Утром, когда все нормальные люди встают, пьют кофе и собираются на работу, я только заканчиваю свою смену и отправляюсь домой. Попав куда, первым делом, даже не сняв ботинок, я включаю компьютер. Знаете, ведь правду говорят, что интернет вызывает зависимость. Я захожу на сайт, который в последнее время стал почти родным для меня и с трепетом души читаю отзывы на свои публикации. Правда, их – отзывов, в последнее время совсем мало, в силу того, что, обленившись, я стал меньше писать, или хуже... не знаю. Ну, это ничего – это дело поправимое.

Так вот, в один из таких бесконечных дней, придя домой и проделав описанную выше процедуру, я как обычно, не обнаружив ничего интересного на сайте, что относилось бы, несомненно, ко мне, уже думал отойти на покой, когда мой телефон вдруг зазвонил…

Я посмотрел на экран. Что сделал на автомате, в силу недавноприобретенной привычки – не отвечать на не знакомые номера. Маленькое окошко телефона, приветливо подмигивало мне, высвечивая надпись: Ави – работа.

– Алло. – Сказал я.

– Владушка! – Послышался знакомый голос на том конце.

Ави, мой коллега по работе, который менял меня по утрам и который сегодня опоздал, имел довольно серьезную проблему, связанную с произношением моего имени. Для него такое слово как Владимир, являлось настоящей пыткой для его костлявого языка. А я, в свою очередь, не обижался на это. В любом случае, уж лучше слышать: Владушка, чем непривычное для моего слуха: ВлБлрМр, которое в исполнении Ави звучало как прелюдия к рвотным позывам. Сегодня я его разбудил, так как мне нужен был человек на работе, кому передать наличность. У меня за рабочий день скапливается определенная сумма денег, которую я как бы одалживаю заходящему сменщику. Сегодня же, Ави опоздал, а единственная, кому я мог оставить деньги, была молоденькая девушка, новенькая у нас, так что об этом и речи быть не могло, дабы избежать "неизвестно откуда берущихся" минусов.

– Что? – Спросил я, задним числом начиная подозревать что-то неладное.

– Вот, ты меня разбудил сегодня, – начал он. – Говоришь: деньги некому оставить…

– Ну? – Не выдержал я. – Что случилось-то?

– Случилось? Скажи, а где ключи?

В кармане моих брюк заметно потяжелело.

"Как же я мог забыть их?" – мелькнуло в моей голове.

– Дебил! – Выругался я.

– Нет, – поправил меня Ави. – Это все твое пиво!

– Да при чем тут пиво?! – Не выдержал я. – Блин, спешил я, на фиг!

Ключи, представляли собой довольно увесистую связку, которую даже специально забыть в кармане тяжело. При чем, в связку в эту входят ключи от всех дверей, сейфов и прочих важных мест нашего офиса.

Я молчал в трубку, слушая Ави, солидарно молчащего вместе со мной.

– Ну, что делаем? – Спросил наконец он.

– Что-то? Ждите, сейчас я приеду. – Ответил я.

– Ну давай.

– Пока.

– Пока.

Но, прежде чем выйти, я позвонил своей знакомой, которая тоже работала по ночам, а значит: сейчас еще не должна была спать.

– Здарова, Вова! – Приветствовала она меня.

– Привет, Оль, как жизнь?

– Да ниче, вот, с работы вернулась.

– Куданить собираешься?

– Ага, надо там в пару мест сходить.

– Куда?

– К Аньке, потом с ней посмотреть квартиру, позвонить на пару объявлений…

– Ладно-ладно. – Прервал я ее спич. – Я, короче, сейчас на работу еду. Думаю, потом заскочить к тебе…

– Ну давай, я тогда тебя жду.

Вообще, всегда удивлялся, с какой скоростью Оля меняла свои планы, правда, мне это никогда не мешало, по этому, напоминать об Ане и квартире я не стал.

– У тебя же и заночую тогда. – Закончил я.

– Давай, нет проблем.

Через час я уже был у нее. Предварительно посетив свою заправку, отдав ключи и затарившись пивом (не люблю ходить в гости с пустыми руками). После чего, мы, поболтав о том – о сем, попив пива, покурив, решили все-таки поспать. Но, не тут-то было…

Зазвонил телефон. На этот раз Олин.

– Да? – Ответила она. – О, привет! Нет, спать собиралась… С Вовкой сидели, пиво пили… А? Сейчас… – Оля повернулась ко мне и прикрыв трубку рукой сказала: – Беркович зовет к ней на чашечку кофе, пойдем?

