1

Погоня длится давно. Жёсткая и беспощадная. На пределе сил. Беглеца спасают только выносливость, быстрые ноги и ловкость. Но нет числа преследователям. Загонщики появляются то слева, то справа из серого ниоткуда, не давая свернуть в сторону. Только прямо. В ловушку.

Сейчас они позади. Впереди через дорогу - низенький забор из жердей. За ним большой старинный двухэтажный особняк. Последняя надежда. В доме можно спрятаться. Затеряться в анфиладе комнат. Потом выбраться на крышу и улететь...

Это за мной по выбитому копытами лошадей черному полю бегут каратели. Я им нужен живым.

Со мной был отряд. Особого назначения. Двадцать опытных верных бойцов. Все погибли. Кроме меня. И мне надо уйти от погони, и, во что бы то ни стало, выжить. Чтобы завершить секретную миссию. А потом найти предателя...

Пересекаю дорогу. Прыгаю через забор на поляну, и, путаясь в высокой траве, бегу к веранде. Дергаю дверь. В тот же миг попадаю в кромешную, упругую как резина темноту. При попытках пройти тьма выталкивает назад. Теряю время. Откуда-то приходит подсказка - это не тот вход, есть другой, справа, в торце здания. Его надо найти.

Выскакиваю на поляну и бегу вдоль особняка. Краем глаза отмечаю темноту окон. Дом выглядит нежилым. Тем лучше. Никто не будет мешать.

За углом - одноэтажное крыло. Ни окон, ни входа не вижу. Огибаю пристройку. Навстречу мне, со стороны дубовой рощи, цепью бегут солдаты образца первой мировой. И здесь ждут. Уже нет сомнений, что нас предали. Сердце колотит. Надо найти вход. Да вот же он - в пристройке, слева от меня. Без двери. Только дыра, зияющая чернотой. Успеваю заскочить в дом прежде, чем настигает облава. Десяток прыжков по коридору. Оглянувшись назад, вижу в проёме на фоне дневного света фигуры карателей. Стреляю и стреляю по ним, пока не заканчиваются патроны. Фигуры ломаются, падают. Наступает тишина. Почему прекратилась погоня? Их же много. Наверное, думают, что капкан захлопнут и теперь окружают дом. Как бы не так! Мне бы только выбраться на крышу для разгона, и я улечу от них, как делал это не раз...

Шарю по карманам, ищу патроны. Пусто. Отбросив бесполезный револьвер, поворачиваюсь спиной к выходу и оказываюсь в просторной комнате, полной детей. В уши - шум веселья. Справа в дальнем углу, на возвышении вроде эстрады, разыгрывается какая-то сценка. Смех, хлопки в ладоши. Мимо, едва не задевая меня, проносятся играющие в салки. Девочки - в пышных розовых платьях и с большими бантами в волосах. Мальчики - в черных костюмчиках и белых рубашках с воротничками навыпуск. Для них меня нет. Пальбу не слышали? Или не боятся? Резкая смена кадра озадачивает. Начинаю соображать - кто я такой и как здесь оказался? Чувствую себя прекрасно. Хорошо владею оружием. И вообще, много чего знаю и умею. Я диверсант? Оглядываю себя. На мне черные кожаные брюки и куртка. Ещё была фуражка с большой красной звездой, но она потерялась во время погони. Наверное, я комиссар, и, судя по всему, идет гражданская война. Опа! С какой стати? Сегодня я не могу на войну. Занят. Во взводе экзамены по радиообмену...

Погоня возобновляется и не дает закончить мысль. Я снова становлюсь беглецом. Быстро оглядываюсь по сторонам. За этой комнатой виден большой зал. Там много людей и яркий свет. Играет музыка. Слышен звон бокалов, шарканье подошв по полу, какие-то разговоры. Туда никак нельзя. Мне больше подходит лестница на второй этаж. Лавируя между детей, взлетаю по ней и оказываюсь в полумраке длинного коридора. Слева - двери комнат, как в гостинице, справа - стена какого-то помещения. За ней идут перила, ограждающие проём в полу. Через него виден нижний зал - там в самом разгаре бал или светский приём. Вальсируют пары, лакеи разносят полные бокалы, группками стоят беседующие люди. Дамы - в длинных пышных платьях и с затейливыми прическами на головах. Мужчины во фраках, сюртуках, даже доломанах, мелькают эполеты и аксельбанты военных, блестят золотые погоны.

