.

Когда в младших классах я вслед за одноклассницами пришла покорять сцену в танцевальный коллектив "Подснежник", где Елена Александровна, чья балетная карьера по каким-то причинам не сложилась, пыталась воспитать из нашей разношерстной девчачьей банды артистический коллектив, о пуантах я не могла даже и мечтать - в нашем городке и чешки-то было найти не так просто, а тут - пуанты. Получить списанные в местном ДК балетные тапочки - серые и весьма потрепанные - почиталось за счастье, мы стирали их, латали, закрашивали мелом перед выступлениями, называли пуантами и пытались встать на носочек. (Тут уже можно пускать слезу, но я пока держусь.)

Сегодня осознала, что хорошо представляю себе пуанты, но понятия не имею, как они сделаны. Каждый, кто хоть раз был на балете, не мог не заметить, что легкие как перышко балерины - "топают". Легкость балерины зависит как от мастерства, так и от обуви, в которой она выходит на сцену. Я, честно говоря, была уверена, что основа пуантов выполнена из пробки или гипса и долго бы еще находилась в неведении, если бы мне сегодня позарез не понадобилось выяснить, из каких материалов изготавливают пуанты.

Верх пуантов (сама тапочка) выкраивается из атласа и бязи, бязь выбрана как самый гигиеничный материал (после трех действий спектакля ноги у балерины совершенно мокрые), атлас тоже не абы какой - необходимо, чтобы он был прочным и податливым (облегал ногу), не бликовал под софитами (разумеется, сшить могут из чего угодно, я сейчас говорю про традиционные пуанты). Подошва пуанта вырубается из натуральной кожи. Основу пуантов - "стаканчик" или "коробочку" выполняют из нескольких слоев бязи и мешковины, наклеивая их слой за слоем на вывернутый носок, потом сырую заготовку надевают на колодку и полируют "коробочку" молотком до идеально ровного состояния. Верх и низ туфельки собирается вместе и сшиваются специальным однониточным швом, шов обрабатывается воском и канифолью. После сборки пара проверяется - надетая на колодку она должна стоять без поддержки. Последний этап работы - сушка, пуанты просушиваются при температуре около 40 градусов в течении 12 часов.

Считается, что у солистки за месяц уходит около 25 пар пуантов, при этом, пуанты часто шьются на конкретную балерину, а капризничать и отказаться одевать на спектакль неугодную пару могут себе позволить и не только танцовщицы, исполняющие первые партии. Для разных по динамике партий используются разные пуанты, а производители утверждают, что учитывают при выполнении заказа даже то, в каком климате будут использоваться пуанты (в зависимости от влажности).

Рассказывают, что советские пуанты были настолько жесткими, что их перед использованием зажимали дверью, чтобы хоть немного размягчить основу. Расказывают, что в гримерных оперного после вечерних балетов остается много окровавленных бинтов и клочьев ваты. Рассказывают, что наши придумали особый "тихий узел", из-за которого российские балерины почти бесшумны, тогда как миланские танцовщицы грохочут как рота солдат.

Про этот самый "тихий узел" говорят представители ООО "Гришко" - одного из самых громких производителей пуантов в России, они же говорят, что уменьшили количество деталей пуантов до 50 и разработали особый клей, тайну которого держат в секрете, но говорят, что клей состоит из пищевых компонентов. То есть, потенциально, пуанты могут быть съедены без особого вреда для здоровья трапезничающего.
Мысль про съедение я пересказываю не просто потому, что она мне понравилась. Дело в том, что впервые на пуанты встала в 1832 году на премьере балета “Сильфида” Мария Тальони, встав на пальцы, она добилась ощущения воздушности, нереальности, а балетные туфли Марии, после завершения ее гастролей в Петербурге, были куплены, разыграны в лотерею и торжественно съедены восторженными поклонниками.

Я как всегда: начала о возвышенном, закончила про еду.
Дабы компенсировать мысли о еде, завершу я свою речь фотографией Марии Тальони, которая, кстати говоря, приподнесла зрителям еще одну новинку - воздушную юбку, по форме напоминающую полураспустившийся цветок - так называемую "шопеновскую пачку". На фотографии они (пачка и Мария) вместе.

- Боже правый, какой райский денек, - сказал он с чувством, жмурясь
на солнце. - Я просто пасую перед игрой природы.

(Что-то спрятано в складку)

Если бы кто-то меня спросил,
Как я чую присутствие высших сил —
Дрожь в хребте, мурашки по шее,
Слабость рук, подгибанье ног, —
Я бы ответил: если страшнее,
Чем можно придумать, то это Бог.

Сюжетом не предусмотренный поворот,
Небесный тунгусский камень в твой огород,
Лед и пламень, война и смута,
Тамерлан и Наполеон,
Приказ немедленно прыгать без парашюта
С горящего самолета, — все это он.