– Привет передавай. – Ответил я. – Пойдем, почему бы и нет, если не на долго.

Оля, пообещав, что мы в скором времени объявимся, попрощалась. Моя усталость начала улетучиваться, от мысли о встрече с Олей. Да, Беркович это ее фамилия, а зовут нашу общую знакомую тоже Олей.

Вообще, она очень неординарная личность и для описания ее мне потребуется много времени и страниц, так что не буду сейчас зацикливаться на этом. Скажу только, что я испытываю огромное удовольствие от общения с этим человеком. Тем более, мы уже давненько не виделись. И, коли я уже не сплю, то еще какое-то время потерпеть смог бы.

Не успела Оля отложить телефон в сторону, как мой мобильник коротко тренькнул.

– Да что же сегодня происходит? – Возмутился я, беря в руки трубку.

Увидев от кого сообщение, мне стало еще радостнее. Ради этого человека я вообще готов был не спать вовсе, если она попросит.

Не смотря на то, что знакомы мы с Лиской каких-то несколько месяцев, или Василисой, но мне удобнее ее звать Лиской (помните Ави и Владушку?), при этом она живет в Москве, а я в совершенно другой стране, такого человека, который за столь короткое время стал бы мне на столько близок, я еще не встречал. Даже полностью осознавая всю нелепость этого предположения, я иногда думаю: "А может это и есть она? Твоя судьба? Ведь по всему так". Правда потом представляю себе ту пропасть, которая лежит между нами и становится, почему-то, так грустно на душе, что ничего, кроме обещания себе что так и будет, не помогает. Ну, как говорят у нас в Монголии: поживем – будем посмотреть.

…"Привет! Отожгли средне. Смотрю мультик. Ты как? Я скучаю."…

– Кто там тебе пишет? – Спросила Оля.

– Лиска. – Ответил я.

– Что за Лиска?

– Ну, Оля, я тебе про нее рассказывал…

– А, это та, что ли?

– Ага… – Я уже был полностью поглощен написанием ответа…

…"Я до дома не дошел. Забыл ключи с работы. Пришлось возвращаться. Сейчас у знакомой оказался. Собираемся в гости. Я тож скучаю и еще спать хочу – жуть."…

Оля вышла из душа и начала собираться: "Ну и метеор" – подумал я глядя на нее и улыбаясь про себя. Об одном только не подумал, а когда подумал, то было уже поздно. Лиска как-то странно отреагировала на мое сообщение, то есть, ничего тут странного не было, если, конечно, верить ее словам. А я, по натуре своей, не склонен оказывать доверие словам таких же, как я – людей. На чем постоянно обжигаюсь. Но, думаю лучше обжигаться на этом, нежели на излишней своей доверчивости.

– Блин… – Вырвалось у меня.

– Что такое? – Спросила Оля.

– Да, что… Лиска возмущается: офигел, говорит.

– Хех, напиши ей, чтобы не тратила зря нервы и ко мне не ревновала. Ну, привет передавай тоже.

– Я те передам… Сами разберемся.

К тому времени, когда мы "разобрались", я с Олей, сидели уже у Беркович, которая жаловалась на какую-то девчонку, строящую ей козни. Я соврал Лиске, что иду спать. Точнее, я рассчитывал, что вот-вот пойду уже спать… А оказалось, что соврал.

Думаю, все же придется вас познакомить с Олей чуточку поближе. Лично я с ней знаком меньше года. И, жалею, что не узнал ее раньше. А когда, мимолетом, услышал от нее то же самое, то был просто на седьмом небе. И это при том, что если брать еще больше назад, точнее – самый первый ее отзыв обо мне, то он звучал примерно так: "Ну, я помню этого мальчика, но в жизни бы не подумала, что дегенерат пишет". (Оль, извини, если что-то напутал)

Не буду вам вдаваться в слишком интимные подробности об этом человеке, скажу только, что к ее тридцати годам, она уже успела обзавестись двумя маленькими чудовищами, на которых без улыбки смотреть просто нельзя. Девочка лет пяти и двухлетний мальчуган. Оба светлые, улыбчивые, вечно веселые, кричащие, визжащие и капризничающие создания. Которые все это время крутились вокруг нас, занимаясь своими детскими делами.

Собственно, эти ребята и потребовали от своей мамы прогулку в городской парк.

Когда мы уже собрались и топтались у входной двери в ожидании хозяйки, мой взгляд упал на книжную полку, где на Очень видном месте стояла маленькая книжонка. "50 секретов гения" – было написано на ее обложке.

– Интересненько… – Сказал я, беря книжку в руки и раскрывая ее на первой странице.