"Маскарад, понимаешь. Пир во время чумы", - усмехаюсь я и перевожу взгляд на окно. До него нельзя дотянуться - от перил до окна метров пять через проём. Единственное его назначение - пропускать дневной свет в коридор и нижний зал. Оцениваю: смогу ли допрыгнуть до окна? Нет, сорвусь. Наконец, замечаю узкий проход между помещением без дверей и перилами ограждения. По нему можно подойти ближе.

Крадусь по этой полоске, перегибаюсь через перила и выглядываю в окно. Очень неудобно. Обзору мешает широкий карниз. По нему, воркуя, ходят два голубя - белый и сизарь. Это мне почему-то не нравится, и я возвращаюсь в коридор.

Остается люк на чердак. Должен же он быть! Но я продолжаю смотреть вниз на скользящие по паркету пары. Что-то у них не так. Нет масок! Значит, не маскарад. Но эполеты давно не в ходу, золотые погоны тоже большая редкость. Что за бутафория? И... я же видел - снаружи особняк выглядел нежилым. Трава на поляне в рост... откуда бал, дети?

Вдруг в одной из ближних групп пожилой офицер в белом мундире поднимает голову и смотрит на меня. Он что-то пытается сказать мне, но я не слышу, не понимаю его. Это раздражает офицера. Он сердится. Потом показывает рукой в сторону лестницы. Там уже слышен шум погони. Со всех ног бегу по коридору туда, где, как мне кажется, должен быть люк на крышу. Опоздал! С той стороны тоже топот. Остается спрятаться в одной из комнат, а потом, под шумок, ускользнуть от преследователей. Дергаю одну дверь, другую, третью... закрыто. Вот эта дверь не заперта. Заскакиваю в маленькую темную комнатку без окон. На полу какие-то коробки и кучи одежды. Снаружи уже слышны голоса. Делать нечего, прячусь в тряпье. Вроде, проскочили. Нет, возвращаются. Дверь распахивается и кто-то кричит: "Вот он!". В проходе толкаются, мешая друг другу, солдаты с винтовками. Матово отсвечивают граненые штыки. Пользуясь замешательством, отталкиваю в сторону штыки и солдат, бегу по проходу к окну над проёмом. Вскакиваю на перила и прыгаю. В спину грохот выстрелов. Звон разбитого стекла. Взлетают испуганные голуби. Ударяюсь о карниз и вместе с его обломками падаю в болотную воду, покрытую ряской и цветами кувшинок. Вода смыкается над головой. Меня обволакивает темнота...

2

- Уфф... - Глеб вылетел из кошмара и рывком сел в постели, - ну, приснится же такое! Говорила мне мама - не ешь сынок на ночь интеллигентов...

На часах шесть утра. Канун нового, тысяча девятьсот восемьдесят второго года. Пора вставать, завтракать, надевать шинель и нырять в морозную декабрьскую темень. Благо - до ворот КПП минут десять ходьбы.

Сегодня в учебном взводе подведение итогов. И - свобода! Почти на неделю. Пока не сформируют новую группу.

Глеб сидел в зале со своими выпускниками и вполуха слушал доклад командира роты. В памяти всплывали то одна, то другая картины из ночного сна. События там были настолько реальны, что запомнились до мельчайших подробностей. Начиная с погони. Что было до неё - неизвестно. Как в фильме с пропущенным началом. Причем, главными героями были он, Глеб Галкин и ещё кто-то, находящийся в его сознании. Этот кто-то вел Глеба по сну, как проводник ведет группу по известному маршруту. Когда Глеб пытался осознать своё "Я", неизвестный тут же переключал его внимание изменением ситуации. Как будто торопился показать или выяснить что-то важное перед последним моментом своей (или его, Галкина?) жизни.

