Иногда судьба-злодейка открыто надсмехается над нами. То вынося на новые, неизведанные еще рубежи. А то – топит на самом дне, оставляя тебя одного, делать свой выбор. И это ждет всех нас – тех, кто осмелился идти против ветра... Эта история одного из моих бесчисленных поражений и одной из моих первых побед.

Было лето, когда я впервые, вжав голову в плечи, вступил на это дорожку. Я стал взрослым. Ушел из родительского дома и начал сам содержать свою семью. Говоря так, я подразумеваю себя и свою девушку – Настю. Вместе мы и начали строить эту нашу жизнь.

Знаете какое это блаженство – ощущать себя, наконец-таки освобожденным от выслушивания родительских нотаций. Делать все, что хочется и тогда, когда захочется.

– Ну что? Потянешь стиралку, или вдвоем возьмем?

Абдул улыбается, говоря мне это. Без насмешки, или издевки. Я работаю у него всего несколько недель. По этому он старается сильно не напрягать меня. Работать грузчиком и так мало кто рвется. В основном наркоманы и алкоголики, которым срочно нужны деньги. Да и те надолго не задерживаются.

Работали мы с ним вдвоем. Он – шоферил и наравне со мной таскал мебель и коробки, перевозимых нами квартир. Вообще – мировой мужик. Трудяга. К тому же очень щедрый. Всегда выбивал из клиентов чаевые, которые отдавал мне. От денег я не отказывался, хоть иногда было до чертиков не удобно. Жил он один. Странно, вроде уродом не был. И по тому, как я мог это определить, был вполне привлекательным мужчиной. Работящий. Но... свою вторую половинку так и не нашел.

– Давай, попробую. – Обречено вздохнул я.

Позже я полюбил их таскать, но это позже – не сейчас. Я накинул на плечи "Соболийку" – специальная подушка на лямках, как от рюкзака, – чтобы спину не сломать. Сел на ступеньку ниже, ухватился руками за скользкие края агрегата и сказал:

– Поехали!

Ощущения такие, будто тебя в момент истины, сами знаете в каком месте, неожиданно привалило сверху восьмью десятью килограммами. (стандартный вес – от 60 до 80 к.г.). Я еле-еле смог приподняться и на негнущихся ногах начал спускаться, боясь сделать одно лишнее движение...

А знаете, какой это кайф, когда ты, уставший и вымотанный, возвращаешься домой. А дома тебя ждет горячий обед, или ужин и столь же горячее тело подруги. Это верх блаженства, особенно когда карман приятно греет пухленькая пачка заработанных за сегодня денег. При чем, скажу вам, деньги шли довольно большие – порой до трехсот долларов в день. Так что, живя только на мою зарплату, отказа мы не знали ни в чем.

Выходные всегда проходили в шумной компании друзей. Как правило у нас дома. Мы тогда жили "на земле" и имели свой дворик, где и разжигался мангал. Эх... золотое было время...

Мне всегда нравилось шокировать своих пассажиров, заставляя их переступить через все свои комплексы-стереотипы и прижаться к моей спине что есть силы. Толик тоже долго не выдержал. Сначала он деликатно держал руки на моих плечах, чем только раздражал меня. Не люблю когда мне на плече кладут ладонь...

– Только не помогай мне! – Крикнул я, отвлекшись на секунду от дороги.

– Что?! – Толик не расслышал мои слова сквозь рев мотора.

– Не дергайся! – Крикнул я еще громче, закладывая мотоцикл на повороте.

Вот тут он и сдался. Вцепился в мою куртку так, словно она могла ему помочь в случае чего. Конечно, я рисковал. Но, кому интересно жить по плану? Обожаю, когда ты почти физически ощущаешь проносящийся в десяти сантиметрах от колена, гладкую поверхность дороги. Правда, она же, с легкостью превращается в наждачную бумагу – сам проверял.

Толька – мой коллега – тоже грузчик. Крепкий парень, может на год младше меня. Я давно дружил с его братом Саньком. А с самим Толиком познакомился ближе сравнительно недавно. Но с того дня он стал частым гостем в моем доме.

Вот и сегодня, придя с работы, мы с ним рванули в "Супер", который работал до двух часов ночи. Закончили работать поздно – к двенадцати, но не пропадать же выходным. Да уж, после тяжелой рабочей недели, нам просто положено было как следует оттянуться.

Долго ходили в полной прострации между прилавков. Где каждый второй товар манил своей супервыгодной скидкой. Остановились в мясном отделе. И, конечно, у полок со спиртным.

– Ну, что берем? – Спросил я.