"Сальвадор Дали, искусство мастерства"

Книга была полна иллюстраций. Я полистал ее.

– Интересненько… – Повторил я.

– Что за книжка? – Спросила Оля, выглядывая с кухни.

Я прочитал ей название.

– А… Любишь Дали?

– Ну, скажем, мне нравятся его картины.

– Посмотри на ту, что у входа висит. – Бросила она, выходя на лестничную площадку и выводя за собой детей.

Я последовал ее совету.

– Хм… Не плохо… Чья это работа? – Спросил я.

– Моя.

– Что, серьезно??? – Я искренне удивился. Не то, чтобы картина была чем-то таким… Небольшая, в рамочке, выполненная в стиле Дали, нарисована углем. Собственно, интересная работа, но оценить ее по достоинству я не смог, так как вышел вслед за девчонками. И лишь на лестничной площадке добавил: – Оля, я просто в шоке. Таких разносторонне развитых людей я еще не встречал!

Она как-то странно посмотрела на меня и промолчала.

На улице светило яркое солнце. Даже не светило, а пекло. Такая вот у нас весна. А про лето вообще думать не хочется. Мы не спеша прогуливались, беседуя о чем-то. Оля все больше подавала признаки усталости. Другая же Оля – наоборот была полна энергии. Еще бы, когда приходится следить за двумя, носящимися вокруг детьми, попробуй тут позевать.

– Так, все… я домой. – Сказала Оля, та, с которой я пришел.

– Ну, давай, солнце, – ответила ей Беркович.

Оля посмотрела на меня.

– Что ж… Мне с Олькой. – Я тоже решил попрощаться.

– Ну вот… А я думала хоть ты меня проводишь…

Я быстро прикинул расстояние до парка, потом обратный путь.

– Ладно, топай домой, я подойду. – Сказал я Оле.

Дальше мы шли вчетвером – я, Беркович и ее маленькие чудовища, за которыми она то и дело гонялась, то оттягивая от кошечки, то от попугайчика за окном, то от магазина с игрушками и так далее.

– Я как та обезьяна из мультика. – Сказала она, когда в очередной раз собрала детей и мы продолжили наш путь.

Я представил себе этот образ и не смог сдержать улыбку.

– Да уж.

За то время, пока шли, мы вели спор: Оля утверждала, что человек с творческими задатками должен родиться. Я – что им можно стать. Каждый делал свои доводы, при чем, должен сказать, что ее были более вескими, а мои больше основанные на предположениях других. Но, в меру своей любви к различного вида спорам, я не сдавался.

– Не знаю, Оль, я больше склонен к мнению Норбекова, что любой талант можно развить и что все это с рождения в нас заложено.

– И ты тоже с этим Норбековым… Но если бы ты читал его внимательнее, то увидел бы, что он ничему такому не учит, кроме улучшения и развития своего тела. А талант – это не мышца и его ты никак не разовьешь, если его нет.

– Блин, Оль, ну так жить совсем не интересно становится…

– А тебе никто не обещал сладкую жизнь. – Возразила она. – Ты представляешь, если бы это можно было бы развить, то давно бы уже создали центры, где бы делали писателей и поэтов, по тому, что это нужно. Так?

– Ну, не знаю… Это должно от человека исходить. Ты никогда не станешь хорошим писателем, если не хочешь быть им. То есть нет – хорошим ты можешь стать, но не талантливым, или, как говорится :"От Бога".

– А от Бога ты никогда и не станешь, если не являешься уже им.

Не знаю, но меня эти слова задели, словно относились ко мне. По правде говоря, я себя не считаю одаренным, но как и каждому, хочется быть лучшим, а не одним из…

– Чепуха все это…

– Надо будет тебе как нибудь дать почитать книгу моего знакомого.

– Ну, Оль, я могу оценить только фантастику. – Улыбнулся я.

– Да ладно тебе. Миша не плохо пишет, но у человека талант совсем в другом, вот, почитаешь, поймешь о чем я тебе говорю.

Тут я уже, как говорится, пошел ва-банк:

– Оль, ну смотри, я никогда не писал, но сейчас мне просто захотелось и я начал. Так что, мне не светит никогда стать великим писателем?

Она хитро прищурилась и спросила:

– Ты вообще, как сам считаешь, ты хорошо пишешь?

– Ну… – замялся я. – Я не считаю, что я такой талантливый, вообще себя никем выдающимся не считаю…

– Вот это – наглая ложь. – Прервала она мою триаду. – Человек, называющий себя Богом и говорящий, что он никем себя не считает.