Глеб хмыкнул: получается, что некто, предательски убитый много лет тому назад, внедрился в его подсознание во время сна и показал во всех деталях место преступления? Мертвый общается с живым, да ещё и вертит, как хочет? Бред...

Он оглядел заполненный курсантами зал и сосредоточился на докладе ротного.

За столом в президиуме, переговариваясь между собой, сидели начштаба и начальник связи.

- Ты долго ещё Галкина на взводе мурыжить будешь? - начштаба разглядывал штатное расписание узла, - у тебя две вакансии. Майорские, между прочим.

- Так, товарищ полковник, кто лучше Галкина готовит спецов? Мастер спорта и так далее. Кубок войск привез...

- Ты мне зубы не заговаривай. Отправляй его и Кочеткова в Ленинград на переподготовку.

- А без курсов?

- В кадрах нас не поймут...

3

Кингисепп - Волосово. Учебный центр на базе ракетной точки, сокращенной росчерком пера на саммите в Вене. Начальник центра, седой, как член политбюро, и такой же старый полковник, повертел документы прибывших, пожал плечами и кивнул майору с эмблемами связи: " Твоя кафедра, забирай. Занятия по индивидуальному плану..." Что есть последнее, Глеб с Кочетковым уяснили в мастерской, стоя перед терриконом искалеченной аппаратуры.

Работа была знакомой и не сложной. Под видом поиска той или иной детали, друзья колесили на закрепленной за ними машине по окрестностям - Ивангород, Нарва, посёлки, райцентры, пока хватало бензина.

За пару недель до окончания курсов кинули жребий - кому ехать в Ленинград за билетами в обратный путь. Выпало Кочеткову. Воскресным июльским утром Глеб, проводив друга, сидел в ленинской комнате казармы и делился своими впечатлениями о жизни в Центре с листком бумаги: "Здесь чудеса, здесь снег ровняют, цветы не пахнут, а воняют. И телевизор в нужный час включают лишь в неделю раз..."

Он уже обдумывал очередную строчку, когда в комнату заскочил Кудла, старлей из соседней группы:

- Привет, старичок! Чо, скучаем? Не хочешь составить компанию?

- Коля, выпить не с кем что-ля? - заинтересовался Глеб.

- Не, такое дело - парни шарились по окрестностям...

- Коля, фи... боевые офицеры, при орденах, медалях... шарились. Чему вас учат?

- Ээ... при рекогносцировке в ближайших населенных пунктах на предмет обнаружения незамужних дам-с, - распушил усы Кудла, - разведчики наткнулись на заброшенную усадьбу. Вроде как барона Врангеля.

- Эт, который "...снова готовит нам царский трон"? - усмехнулся Глеб, - вроде, везде побывал. Что-то пропустил.

- Не, не тот. Брательник его, двоюродный. Черный барон у нас по Украине шастал. А этот - тихо-мирно... так идешь, чи не?

- А, пойдем! - Глеб дописал: "Прости, поэт, великодушно, я прибыл из сибирских руд, и из казармы этой скушной меня туда же и запрут...", витиевато: "А.С.Пушкин", и забросил исписанный лист в пустующую на выходные канцелярию.

В обход КПП вдоль ракетных ангаров, замаскированных дерном под холмы и высоченных елей, мимо заправочных станций с ещё не снятыми табличками "Самин - яд!" к пролому в заборе и натоптанной тропе самовольщика.

Кудла, цепляясь портупеей за прутья арматуры, пролез в дыру и встал на невоенный грунт:

- Дистанция такая - отсюда до трассы пару километров, потом вправо еще пятерку.

Первым на подходе к усадьбе им встретился хромой старик, с забористыми матами гонявшийся за коровой, на предмет вернуть её в стадо.

- Местный житель, - просветил Кудла, - вдвоем они здесь со старухой. Скотинку пасут. Кроме них - никого.

