- Саш! Я такое платье в магазине на первом этаже видела! – восторженно прокричала раскрасневшаяся и запыхавшаяся Яна с порога.

- Какое? – буркнул Саша, не отрывая взгляда от телевизора.

- Высшее! Оно такое… Белое, цепочка там… и ткань такая струящаяся… Ну что тебе объяснять… Оно прямо на меня шитое, я его мерила, - не унималась Яна, не обращая внимание на полное безразличие Саши.

- Саш, давай его купим, а? А то мне к Ленке на свадьбу не в чем идти, - подытожила Яна.

Саша молча, не отрываясь, смотрел в экран телевизора и боролся с нахлынувшем на него раздражением.

- Саш? – позвала Яна.

Оставив бесполезные попытки, Саша резко повернулся и, глянув колючим взглядом на жену, выпалил:

- У тебя платьев мало?

Яна удивленно уставилась на него и, не совсем понимая, чем вызвано его раздражение, запинаясь, проговорила:

- Нет… но… оно же вечернее, красивое очень, мне идет, - и она замолчала, глядя на неприкрытую злость во взгляде мужа.

- Саш, ты чего? – спросила она.

И тут его прорвало. Он никогда на неё так не кричал, ни в течение трех месяцев их брака, ни за все полтора года их отношений. Он вспомнил ей всё, что накопилось в его сердце. И ужины в ресторанах, так как Яна уставала после работы и не хотела стоять у плиты. И кухонный комбайн последней модели, который Яна уговорила его купить, ведь Натахе муж подарил такой же на новоселье. И квартиру, которую они снимали в центре, потому что Яне удобней было ездить на работу. И обручальное кольцо, которое они действительно не могли себе позволить, но купили, потому что это «на всю жизнь, символ нашей любви, милый». И все эти бесконечные «высшие» абсолютно ненужные ей вещи. Он кричал на неё и не мог угомониться. Он начал вспоминать ей даже цветы, подаренные за опоздания домой с работы, за не прибитую полочку в ванной и за футбол в субботу вечером. Он понимал, что перегибает палку, но раздражение, так долго бушующее в его сердце, наконец-то нашло выход наружу и било фонтаном, совсем не желая утихать. Он заметил слезы в уголках её глаз, и это только придало ему силы. Он кричал и кричал, вспоминая уже совсем копеечные ситуации, понимая в глубине души, что стыдно говорить о таком, и чтобы придать себе уверенности кричал еще громче.

Когда он замолчал, Яна стояла перед ним, закрыв лицо руками, и её плечи тряслись от рыданий. Она подняла заплаканное лицо, и он подумал про себя, что она совсем некрасивая сейчас и ему стало как-то неловко от этой мысли. Слезы скатывались по её щекам, и она открывала и закрывала рот, как будто хотела что-то сказать, но слезы мешали ей это сделать. «Смешная, как рыбка в аквариуме», подумал он про себя, но ему почему-то совсем не стало смешно от этой мысли. Вдруг что-то неуловимое промелькнуло на её лице и она, резко развернувшись, выбежала из комнаты. Через секунду он услышал, как хлопнула входная дверь. И от этого хлопка, у него вдруг в сердце стало совсем пусто, и почему-то страшно от этой пустоты.

Сбегая по ступенькам, они думала только о том, как ей больно. Она не могла понять, то ли из-за такой глупой причины его крика, то ли из-за самого крика. Яна не могла унять слез, и прохожие оборачивались ей вслед, когда она, выскочив из подъезда, побежала по улице, но ей было все равно. Дурацкая мысль пронеслась в её голове о том, что если бы она сейчас улыбалась, никто бы не обратил на неё внимания, но чужие страдания всегда вызывают интерес. Заметив парк на другой стороны улицы, она захотела спрятаться в прохладной тени больших деревьев и кинулась к нему, в надежде, что яркая зелень парка, успокоит и смягчит ком боли, сковавший ей грудь. Ей даже стало казаться, что от одной мысли о парке, ей уже немножко проще дышать, когда она услышала справа от себя визг тормозов и повернула голову.

Саша медленно повернул ключ в замке и вошел в пустую квартиру. Похороны прошли не так тяжело для него, как он думал. Присутствовали только те, кто действительно были Яне очень близки. Её мама говорила ему что-то, он уже не мог вспомнить что, и от этих слов ему тогда стало как-то легче. Но сейчас, войдя в их квартиру, он вновь осознал всё произошедшее. Он не стал включать телевизор, просто сел на диван и оглядел уставшим взглядом ставшие такими чужими стены. Саша очень хотел заплакать, но не мог, а только сидел и смотрел на белое струящаяся платье с цепочкой, лежавшее на кресле.