Я закурил новую сигарету и выпустил струю дыма под сетчатый потолок навеса. Это уже третья подряд сигарета. Ох, она точно меня с ума сведет. Нет, не сигарета, а Женя.

Женя – это моя девушка. Да, кстати, меня зовут Вова, очень приятно.

Она должна была прийти домой уже два часа назад. Я, как и положено заботливому супругу, изнервничался до предела. Конечно, мы еще не женаты. Да и вряд ли когда-нибудь распишемся. Но жили вместе, прямо как муж с женой, вот уже несколько месяцев.

Я знал что рано или поздно она заявится. Скорее всего будет пьяна. Скорее всего опять затянет свой нудный разговор о своей не легкой доле. Ну как не понятно ей, бестолковой, что такая беседа сможет помочь только на трезвую голову?

Она не понимала. А я никак не мог ей этого втолковать.

Я знал как все начнется, что она скажет, что я ей отвечу. Знал – чем это все кончится. Но маленькая, тлеющая свеча надежды не покидала меня, обещая: уж в этот то раз точно.

Хотелось спать. Время уже было довольно позднее: два часа утра. Но я ждал. Терпеливо, как партизан в засаде. И наконец услышал робкие шаги.

Она! Идет! Ну наконец то! Видно думала что я сплю, по этому так тихо шла.

– Привет… – сказала она.

– Привет. – кивнул я, делая вид что на кончике сигаретного уголька зарождается новая галактика.

– Как дела?

Я посмотрел на нее и «нехотя» ответил:

– Ниче так…

– Ты в порядке? – спросила она, совсем уже не в тему.

Это ее обычная защитная реакция. Знает ведь что не права, но все равно попытается перевести акцент на меня.

– Я-то в порядке, – сказал я и чуть погодя добавил. – С тобой-то что?

– Ничего…

Она неуверенной походкой прошла по двору. Села в кресло, стоящее чуть поодаль от меня, но все равно достаточно близко, чтобы я смог почувствовать запах алкоголя, которым так и разило от нее.

Я посмотрел на нее серьезно и спросил:

– Ты уверена?

– Да… – услышал я в ответ.

– Ну и замечательно. – я встал с дивана, всем видом давая понять что разговор окончен и сказал. – Спокойной ночи.

С этими словами я пошел в сторону дома.

Ох, как мне не хотелось оставлять ее одну. Как я хотел ей сейчас помочь! Но что я мог сделать? Всегда… всегда как только я начинал разговор об этой проблеме, она просто отмахивалась от него: мол, сами знаем как с этим бороться. Конечно – делала все по своему, а выходило боком обоим.

Я боялся за нее. Я любил ее больше жизни и никак не мог понять. Я ненавидел ее лютой ненавистью и чувствовал так, как никто не мог прочувствовать. Даже сейчас. Я слышал крик боли в ее душе. Она кричала о том, что опять осталась одна и никому теперь не нужна. А самое главное – она винила себя за то, что сама виновата во всем.

Маленькая моя, глупая девочка… Ну почему тебе так тяжело меня послушаться? Я знаю. Конечно знаю почему… Ты старше меня почти на четыре года и никак не можешь смириться с моей ролью поводыря в твоей жизни. А может быть: тебя так сильно затронула эмансипация? И ты никак не можешь представить меня в роли лидера в своих феминиских грезах. Глупости, конечно, но я очень надеюсь, что это все не так.

– Шла бы ты спать. – сказал я обернувшись на пороге.

– Угу… – ответила она. – сейчас.

Если честно, то весь мой грандиозный план на сегодня сводился к тому, что спать я буду отдельно. В гордом одиночестве. Пусть прочувствует это. Пусть поймет, что мне не только больно видеть ее в таком состоянии, но и просто не приятно.

Я валялся на кровати и не мог заснуть. Женя не шла в дом и мой спектакль мог провалиться просто по тому, что я рисковал заснуть, а она могла просто лечь ко мне в постель. Ну уж нет!

ЧПОК!

Я прислушался. Та-а-к, в дело пошла тяжелая артиллерия. Я встал и вышел во двор. Так и есть!

– Эй, – возмутился я. – Это мое пиво!

– Я знаю. – сказала Женя и сделала несколько глотков прямо из горлышка.

Я молча взял бутылку и допил то, что осталось. Пришлось поднапрячься. Сколько девушка выпьет за пару глотков? В общем, допивал я почти целую бутылку, почти залпом. И все для того, чтобы ей меньше досталось. Хватит! И так на «рогах» приползла!

Женя попыталась что-то возразить, но я молча делал свое дело. В конце концов, она вспылила, сказала что я жмот и ушла в дом, громко хлопнув дверью. Что ж, пол дела сделано.