И не зря – выбор был куда более чем просто велик. И брать на себя ответственность в этом нелегком деле мне не очень хотелось.

– Пил я как-то водочку... – Толик прищурился, рыская взглядом по полкам. – О! Волк называется! – Изрек он наконец, беря бутылку и показывая ее мне.

И правда, на стекле, каким-то напылением, было написано: Volk Довольно оригинально. В прозрачное окошко, будто на протертом запотевшем стекле, на меня смотрел желтоглазый хищник с другой стороны бутылки. Что создавало эффект объемности изображения.

Как оказалось чуть позже, водка была совсем даже ничего. Пить мы ее начали втроем. Я, Настя и Толик. Закусывая свежеизжареным мясом и запивая пивом. Вскоре подтянулись и остальные, притащив с собой двухлитровый бутыль "Перфекта". И началась гульба...

Этот вечер на всю жизнь впечатался в мою память. Началось все с того, что Толику приспичило. Он деликатно извинился, встал и неверной походкой направился в дом. Вот этот момент я и упустил. Насте вдруг тоже что-то понадобилось в комнате. Никто не обратил внимание на их отсутствие...

Прошло минут пять. Для меня это уже слишком. Я встал и пошел вслед за ними, рисуя в своем воображении, черте знает какие картины. Они мирно болтали, сидя на диване. Вроде бы ничего такого, но с другой стороны, – почему бы не поговорить при всех?

– Может дашь человеку сходить в туалет? – Вмешался в их разговор я.

– Вить, подожди минуточку, ладно? – Ответила она.

Толик, вспомнив куда он собирался, подскочил со своего места и юркнул в уборную, давая нам возможность выяснить отношения. Я немного успокоился:

– Что, какие-то секреты?

– Да. – Невозмутимо ответила она.

– Что???

– Ну, Вить, сейчас я выйду, дай нам поговорить спокойно. – Взмолилась она.

Не смог удержаться:

– Давай быстрее... – Буркнул я.

Дверь закрылась за моей спиной. Я сел на свое место, нехотя отвечая на вопросы типа: что случилось? Добил меня Леха:

– Витек! Да что ты сидишь? Что она там? Жопу ему подтирает?

– Я е...у?! – Огрызнулся я.

– Вот-вот...

Замочная скважина щелкнула, запирая дверь. Это была последняя капля. Понимаю, выпили, понимаю, тянет на разговоры, но надо хоть какие-то рамки приличия соблюдать! Я подошел к двери и постучал. Никто даже не шелохнулся за ней. Постепенно закипая, я постучал громче – уже ногой. Никакой реакции. Ну все... Я пошел вокруг дома, с целью влезть в окно дальней комнаты и выкинуть этих двоих на улицу.

Темный провал окна располагался на уровне моей груди. Трисы были слегка приоткрыты. Ломать не хотелось, по этому я повернул их, делая щель шире, чтобы пальцы пролезли до щеколды. Но... не судьба... В образовавшийся зазор я увидел темную комнату. Толика, лежащего на кровати. И Настю... Та приподняла подол одеяла и скользнула под него. К Толику... В постель... В Моем доме! На МОЕЙ кровати!!! У МЕНЯ ПОД НОСОМ!!!!!

Ярость, белая слепая ярость, вперемешку с ядом обиды....

Все произошло за доли секунды. Трисы распахнулись передо мной, расшвыривая свои останки по всему заднему двору. Я присел на корточки, уже на подоконнике. Или я так быстро двигаюсь, или время приостановило свой бег. Она все еще приближается к нему. Я прыгнул снова, на этот раз вкладывая осмысленность в свое движение. Ее голова медленно приближается к его. Но моя рука оказывается быстрее. Вдвойне, нет – втройне быстрее!

Вот это да... Не думал никогда, что адреналин способен на такое.

Я схватил ее за шею сзади, прям как котенка. Еще мгновение размышлял: ударить ли ее головой об его голову? Пальцы чувствуют, как медленно напрягаются мышцы на ее шее – надо действовать.

– Сука!

Я со всей силы швырнул ее в дальнюю стену, не переставая удивляться с какой легкостью поднял ее тело одной рукой. Уже в воздухе она понимает суть происходящего и замечает меня. Толик удивленно поднимает голову. Я уже над ним. Мой кулак прибивает его обратно к подушке. Я бью еще. Еще! Вкладывая в это как можно больше чувств. Красные брызги действуют как бальзам на душу. Но это только начало... Я отрываюсь от него и в предвкушении чего-то большего иду к выходу из комнаты. Настя еще не успела подняться...

– С дороги, мразь! – Кричу я и пинаю ее.

