минули годы как от кольцевой до центра - я днями не встаю с лежанки, ибо некуда
потушен свет, умолк мой нудный ментор - и проще разуму ответить "нет", чем человеку "да"
я потерял тебя в хитросплетениях Ремарка, то ли с Жоан, то ли с Патрисией - что толку
в который раз по строкам взглядом шаркать и снова убирать сутулый том на ту же полку
я - не Ленц и не Кёстер. Не Равик и даже не Боймер, я просто живу по накатанной свыше лыжне
и скажи, неужели я сам хоть на фартинг достоен всех слёз, в круглосуточный кофе упавших по мне?
я сер как ноябрь, преступно выбрит и трезв. осень рабским клеймом отпечаталась выше пупка
так комично среди повседневных депрессий и крез попивать из стакана, в котором нет бури пока
мои дни всё короче, а ночи длинны и напрасны, как и час забытья, не несущий ни снов и покоя
будь я Ленц - было б просто. будь Равик - понятно и ясно. но мой автор, ещё не придумал, что' это такое
я шагаю, пытаясь догнать возгорание солнца. обойдусь фонарём - спасибо, не надо сдачи
я порой завидую скрипке Шерлока Холмса. будь я ею, (всё может) быть было б иначе
я срываюсь на крик в пустой тишине междустенья, но ещё никогда под Луной не бывало такого
чтобы в буйстве истерики бруг приходило спасенье. и не будет, держите - вот вам моё честное слово
словно в искренней лжи, в этой грязной, скомканной правде не найти ни словечка, ни точки над "i" без цензуры
это даже забавно - подохнуть, так и не узнав, где грань между долгом и пошлым спасением шкуры
мир за окном - как полный стакан кальвадоса, такого, который не пьёшь - как будто вдыхаешь
сквозь витрину кафе эта стылая, зябкая осень - картина. столь же влекущая, сколь и плохая
это было уже. серый Париж, кашель и шёпот, тяжёлое небо, тени на стенах, противная дрожь
это всё уже было. не нужно излишних хлопот. я не пишу стихов. я просто выхожу под дождь