Я заглянул в комнату. Она лежала на кровати. Даже не разделась. Единственное на что у нее хватило сил, так это на половину снять левый сапог. Полюбовавшись этой картиной и закончив начатый ею процесс снятия обуви, я молча удалился в другую комнату.

Благо, у нас было две комнаты. Пусть небольшие, но все же – две! Есть куда уйти вот в такие моменты. Правда, поспать мне так и не удалось. На пятой минуте, когда я уже полностью изучил потолок и готовился отойти ко сну, Женя позвала.

Сначала тихо. Потом все громче и громче.

«Вова! Иди ко мне!» – кричала она. «Спи!» – кричал я в ответ. «Ты меня больше не любишь?» – не унималась Женя. Я что-то ответил ей, что-то в духе: не морочь мне голову. Наверное, зря я ей это сказал…

Устав звать, она начала просто кричать:

– А! А-а-а!!! А-а-а-а-а!

И откуда столько энергии вдруг?

Я молчал, надеясь что это рано или поздно закончится. Уже твердо решив не изменять выбранную мной политику.

Помогло – через какое-то время она замолчала. Я слушал как женя встает с кровати. Куда-то ходит. С чем-то возится. Затем резкий крик:

– А!

Тишина…

Я затаил дыхание.

– Ну и кому все это надо? – послышалось из-за двери. – Дура ты безмозглая!

Я встал, почувствовав что-то не ладное. Дверь распахнулась. Меня ослепило на какое-то мгновение от включенной под потолком лампы. Но через секунду я увидел небольшую лужицу крови у себя под ногами.

Женя сидела на кровати. Рядом с ней валялся кухонный нож. Явно было, что кончать жизнь самоубийством она не собиралась, хоть порезы и были достаточно глубоки. Да только вид этих, пересекших ее тонкое запястье ран вызвал у меня приступ бешенства. Какой идиот режет вены поперек кисти руки? Так только калечат себя! Настоящий самоубийца будет резать вдоль! Тогда уже точно не спасут.

Вот такие мрачные мысли посетили меня в тот момент. А после я уже потерял способность мыслить…

Женя получила звонкую затрещину и взвыла как раненый зверь. Блин! Да понимаю как это больно! Понимаю как тебе сейчас хреново! Но только понять не могу – зачем делать хуже? Кому назло? Так же не понимаю, зачем я это сделал.

Оказавшись сброшенной силой удара на пол, она зашипела на меня оттуда:

– Только тронь меня еще раз, урод!

– Я тебе трону! – заорал я. – Ты совсем еб…сь!?

– Да пошел ты! – огрызнулась она. – Тебе какое дело?

– Блин, мне есть дело! – закричал я еще громче, уже окончательно теряя голову. – Хочешь сдохнуть, так вали на хрен от сюда! Не хватало мне еще тут труп твой закапывать!

Конечно, ни о чем подобном я даже не думал, но слова уже сами вылетали:

– Я смотрю, ты совсем резать вены не умеешь! Может быть тебе помочь?

– Да мне по….ю! Хочешь – бей! Хочешь – убей! – сказала она, с вызовом глядя на меня.

– Ну идем, – сказал я. – Окажу тебе милость.

Нет, убивать я ее не собирался. Да и бить бы больше не посмел. Просто как дурак шел на принцип. Черт с ним со всем! Я только что потерял близкого мне человека! Она сама убила себя, а я добил!

Женя не стала дожидаться пока я пойду убивать ее, а с порога рванула через весь двор в сторону пустыря который находился позади дома. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что я ломанулся вслед за ней. У меня было явное преимущество – обувь. Женя же не стала тратить время на натягивание непослушных сапог.

Дальше все было как во сне… Как в кошмарном, страшном сне… Она убегала. Я догонял. Мы ругались. Она пыталась меня бить, снова убегала, а я снова догонял. Бред какой-то…

Не знаю как все закончилось.

Я вернулся в дом. Через какое-то время вошла и Женя. Я уже почти спал и она спросила можно ли лечь рядом со мной. Я сдался:

– Можно. – сказал я и подвинулся, уступая ей место.

– Ладно, успокойся, – сказала она. – успокойся, ладно?

У меня в груди все сжалось. Я так себя возненавидел в этот момент, желая только одного – зарыдать.

Боже, ну что же это такое? Ведь я люблю ее! Люблю больше жизни! Ну почему мы так жестоки друг с другом?

– Женя… – выдохнул я.

– Я здесь, я с тобой… – говорила она.

Ее руки скользнули под одеяло. Я почувствовал их теплое прикосновение. Такое родное, такое любимое. Она сняла с себя кофточку. За тем стянула джинсы. Скользнула под покрывало и прижалась ко мне своим нежным, горячим телом.