– Когда это я себя Богом называл? – Удивился я.

– Ну, как же? Фенрир – сын Локи…

Да, вот так попался. Что тут скажешь?

– Тогда уже не Бог, а любимый зверек Одина. – Попытался парировать я.

– Да уж – зверек.

– Ладно, ладно. Попался. – Сдался я. – Да, есть грешок. Конечно, я считаю себя лучшим. Как же без этого? Если хочешь стать таким – тем более.

– Да, а знаешь главную черту оборотней? Это тщеславие.

– Ой, прям так оборотней. – Заулыбался я. – Каждый из нас создает себе образ, на который он хочет быть похож.

– Ну да. Только все гораздо проще. Есть Лисы и Волки и все остальные. И если ты такой, то и тянуться ты будешь только к похожим на тебя.

– Оль, ты будешь смеяться… – Сказал я, вспомнив про Василису.

– С чего?

– Совсем недавно познакомился с девушкой. Так ее зовут даже Лиской…

– Ну, пожалуйста.

Мы уже минут сорок гуляли по парку, где Олины обезьянки растворились в массе себе подобных – визжащих, кричащих, ползающих и туда-сюда шмыгающих детей. К двенадцати часам усталость дала о себе знать. Меня так разморило на солнышке, что я готов был заснуть прямо в парке.

– Ладно, Оль… вырубает меня уже. – Пожаловался я.

– Ну, давай, иди спать. Спасибо, что побыл со мной.

– Тебе спасибо! – Сказал я, чмокнув Олю в щечку на прощание, и уже отойдя на несколько метров, крикнул обернувшись: – К стати! Как на счет собраться в эту пятницу? Сто лет уже не сидели вместе. У меня как раз выходной.

– Отлично! А как Олька?

– Думаю тоже.

– Ну, тогда закрыли.

– Давай, созвонимся!

Распрощавшись наконец, я потопал к Оле домой, мечтая поскорее упасть на кровать и как следует отоспаться.

Весь путь взял у меня минут десять. Спешил. Ключи лежали там, где было условленно и я, не будя Олю, вошел. Та уже давно спала, разбросав руки и ноги по кровати и укрывшись теплым одеялом. И это в такую жару! Только от мысли о которой меня потянуло в душ.

Тут надо вам рассказать об одной особенности Олиного дома. Точнее – о его расположении. Здание находилось в тесном соседстве с школой. При чем школа эта была для детей "глубоко верующих".

Будучи уже в душе, до меня донеслись слова, усиленные многоваттными колонками. Это был какой-то стих. Его, судя по голосу, читала девочка лет семи.

"Папа мой, пошел на войну.

И там ему прострелили ногУ.

Папа мой, был героем.

Он никогда не сдавался без боя!"

Примерно так звучал стих. Я подумал – к чему бы это? Но потом вспомнил, что через три дня страна будет праздновать свой очередной день независимости. Когда я выходил из душа, звуковой фон сменился на какой-то марш, а охрипший голос ведущей, громко выкрикивал команды. Я улегся, собрав ноги и руки Оли в одну кучу и попытался заснуть. Но, толи музыка была слишком веселой, толи голос ведущей был слишком громким.

Судя по всему, дети никак не хотели слушаться и творили исключительно то, что хотели они.

– Анат, Анат!!! – Кричала ведущая в микрофон. – Куда ты?! Куда ты собралась?! Анат, я от тебя такого не ожидала!!

– Рувен! Прекрати кривляться! Прекрати кривляться я говорю! Так. Все встали ровно! Сейчас мы включаем марш и все дружно, не сбиваясь, идем так как надо! И раз!

Зазвучала музыка. Я уже почти привык к ней и начал было засыпать, как вдруг, тот же голос зазвучал с новой силой:

– Рувен! Я сказала хватит кривляться! Куда ты пошел? Куда ты пошел??! Встань на место! Так. Возьми флажок. Флажок! Да! Рувен его надо держать под углом сорок градусов! Сорок! Да! В сторону, Рувен! Прекрати кривляться! В сторону я сказала! Не в эту! В другую сторону!

У меня началась тихая истерика. Перед глазами снова замаячила озабоченная поведением своих детишек, вся окончательно вымученная обезьяна. Правда, через пятнадцать минут, начав завидовать Оле, которая смогла заснуть раньше, я чуть ли не проклинал все на свете. И этих бестолковых детей, и их истеричку-воспитательницу, и этот день независимости.

Снова послышался развеселый мотив марша. Я схватился за подаренную возможность и уже засыпая подумал: "Блин, обожаю эту страну!"