за ним. Так я стал частью отряда.

Отряда из Проклятого, Заклеймлённой и Сумасшедшего.

Все мы шли к единой цели, чтобы избавится от отметин собственного прошлого.

Так я думал, аккуратно спускаясь по пологому склону котлована (я не поленился обойти его кругом).

Посёлок встретил меня гробовым молчанием. От собаки, привязанной к столбу остался только скелет, я обошёл все хижины и нашёл еще несколько неупокоенных - людей. В грудной клетке одного из них был клинок, что полностью разубедило меня в мыслях о каком-то заразном заболевании.

Мне даже жутко не было - к мертвецам я уже привык, а костями меня теперь вовсе не испугаешь.

В последнее время на Материке творится столько неладного, что вырезанное кем-то лесное поселение - это самое меньшее, что может удивить.

Уже не таясь, я вышел на открытое пространство между хижинами, помахал руками в ту сторону, где должны были находиться мои спутники.

Очень скоро они спустились вниз.

Кир совершенно никак не отреагировал на останки в хижинах - видимо, знакомый, с которым он собирался увидется, был не такой уж и близкий.

За остаток дня мы без труда закопали всех мертвецов и приготовили некое подобие ужина.

Кир присел рядом с Мириам на кровать и стал методично давать ей пощечины, требуя, чтобы она вспомнила, какие травы могут облегчить её симптомы. Даже мне было понятно, что удары были совсем не болезненные, но ужасно унизительные, поэтому магичка отбросила лень и апатию, и очень скоро выдала полный список корешков, которые мне предстояло собрать.

До темноты я успел набрать только пару из них, но Мириам стало значительно легче. Спокойные и умиротворенные, впервые за несколько недель мы улеглись спать в помещении.

На следующее утро, когда я вернулся из очередной "ботанической" прогулки за лекарственными корешками, в посёлке меня ожидала, кроме трёх друзей, еще и неожиданная гостья - заплаканная и красная как рак светловолосая девчушка на вид лет семи.

Сбиваясь и глотая сопли, она поведала нам, что добиралась сюда две ночи оттуда (она ткнула грязным пальчикам на запад). Там находится её родной посёлок (меня поразило удивление Кира при упоминании о поселении - ведь у него есть карта!), в который вторглись какие-то непонятные дяди, попросили поесть и выпить, а потом прирезали её родственника и стали издеваться над мамой.

Сама она успела проскочить в дырку в частоколе и направилась сюда - к "отшельникам" - за помощью.

И вот теперь она плакала на руках у порядком растерянного Годора, который хуже всего умел утешать детей.

Девчонку Кир помыл и накормил, попутно выяснив, что "захватчиков" было всего пятеро.

В нынешние смутные времена таких вот банд по лесам развелось довольно много, что стало одной из причин возобновления ночного дежурства. Некоторые из них просто терроризировали поселения, некоторые вырезали их на корню, а единицы совершали какие-то тёмные ритуалы (в частности, сжигали обитателей), "ознаменовывая приход Тёмной Эры".

Как бы там ни было, Кир принял решение разобраться в ситуации и, если это будет возможно (и если кто-то остался в живых), помочь "лесничкам", как в шутку называли городские обитателей чащи.

На вылазку мы отправились с ним вдвоём, оставив Города охранять "наших женщин".

Пока Кир чутко следил за происходящим, лежа на границе леса, я облазал всё вокруг злосчастного посёлка и разузнал необходимое.

Как я понял из разговоров лениво потягивающих на солнышке морс "захватчиков", во время их вторжения один из лесничков ранил их товарища, за которым теперь ухаживают под их неусыпным надзором две оставшиеся в живых, но помятые и напуганные женщины. На ночь пленниц запирают в сарае.

К темноте мы с Киром вернулись в "наш" посёлок. Спасение лесничков он запланировал на следующую ночь.

Мириам стало уже лучше и она настаивала на своём участии в акции. Мы были решительно против и в конце концов сошлись на том, что она наколдует нам какую-нибудь лёгкую защиту (большего она и не умела) и останется с девочкой.

Следующей ночью всё прошло успешно. Перед вылазкой Кир торжественно вручил мне кинжал - первое оружие, которое мне вообще доверили в нашем отряде.

На месте всё вышло очень просто - когда я проник в посёлок, один из захватчиков как раз вышел из хижины облегчить мочевой пузырь, и я, недолго думая, перерезал ему горло. Фактически, это был первый убитый мной человек, но я так долго себя к этому готовил, что никакой торжественности или значимости момента не прочуствовал, только отметил какие-то технические моменты, которые еще предстояло отработать.