Я обнял ее и уже собрался умиротворенно захрапеть, как вдруг… Стоп! Так нельзя!

Пока я был занят своими мыслями, Женя, ведомая какими-то своими побуждениями, расстегнула ширинку моих штанов и запустила в нее свою руку.

– Женя, постой… – попытался сопротивляться я.

Какой там? Посопротивляешься тут… Мои руки зажили своей жизнью – одна нащупала замок лифчика, справиться с которым мне не составило труда.

Щелк!

Другая, тем временем скользнула по ее гладкой спине туда, где должны были быть трусики. Их там не оказалось. Наверное, с джинсами сняла.

Женя на секунду отстранилась от меня. Она откинула одеяло. Сняла с себя расстегнутый лифчик и принялась стягивать с меня штаны. Через несколько секунд мы уже полностью освободились от мешавшей нам одежды.

Она наклонилась к моему животу… О, да! Чуть ниже! Мне даже не надо говорить ей об этом.

Мое сознание пытается противиться происходящему, но я все больше теряю нить контроля над собой.

– Женя, постой… – сказал я, собрав последние силы. – Нельзя же так…

– Можно, – сказала она. – Я хочу тебя!

– И я хочу, но…

– Я знаю. – перебила она и хитро улыбнулась.

Мою попытку приподняться, Женя пресекла моментально, просто взобравшись на меня. Я откинулся на спину не в силах больше сопротивляться с желанием.

Ее волосы касались моего лица, приятно щекоча его. Она прижалась ко мне своими грудями. Мне хотелось зарыться в них, исцеловать каждую. Я чувствовал как твердеют ее соски, возбуждаясь сильнее вместе с ней. Ее сладкое дыхание, чуточку разбавленное алкоголем, напоминало аромат духов и просто пьянило меня.

Она откинулась, запрокинув голову и чуть приподнявшись на коленях. Ее рука скользнула туда, где мы соприкасались сильнее всего. Я почувствовал приятное, влажное тепло, сочащееся между ее ног.

– Потому, что я – «Посланник Сатаны» – сказала она.

Я плавно погружался в нее, чувствуя при этом как мои волосы зашевелились в беспорядке. Мало сказать что я напугался – я был просто в ужасе. Это чувство усилилось и от того, что никакого отвращения я не почувствовал. Скорее – наоборот. И это пугало.

Да какого?! Пусть попробует взять меня! Я так просто не сдамся! Но, о Боже, как она была прекрасна в свете луны. Ее груди, прекрасные, маленькие груди. Такие правильные, с чуть горделиво торчащими сосками. А эти бедра!

Я не удержался от соблазна, чтобы не погладить ее круглые бока. И это все мне! Меня просто обдало горячей волной. Она прошла от головы и закончилась там, где наши тела сливались воедино.

Женя, сначала двигаясь медленно, но за тем все ускоряясь, начала сладко постанывать. Какой Сатана к чертям собачьим? Я уже не думал об этом. Вот она! Моя самая желанная, самая любимая, может, немного странная, но моя!

Мы летели? Нет. Она прижалась ко мне всем телом и наши губы слились в поцелуе. Я застонал от боли. Женя, в порыве страсти больно прикусила мне нижнюю губу, но мне по большому счету было плевать. Пусть хоть откусит ее совсем!

Наши губы все с большей страстью искали друг друга, все с нарастающей скоростью, точно отражая по своей страстности и скорости движения чуть ниже. И так до тех пор, пока она не издала долгий, такой, как мне показалось, вымученный стон. Я не остановился. Она поняла и помогла мне…

Мы лежали на скомканном одеяле, крепко обняв друг друга. Ее голова покоилась на моей руке. Она спала. Спала как ребенок на моих руках. А я лежал, вновь чувствуя прилив тепла в паху, но боясь потревожить ее. И по этому просто лежал и думал о том как хорошо все таки жить! И радуясь вот такому «солнечному дню» после «бури». Только день этот, пусть он и очень солнечный и полон зелени, стаек носящихся в небесах птиц и сладостных ощущений, наступил как-то внезапно. Своей внезапностью уступая лишь пришествию уже утихнувшей буре. И не просто буре – урагану! С поломанными ветвями, вырванными с корнем деревьями, сорванными крышами и т.д. Зато теперь можно полюбоваться на красивый вид.

Все декорации встали на свои прежние места. Деревья посадили снова, а ветви кое-как, но привили. Актеры ждут своего нового выхода. Все готово к очередному взрыву чувств и эмоций. И к чему это приведет на этот раз, одному Богу известно.