Поля, пастбища, высокие добротные стены конюшен дореволюционной постройки. От конюшен дошли до развалин чего-то культового - то ли большой часовни, то ли маленького храма. Рядом - фамильное кладбище с могилами и склепами. В изголовьях - разновозрастные дубы. Старшему - лет за сто. Столь же древний ворон в кроне что-то зло проскрипел вслед пришельцам.

- Смех мертвецов, - блеснул очками Кудла, - о-очень своевременно…

В полукилометре от кладбища начинались жилые и подсобные постройки. Возле небольшого домика натянута веревка с сохнущим бельём. Видимо, там и жили старик со старухой. Чуть дальше, метрах в двухстах - серым массивом два старинных особняка.

Остановились на поляне, заросшей борщевиком, напротив парадного входа самого большого. Двухэтажный дом из идеально обтесанных под брус, подогнанных один к другому бревен и филигранно заделанными углами. С флигельками, слуховыми окнами, карнизами и прочими причиндалами. Кое-где даже рамы и стекла сохранились.

Пока Кудла возился с фотоаппаратом, Глеб вошёл в проём веранды, дернул входную дверь. Заперта изнутри. Пружинит, но не подается.

- Не пущает дверца эта, патамушта нет билета, - хмыкнул Глеб. Подкрепив резюме пинком в створку, он сошел с крыльца и сделал отмашку рукой, - заходим с фланга.

Вход нашелся в торце пристроя.

- Погодь, перекурим. - Кудла затянулся сигаретой, - Лепота! Побачь, яка дубрава. А поляна! Здесь-ба дом отдыха, чи санаторий зробить.

Глеб оглянулся и вздрогнул. Ему показалось, что в просвете между деревьев мелькнули фигуры бегущих солдат в длинных шинелях. Под ложечкой засосало. Глеб мотнул головой: "Ч-чорт, наверное, кадр из какого-нибудь военного фильма вспомнил..."

- Пишлы! - Кудла загасил окурок и шагнул в проём.

- По-е-ха-ли... - Глеб, оглядываясь на рощу, шагнул следом. Он не мог понять - откуда появилась тревога.

Кудла уже стоял у стены и ощупывал обои.

- Заначку проверяешь?

- Аха, давненько здесь не был, - Кудла снял очки, рассматривая золотое тиснение с царскими двуглавыми орлами на светло-зелёном поле полос, - интересно, сколько им лет?

- А ты под ними посмотри, если оторвешь, - машинально ответил Глеб, - под обоями могут быть газеты.

Пока Кудла воевал с намертво приклеенными к штукатурке обоями, Глеб стоял рядом и в какой-то прострации смотрел, как лезвие ножа миллиметр за миллиметром снимает верхний слой. Сколько событий помнят эти короны?

Вдруг он краем глаза заметил тень, на короткое время перекрывшую вход. Как будто щелкнула шторка фотоаппарата. По полу пробежал сквознячок.

"В чем дело? Кудла же говорил, что здесь никого нет. Еще не хватало объясняться с хозяевами..." - Глеб, сторожась, прошёл ближе к двери и выглянул наружу. Никого. Отошел от дома на десяток метров, посмотрел влево, вправо. Никаких намеков на движение. Даже облаков на небе нет. Взгляд задержался на дубраве. Где же он её видел и что с ней связано?

Кудла всё ещё пыхтел над обоями:

- Глеб, ты гений! Смотри - тысяча восемьсот двадцать пятый год!

- Не обязательно в том же году клеено, - мельком взглянув на кусок газеты из белой рисовой бумаги, охладил его Глеб, - может, она до этого лет сто провалялась.

- Ага, станут пролеткультовцы царских орлов по стенам вешать, - пробурчал Кудла, но клочок спрятал в карман.

Глеб сомнамбулой прошёл мимо него по коридору в комнату... и застыл. Взгляд уперся в освещенную из окна эстраду в правом углу. Левее терялся в полумраке проход в следующий зал. И уже вплотную к стене - облупившаяся лестница на второй этаж. Он вспомнил, где это всё видел. Да! Не хватает только играющих здесь детей!

- Капитан, - подошел Кудла, - на мину встал, чи шо?

- Коля, я здесь уже, кажется, был...