А если среди зимы запахло весной,
Если есть парашют, а к нему еще запасной,
В огне просматривается дорога,
Во тьме прорезывается просвет, —
Это почерк дьявола, а не Бога,
Это дьявол под маской Бога
Внушает надежду там, где надежды нет.

Но если ты входишь во тьму, а она бела,
Прыгнул, а у тебя отросли крыла, —
То это Бог, или ангел, его посредник,
С хурмой «Тамерлан» и тортом «Наполеон»:
Последний шанс последнего из последних,
Поскольку после последнего — сразу он.

Это то, чего не учел Иуда.
Это то, чему не учил Дада.
Чудо вступает там, где помимо чуда
Не спасет никто, ничто, никогда.

А если ты в бездну шагнул и не воспарил,
Вошел в огонь, и огонь тебя опалил,
Ринулся в чащу, а там берлога,
Шел на медведя, а их там шесть, —
Это почерк дьявола, а не Бога,
Это дьявол под маской Бога
Отнимает надежду там, где надежда есть.

Быков.

в сердце городских трущоб
проживют Пат и Фоб.
И гадает вся округа:
как им удалось сдружится,
-если Пат не любит друга,
-если Пата Фоб боится.

Пат и Фоб, гласит преданье, вознамерились жениться.
и по очереди звали ту же самую девицу.
Фоб пожаловался Пату:
Пат пожаловался Фобу:
- что девица страшновата,
- что девица узколоба.

Пат рассказывает Фобу:
Как пойду гулять в народ -
Возвращаюсь весь разбитый...
Фоба прошибает пот,
он бледнеет и молчит,
Пат размахивает битой
и весьма сердит на вид.

Если Фоба, если Пата,
Занесло в ближайший бар,
Пат с порога лезет в драку,
И легко спускает пар.
Ненадолго после боя
Пат становится добрее,
А за Патовой спиною
Фоб стремительно смелеет.

В душном трамвае – тряска и жар, как в танке, –
В давке, после полудня, вблизи Таганки,
В гвалте таком, что сознание затмевалось,
Ехала пара, которая целовалась.
Были они горбоносы, бледны, костлявы,
Как искони бывают Мотлы и Хавы,

(Что-то спрятано в складку)

Надоело до смерти и стало практически неинтересно тут пребывать.

Это, действительно, был важный, формирующий этап.

Если нужно кому-то, то +79137510022 или 198885007.

Даша мне тут недавно напомнила про фильм Джармуша, и мы не столько заспорили, сколько выяснили, что ей фильм понравился, а мне - нет.
Дальше разговор не пошел, но дал мне повод вспомнить несколько стихов, которые я давно держу в голове.

Есть такие часто употребляемые словосочетания - женская лирика, ну, или девичьи стихи. Как правило, они звучат пренебрежительно или оправдательно, мол, ну чего вы еще хотите. и, в общем-то, хорошая поэзия, как и литература вообще, не должна иметь пола.
однако есть стихи, которые вряд ли когда-нибудь напишет мужчина. впрочем, касаемо тех, что я приведу - и не всякая женщина. (Дальше, в общем-то, предсказуемо)

(Что-то спрятано в складку)

В темах школьных сочинений есть нечто одмомоментно набивающее оскомину - вот я еще только-только услышала "Образ Татьяны Лариной в поэме "Евгений Онегин" или "Маленький человек" или "Русская деревня в стихах Клюева" или что-нибудь еще в том же духе - и уже скривилась в предвкушении.
И сочинения потом пишутся с той же скукой, с той же оскоминой,

(Что-то спрятано в складку)

а утром был снег.

с дождем. или дождь со снегом, я не разобрала.

можно сколь угодно фотографировать виды из окна, но это - вид из окна моей подруги Иры в Кемерово. Они поставили купол. Собираю чемоданы.



а вот это - дворик парижской гостиницы.

нет, я еще не тут. я - там. ятам

это какой-то сплошной фотоальбом. но приехала мама, и мне вдруг стало жаль, что я не увижу этой осени в Усть-Илимске.

Знаете, меня нашла одна девушка, которая, в свою очередь стала для меня находкой. Я меланхолично рассматривала ее картинки (потому что в картинках мало смыслю) и нашла историю. Вот такую:



(с) pirmdiena

Вчера был день многих разъездов и вместо радио Наташка включила "Леди Макбет Мценского уезда", читает Любовь Полищук. Я уже и не помнила, в общем-то, содержания этого произведения - смутно-смутно.
Помнила разве что ощущения - то, что это произведение Лескова мне понравилось гораздо больше, чем "Левша", которого вбивали нам в школе. Но тут понравилось неожиданно сильно. Вероятно, я приближаюсь к поре, когда надо перечитывать, чтобы переосмыслить.