Она глухо охнула, но мне плевать. На кухне горит свет. Я замираю. Черт! Все ножи на улице... Откуда я знаю, что мне нужен нож – я не знаю. Открываю дверь, чем ввожу в состояние шока сидящих во дворе ребят.

– Але-оп! Говорю я, беру со стола нож и иду назад.

Наверное, я уже вернулся в нормальный режим. Только так я могу объяснить то, с какой скоростью меня спеленали... Двое повисли на руке с ножом, а самый здоровый – Мишка, обхватил меня сзади своими ручищами и заорал в самое ухо:

– Витек! Успокойся! Ты чего?! Хочешь – рожу бей, только без мокрухи!

Да уж, мне бы хоть рожу набить, не важно даже кому. И уж успокаиваться я точно не собирался. Толик с Настей стояли в сторонке, потупив взгляды, как нашалившие дети.

– Ладно-ладно... – Согласился я, разжимая пальцы. – Отпусти.

Он развел руки. Передо мной на минуту встала дилемма. Я жаждал крови. Но бросаться на Толика с кулаками, сейчас было как-то не этично. Мне нужно чтобы мой поступок поддержали все. Он же, не смотря на значительное превосходство в мускулатуре, в драку лезть не спешил. Да и зачем? Есть же замечательная отговорка: Кобель не вскочит, если...

Вот оно! Посмотрим, какой ты рыцарь?

Я вошел в дом. Настя уже сидела на диване, закрыв лицо руками. Что ж – мне это как раз на руку. Когда-то я нежно гладил ее по этим волосам, а сейчас, схватил за них с остервенением и потащил ее к двери, крича:

– Пшла вон, Сука!!!

Расчет оказался верным. И плевать мне хотелось на то, что в ее глазах он окажется героем. Я хочу добиться только одного. Толик подскочил ко мне, выпячивая грудь. Наверное он хотел что-то сказать, но не успел...

Коварный удар локтем снизу, опрокинул его навзничь. Я отпустил Настю и отошел в сторону, давая ему пространство подняться. Пусть снова попытается напасть. Он не стал...

– Ты что, разборок хочешь? – Прохрипел Толик, утирая кровь с прикушенной губы.

– Мужиком будь! – Огрызнулся я.

– Нет, ну ты че?! – Не унимался он. – Хочешь, сейчас тут будут Люди.

Слово "Люди", он выделил с особым чувством. Тоже мне – авторитет выискался! Но меня это только раззадорило. Так и хотелось проучить этого щенка.

– Ну, давай своих людей.

– Хорошо. – Согласился он и добавил, доставая из кармана мобильник. – Сам напросился.

Я честно дождался его Людей, не став впадать в маразм и звать подмогу на свою сторону. Зачем? Правда и так на моей стороне. И если приедут действительно Люди, то и они меня поддержат. Максимум, я получу свое – честный бой. Нет – замнем все на словах. Но ничему этому случиться было не суждено. Приехал на стрелку его отец. Я сразу смекнул, что драки не будет и сказал Толику, проходя мимо него:

– Давай, вали отсюда! И ее забирай нахер – убью!

– Да, уж – по любому... – ответил он.

Очень скоро мой дом опустел. И я остался сидеть один, во главе накрытого стола, с которого на меня глядел своими желтыми глазами Volk, хищно скалясь при этом. Я оскалился ему в ответ и зарычал, для эффекта.

Спал плохо... Какие-то жуткие кошмары мучили меня всю ночь. Снилось, будто Настя изменила мне с Толиком. Снилось, как он имеет ее прямо у меня на глазах, а я кричу, умоляя их остановиться. Я открыл глаза и понимание всего случившегося тяжким грузом навалилось на меня. Мне хотелось зарыдать. Нет, не рыдать, а выть! Но все, на что я был способен, это лишь скорчиться в гримасе боли.

Я реально почувствовал присутствие еще кого-то во мне. Он не был ни противен ни зол. Он был частью меня И он говорил. Неужели именно так и сходят с ума?

"Боже, Божечки! Что же я теперь буду делать?" – кричал я.

"Ага, кого же мы теперь будем трахать?" – ехидно вторил он.

– Заткнись, урод! – Я, уже в голос.

"А что я? Ты же сам себе представляешь, как она трахалась сегодня с Толей."

– Скотина!

"Нет, это ты скотина! Ты, наверное, еще и мазохист в придачу, коль думаешь об этом? О, как она стонала под ним!"

– Мразь! Молчи!

Я со всего размаху залепил себе пощечину. Боль приводит в чувства, но мысли... Нет, как уйти от мыслей? Ответ нашелся на вчерашнем столе. Только-только початая бутылка водки "Перфект". Я урвал еще один "спокойный" денек...