- Ага, на коне и пьяным в сиську, - гоготнул Кудла, - вопрос: когда и почему без меня?

- Когда? Может полгода назад, может, все семьдесят...

- Та-ак, а с этого места, поподробнее, - обвислые рыжие усы Кудлы встали торчком, - старичок, ты чо гонишь?

- Ладно, - Глеб подобрался, - иди наверх, сам проверь - слева увидишь двери сплошняком по всему коридору, справа стена какой-то комнаты, за ней проём в полу с перилами по периметру. Над проёмом окно. К нему из коридора по полоске можно подойти ближе, но через перила все равно не дотянешься. Я во сне пробовал, не получилось. Напротив - маленькая комнатка без окон, внутри ящики и какое-то барахло. Там я от солдат прятался.

- А, во сне... - поразмышляв, Кудла попробовал ногой ступеньку, - добре, я пошел...

Через минуту крикнул:

- Пока, все правильно. Подхода к окну только не вижу...

Слышно было, как Кудла ходил по коридору, поскрипывая половицами, потом снова крикнул:

- Был проход. Кирдык ему – спилили. Перила прибиты прямо к стене комнаты, той, что без дверей. Кстати, что за секретная комната? Где вход?

- Не знаю, Коля, не знаю, - Глеб медленно стал подниматься наверх, - может, снаружи. Зайди в дверь напротив проёма...

- Окон нет, коробок тоже, - Кудла вышел из коморки, - есть лежак, на полу тряпьё и обломки. - Помолчав, добавил, - дежавю, капитан...

- Какое нахрен дежавю, старлей, - Глеб с досадой пнул валявшиеся на полу тряпки, - эти картинки впендюрили в мой личный мозг как подарок на новый год, когда я мирно спал в своей кроватке. За пять тыщ вёрст отсюда. А потом притащили сюда. Ну, и к чему такая шутка?

4

Теперь, когда сон обрел реальность, Глебу стало не по себе от совпадений. Почему его решили отправить на учёбу, сразу же после того, как ему приснился сон? Почему Кудла позвал Глеба именно сюда? Даже то, что в Ленинград за билетами поехал не он, а Кочетков, уже не казалось случайностью. Кто этот неведомый сценарист и что он хочет от Глеба?

Фаталист по натуре, Глеб не испытывал страха перед неизвестным. Скорее, интерес. Анализ ситуации, в любом случае, не помешал бы...

- Ладно, проверим... - успокоившись, он подошел к перилам, - я стоял вот здесь и смотрел вниз. Помню вальсирующие по паркету пары... в общем, бал какой-то. Вон там, справа, стояла группа офицеров. Седой в белом кителе поднял голову - похоже, ждал, что я на него посмотрю, и начал говорить, видимо, что-то важное. Вроде предупреждать. Потом рассердился, что я его не понимаю...

- Что дальше?

- По лестнице затопали, и я метнулся туда, - Глеб махнул рукой вглубь коридора, - там как бы есть люк на чердак. Но с той стороны тоже бежали... Коль, посмотри, что за окном.

- Ну и как до него добраться? Тебе легче, - вильнул Кудла, - ты в спортивной форме, а я в сапогах...

- Давай, давай, старлей, - подтолкнул его Глеб, - для чистоты эксперимента, так сказать.

- Як тать з дидом у тисной вулыци, - заворчал Кудла, - узурпатор. Сатрап!

Крякнув, он снял сапоги, немного подумав, и носки.

Цепляясь руками и ногами за перила, прибитые неизвестным дизайнером к стене странной комнаты, Кудла подобрался к окну.

- Ничего не вижу, только небо и верхушки деревьев, - начал он. Потом, вытянув и без того длинную шею, добавил, - ещё карниз вижу. Только интересно чо-та он приделан. Почти на метр ниже окна. Похоже, не родной...

- Конечно, не родной, - пробормотал Глеб, - родной-то я во сне снёс... - Потом зачем-то спросил, - Коля, посмотри, на карнизе голуби есть?