Тем временем, за мной подтянулся Кир, который так же не предал моему поступку значения (еще бы - ведь все несколько месяцев нашего совместного путешествия я травил ему байки про порезанных-перерезанных мной врагов).

Вышедшему проверить, куда запропостился товарищ, захватчику Кир пытался тихо свернуть шею, но тот что-то почувствовал и завязалась недолгая, но шумная схватка, в конце которой брюхо врага было проткнуто коротким мечом Кира.

На шум выбежали трое оставшихся захватчиков - полусонные, но при оружии, двоих сразу приняли на себя мужчины, третий ринулся ко мне, но на пол-пути его сшиб, освободившийся к тому моменту Годор - прижав его к земле он просто раскроил его череп своим кастетом.

Вызволив перепуганных женщин из сарая, мы поспешили покинуть неприятное место.

Согласно нашему плану, как только Мириам смогла ходить самостоятельно (то есть уже через день), мы отправились на Север.

Женщин мы оставили по пути в каком-то сравнительно большом поселении лесничков уже ближе к тракту, на всякий случай Кир порекомендовал им усилить ночную охрану. Мужчины выслушали его слова вежливо, но без особого интереса.

Итак, наш путь лежал по направлению к тракту, по которому мы должны были попасть в Партумей, где Кир рассчитывал заработать несколько монет и подлатать снаряжение перед путешествием на Север.

В ночь, когда нам оставалось всего несколько дней до выхода на тракт я никак не мог заснуть.

Мириам на днях как раз поссорилась с Киром и теперь мирно посапывала под шкурами в обнимку с Годором. Я затаился, свернувшись клубком, а Кир сидел у костра и разглядывал карту. Я молча наблюдал за ним.

Он разложил пергамент на земле и стал примерять к нему компас. Затем поковырял что-то на карте облупленным ногтём. А потом сделал и вовсе невероятное - достал из-за пазухи пару игральных костей и кинул на пергамент.

Кир превосходил каждого из нас. Кроме меня. В одном.

Я неслышно встал позади него и стал разглядывать карту из-за плеча Сумасшедшего.

Дыхание перехватило. Я не мог поверить своим глазам.

- Но, Кир, как же... - начал я и не смог закончить.

Воин обернулся ко мне, но я не смог увидеть выражения его лица на фоне костра.

Карта лежавшая перед ним не была картой Северной Части. Это не была даже карта нашего мира.

- Присядь, малыш, - Кир похлопал по земле рядом с собой.

Мне было больше нечего делать - я опустился рядом.

- Кир... но что это? Оракул... оракул, который должен был излечить Годора, вывести ожоги Мириам и... и сказать что стало с моими родителями, - предательская слеза скатилась по моей щеке, когда я произнёс, - его не существует?

Кир посмотрел на меня долгим взглядом и произнёс:

- Пойми, малыш, иногда можно искать здесь дорогу к месту, которое ты увидел на карте другого мира. Наша конечная цель... Мы будем идти к ней очень-очень долго и за это время она много раз изменится и в самом конце, даже если ты найдёшь её... Тогда ты поймешь, что теперь самым главным для тебя стало то, как ты шёл к ней.

В глазах Кира мелькало пламя костра.

Аккуратные фразы совсем неправильно звучали в потрескавшихся губах опытного воина, и в то же время я уловил их смысл. В моём доме, куда я вернулся за родителями... там всё стояло на своих местах.

- Но Мириам, Годор... - выдавил я из себя, - Знают ли они?

И в этот самый момент на моё правое плечо легла тяжёлая большая рука, а за левым ухом нежно стала гладить маленькая женская, и я увидел их позади себя и понял - они знают.

Мириам была совсем голая, закутавшаяся в меха, но я мог отчетливо различить два клейма. Она стояла в одних шкурах среди мужчин, которым было плевать на её отметины. Годор держал руку на моём плече и твёрдо знал, что в полнолуние мы позаботимся о нём и не дадим совершить необратимого. А я сидел в окружении своей понимающей семьи.

Вытирая слезу, я обернулся к Киру и спросил:

- А как же дорога? Как ты выбирал всё это время путь?

- Понимаешь, малыш... Я уже столько лет шатаюсь по этому материку, что знаю его наизусть.

И что-то в его голосе заставило меня поверить, что он странствует уже не одну сотню лет. Тогда я просто лёг и завернулся в меха - ведь завтра будет трудный и долгий день - мы снова будем искать дорогу к месту, которые увидели на карте другого мира.