Не перестающий звонить телефон, уверенно вытягивал меня из вязкого сна.

– Ало... – Мой голос охрип и совсем на мой не похож.

– Витя? – Спросил Абдул.

– Да...

– Ну что, работаем сегодня?

– Абдул, я не могу... Мне плохо. Позвони Толику...

– Ладно, ладно. Отдыхай. Завтра ты будешь в норме?

– Да, завтра да.

– Ну давай.

– Давай...

Я только начал снова засыпать, как внезапный звонок, бесцеремонно выдернул меня из состояния дремоты.

– Да!

– Витя, выручай, Толик спит.

"Хе-хе! Точно – трахались всю ночь, теперь сил встать нет!"

– Блин! – Выругался я в трубку. – Когда ты подъедешь?

– Десять минут – я у тебя.

– Давай.

Я заставил себя встать и умыться. Делать нечего – работа все равно нужна. Пусть плохо, но если я его подставлю сейчас, то позже он не позвонит.

Абдул, посмотрел на мое лицо и сочувственно произнес:

– Что, гулял всю ночь?

– Хуже... – Ответил я.

– Что случилось?

Я рассказал. Надо же было хоть кому нибудь поплакаться. Вот и поплакался... Легче работаться не стало. Правда, тогда я отметил для себя одну закономерность. Когда я спустил с четвертого этажа стиральную машинку и поставил ее на грузовик. Весь обливаясь потом. Присел на минуту. В висках стучало. Голова страшно болела от жестокого похмелья. Жара невыносимая. Я принялся жадно пить воду, с каждым глотком наполняясь энергией. К вечеру, придя домой, я напился снова. А на следующий день, начав работу со стиралки, вновь почувствовал, как кровь разгоняется по венам. Мне это начинало нравиться.

Так прошла неделя, чередуясь пьянками в одного и тяжелым изнурительным трудом. А когда вновь наступили выходные, я начал паниковать. Что делать? Куда идти? В доме сейчас особенно чувствовалась пустота...

Спасли, родственники. Братья и сестры. Сто лет уже не общался с ними. А сейчас свалился на их голову и придавая себе наивеселейший вид, потащил по клубам и дискотекам. Играю я, конечно, хреново... Пришлось делиться своей болью и с ними...

Стало еще на самую малость легче...

Потом снова работа. Дошло до того, что возвращаясь с нее, я продолжал заниматься со штангой, до конца изнуряя свое тело. Французский жим, Английский, и еще куча всяких разных. Потом падал на пол и отжимался. Выжав последние силы, переворачивался на спину и качал пресс, до тех пор, пока сера из ушей не полезет. И снова за штангу. И так до тех пор, пока руки не начинали отказываться держать ее. А после я шел в душ. Долго отмокал в горячей воде, смывая с себя пот и грязь. Потом любовался собой в зеркале, глядя на перекатывающиеся под кожей мускулы. Любуясь вздувшимися от только что проделанных тренировок венами... А после всех этих процедур, я, чистый и красивый, шел в местную забегаловку, где съедал две порции шашлыков, запивая это дело пивом.

Вроде бы жизнь налаживалась... Но где-то в глубине души, сидело желание отомстить...

Оно росло, а вместе с ним и голос становился все отчетливее.

"Чувак, тебя кинули жестоко и несправедливо!" – Твердил он. – "Ты что? Собираешься все это так просто оставить?"

– Нет... – Отвечаю я.

"Ну, так сделай что нибудь! Ну, должна же она выходить из дома в конце концов! Можно и в подъезде подловить!"

– Да, и что я с ней буду делать?

"А что ты хочешь?"

Я помолчал, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, в надежде, что он мне даст подсказку, но тот молчал.

– Убить...

"Вот и правильно! Вот и молодец! Я тоже об этом думал!"

– Да, но как я это сделаю?

"Думай, дружище, думай. Ты же у нас умный. Все можешь!"

А я и не думал, что могу...

Случилось это совершенно спонтанно, как наверное, многое что случается в нашей жизни, после чего, она резко меняется. Так и сегодня. Я возвращался домой, с какой-то гулянки. Изрядно пьяный, когда голос внутри меня громко закричал:

"Куда прешь, тупица?! Вот же его дом!"

И правда... Вот он – его дом. А вон там – на четвертом этаже, его квартира. Правда, живут там еще и их мать с отцом и его брат, мой друг и его жена с ребенком, а теперь еще и Настя... К черту все! Надо кончать с этим делом.