Кудла ещё раз вытянулся и молча стал перебираться назад в коридор. Перепрыгнув через перила, начал обуваться.

- Ну тебя нафик с твоими экспериментами, - проворчал он, - верю я тебе, верю. Есть там голуби. Два, три - толком не рассмотрел, только хвосты, да крылья. Руки задрожали, - Кудла потопал сапогами по полу, - один, вроде белый, ещё - сизарь. Давай, куда дальше двинем?

А дальше по коридору, где по предположениям Глеба должен быть люк на крышу, дорогу преградила стена, явно сделанная не так давно и наспех.

- И в этот раз улететь не удастся. Кто-то не хочет, чтобы я это сделал, - усмехнулся Глеб. Он уже с юмором начал относиться к открывшемуся феномену, - впрочем, может быть, этот кто-то показывает только то, что мне необходимо увидеть?

- Ладненько, - Глеб ударил кулаком по перегородке, - пойдем на первый этаж.

Громадный когда-то зал также как и коридор на втором этаже, был перегорожен фанерной стеной, выкрашенной ядовито-синей краской. Паркета тоже не наблюдалось. Пока Кудла ищейкой шнырял по углам пустой комнаты, Глеб встал примерно на то место, откуда на него смотрел офицер из сна. Взглянул вверх, будто надеясь увидеть себя самого. Ничего, кроме перил ограждения и верхних частей дверных проёмов. О чём же тот говорил? Закружилась голова. Отстраненно подумал: "Я ж не он, его глазами смотреть..."

- Ха, паркет все-таки был, - Кудла отколупал в углу дубовую дощечку, - вон ещё несколько штук... Слушай, может, это генетическая память. Отец там, дед?..

- Исключено. Да и как бы по генам передалось, если во сне..., - Глеб запнулся, - меня убили, и я в болоте буль-буль?

- Логично, - Кудла сдвинул фуражку и почесал затылок. Потом выглянул в окно, за которым полагалось быть пруду или болоту, но там была обычная поляна, усыпанная ромашками. - А может, хозяевам надоело комаров кормить, да засыпали водоёмчик-то? - Он хлопнул дощечкой по ладони, - слушай, Глеб, я так подозреваю, что это происки из параллельных миров.

- Ну-ну. Такой большой, а в сказки веришь. Слушай, Коля, а ты, случаем, не эмиссар этих... с параллельных? Ты, какого хрена меня сюда притащил, а? К тебе спиной-то повернуться можно?

- Чо там, - хмыкнул Кудла, - бери выше. Я и за Кочеткова жребий потянул, шоб в Питер отправить. - Он отбросил паркетину, - чо ржёшь? Да, случайно я в казарму зашёл. За фотиком. Один хотел идти, тебя вот встретил...

5

- Во, Коля, волшебное слово ты сказал. А скажи мне, что такое случайность?

- Ну, насколько помню, - непознанная необходимость.

- То есть, недостаток информации. - Глеб почувствовал, что поплыл. Он сел на пол, прислонившись спиной к стене. - Как некогда говаривал товарищ Йешуа...

- Кто?

- Иисус Христос... - "Всё в этом мире предрешено". Я б даже сказал предписано. Кем только не понятно. Так вот, во сне я каким-то образом увидел не прошлое, а будущее вперемешку с чьим-то прошлым. Ну, прям, как Вольф Мессинг, млин...

- Как ты мог увидеть будущее, если оно ещё не совершилось? И причём здесь информация?

- Причём? Вот ты есть кто, Коля? Ты, Коля, есть набор фермионов и прочих кварков, случившихся от Большого взрыва. Из каких-то слепились звезды-галактики, из каких-то Коля Кудла. Это уж кому как повезёт. А информация, то бишь закон о том, кому-чему, кем-чем статься в процессе, и чем закончиться, была до взрыва.

- Глеб, ты бредишь... или я чего не понял? Как так может быть - ничего не было, а информация была?

- Коля, довожу до твоего армейского сознания, что за этот бред некоторые люди получили Нобелевскую премию. Речь о реликтовом излучении космоса. Чем тебе не носитель информации? Доказано, что оно было до взрыва. Как говорится: "Ныне и присно и во веки веков..."

