И хорошо, что я теперь, в конце концов, живу не там - не возле моря
на берегу, где на снегу видны следы, но нет людей, и не с кем спорить,
и стаи рыб, железных рыб ко мне приходят и глядят безумным глазом:
всего одним, но я в нем весь - как был, как есть, за все рассказан и наказан.

И колыбель, и колоколь, и молоко из неба лей, моя стихия,
я даже там писал стихи, и на песке, и на листе, да все плохие,
он предназначен парусам, горизонтальная черта - они прибудут.
Такой простор, такой простор, но боже мой, как быстро я сбежал оттуда.