"Давай-давай – смелее!" – Подбадривал меня голос, пока я поднимался на четвертый этаж по темным ступенькам. Я уже снизу заприметил открытые окна зала. Осталось разобраться со способом проникновения. Идея возникла на месте. Ну, конечно, вылезти в окно подъезда, и схватиться за железные поручни его балкона. Вот только окно было таким хитрым... Открывалось наполовину. То есть, стоит высунуться по пояс – а это именно столько, на сколько надо, чтобы дотянуться до перегородки и путь назад становился отрезанным. Что ж. Есть время еще подумать.

Голос молчал, давая мне право самому принять решение. Я принял. Сбегал вниз, где стоял грузовик Санька. Он тоже занимался перевозками. Я снял один из привязанных к борту канатов и поспешил обратно. Еще минут пять, потратил на то, что пытался перекинуть один край через железные прутья балкона. На двадцатой попытке мне это удалось. Я сделал петлю и затянул узел, потянув на себя веревку. Проделал то же самое на своем конце. Все. Страховка готова. Вперед.

Я потянулся, высовываясь в окно...

Когда я уже схватился за поручни, меня пробил пот. Ощущение, схожее с эйфорией. Хоть еще и не сделал дело до конца, но уже предвкушая его исход, я тихо-тихо, начал красться по карнизу. Вот я уже напротив открытого окна. Мне повезло – в зале никто не спит. Иначе не знаю, каким образом вернулся бы.

Шаг и я в квартире. Представляю ее лицо!

"Молодец, Молодец" – Зашептал мне на ухо мой невидимый подельник.

Я, не обращая на него внимания, осторожно двинулся в комнату Толи. Думаю, не стоит говорить о том, что я был в этой квартире до этого не один раз. Что знаю про коллекцию холодного оружия у Толи в комнате. Мне даже далеко ходить не надо. Я приоткрыл дверь и увидел ее.

Настя лежит на кровати. Рядом, тихо шелестит лопастями вентилятор. Она одна. Где Толик я не знаю. За то, вот он, ножичек, приветливо поблескивает мне из своего футляра. Такая, хорошо выполненная финка. Без всяких там пружинок. Хорошее, широкое лезвие, которое отводится из ручки-ножен вручную. Я беру его...

Я смотрю на нее... На эту, когда-то мне почти родную, а сейчас, спящую в чужой постели. На ту, которая целовала меня и обнимала, но совсем недавно дарила свои ласки другому. Я смотрю на ее подрагивающие веки и понимаю...

"Неееет!!!!" – Кричит мне голос. – "Ты совсем сдурел? Не смей даже!"

Но я его не слышу, медленно опускаюсь на край кровати. Моя голова грозится разорваться. Я роняю оружие на пол и обхватываю ее руками. По моим щекам, оставляя горячие следы, текут слезы.

– Что ты тут делаешь? – Спрашивает она.

– Я пришел, чтобы убить тебя. – Отвечаю я.

– Ты что, больной? Я сейчас Сашу разбужу. – Она пытается угрожать, еще не понимая до конца, видит ли сон, или это происходит наяву.

– Буди кого хочешь. И лучше будет, если так и сделаешь. В следующий раз я могу не остановиться.

Она уже понимает, что все это реальность. Она поджимает под себя ноги. Аккуратно встает с кровати, обходит меня стороной и быстро проскальзывает в соседнюю комнату, где спит Санек...

Мы долго говорили с ним... Он говорил: "Ну зачем, зачем? У меня же жена тут, ребенок. Ну замочил бы ее, а о них подумал? Да мне плевать на Настьку! Хочешь, я тебе позвоню, когда она выйдет? Только не у меня дома..." Я пообещал ему тогда. И выполнил свое обещание.

Я просто ушел, оставив их в покое. В моих мыслях она была уже мертва. Я убил ее в тот самый день, когда она спала. И мой голос не смог мне помешать и тоже замолчал навсегда.

Прошел месяц, и возвращаясь домой, я заметил включенный во дворе свет. Я уже знал что произошло. Мне никто ни о чем не рассказывал. Я просто знал, так как предвидел этот исход. Просто мне не хотелось ждать и я этот процесс ускорил. Настя сидела на том самом месте. Она вздрогнула, услышав мои шаги. А я прошел мимо, сел в кресло во главе стола и улыбнувшись спросил:

– Ну, рассказывай, как жилось? Как спалось? – Я и не пытался умерить весь яд, который сейчас выплескивал на нее, задавая эти вопросы.

Я наслаждался случаем, зная, что сегодня вечером, я получу ее всю. А завтра, скорее всего, отправлю от себя подальше. Я упивался своей победой... Пусть теряя при этом шарм Волка, а взамен приобретая усмешку Шакала. Я слишком долго терпел...