- Не убедил, но интересно. Бреди дальше. А лучше, ткни пальцем.

- Коль, представь себе большую-большую граммофонную пластинку. Такую большую ты ещё никогда не видел. Размером с космос. Пусть это будет реликтовое излучение с информацией. По ней вместо патефонной иглы мечется кварк или что там ещё, и по пути с космической же скоростью считывает информацию. Любое излучение, как ты знаешь, есть сумма гармоник - основной и кратных ей возмущений. Но, этот кварк, зараза, реагирует только на основную гармонику, а возмущенные остаются за кадром. Только в результате вместо музыки лепится реальность. То есть то, что ты сейчас видишь, ощущаешь. Тычь пальчиком.

- А причём тут твой сон?

- Притом. В фазе так называемого "быстрого сна" наше подсознание ловит вот эти ошмётки, фрагменты возмущенных гармоник, тех, что остались за кадром, и подаёт нам как некие картинки вариантов реальности. Как прошлого, так и будущего.

- Почему подсознание видит, а глаза нет?

- Глаза видят только реальность, а остальные гармоники, так скажем, материально не обеспечены. Впрочем, хрен его знает, может и у кварков тоже есть какие-нибудь гармоники. Некоторые же утверждают, что видят сны наяву. Или, там, привидения... А вообще, подсознание - хитрая штука. Тебе на пальцах объяснить, или как?

- Или как - будешь в Кащенко рассказывать. Давай уж...

- Яйцеголовые никак не могут угадать, как из неживой материи приключилась живая. Нонсенс говорят. А мне кажется совсем простая штука - команда на подготовку необходимых условий и синтез белка поступила всё с той же грампластинки. И первые клетки, как дитя в утробе матери пуповиной, были привязаны к информационному потоку через приёмник, впоследствии ставший подсознанием. А что мама кушает, тем и дитя кормит. То есть нефильтрованной информацией - мешаниной основной и вихревых гармоник. И так сотни тысяч лет, пока дитя не отрастило себе глаза, уши, щупалки и так далее, чтобы отличать реал от нереала и действовать более или менее осознанно. Естественно, что подсознание ушло на второй план, но нет-нет, да вылезает, когда барин спит.

- Слушай, ты меня уже совсем в пробирку в чьей-то лаборатории загнал, - Кудла поёжился, - ты больше никому об этом не рассказывал?

- Хм, на Кащенко намекаешь? Ну-ну. Нет, сейчас только допёр. А кто найдет ключ к управлению информационным полем, будет править миром.

- Ну, хорошо, то, что ты мог увидеть в будущем, сошлось, а как быть с этими... в погонах и с причёсками?

- Сошлось, да не всё, Коль, болота я так и не увидел. А с этими... Они и сейчас здесь, только мы их не видим. Эта информация на уровне вихревых гармоник. Чтобы увидеть, надо включить подсознание.

- А ты не думал о том, что и эта реальность не есть основная гармоника?

- Что-то ты подозрительно быстро ухватил суть, - Глеб поднялся с пола, - всё, Коль, не заморачивайся, иначе, точно – путёвка в Кащенко. Фантазии всё это. Уходим, экскурсия закончена.

Потом они бродили по дубраве, кидались зелеными желудями, бежали по цветущей поляне, плавно спускающейся к водоему. Наконец, пробравшись сквозь буйные заросли кустов, и с размаху выскочив к кромке воды, Глеб увидел заросшую ряской и кувшинками поверхность озера...

6

- Ну, сейчас-то, надеюсь, всё сошлось? – Кудла, стоявший за спиной Глеба, потянул из-под коряги винтовку Мосина, - извини, Глеб, ничего личного. Но, как говорится, кто-то очень много знал…

Выстрел в спину. Крик птиц на том берегу. Всплеск воды. Следом за телом - винтовка.

- Мors omnia solvit*, - проводник подождал, пока ряска займёт своё место, - миром есть кому править, умник…

* Мors omnia solvit - смеpть pешает все пpоблемы