Телефон звонил, дерзко врезаясь своими противными трелями в мой сон. Я уже понимал, что мне от него не отвертеться. А как же быть с этой смазливой виртуальной девицей? Я еще и до тела-то не добрался. И зачем ей во сне столько одежды!.. Все. Пока размышлял, она растаяла. А сквозь слепленные веки уже пробивался к глазам утренний свет. Новый день.

Дз-з-з-зиннь!.. Дз-з-з-зиннь!... Телефон продолжал надрываться.

Я, чуть не вывернув руку, перевернулся на спину, глубоко вздохнул. Сон совсем растворился. А жаль. Дз-з-з-зиннь! Чтоб вас всех пронесло! Тянусь к аппарату, благо он на слух где-то рядом, нащупываю трубку, подношу ее к уху. При этом неуклюже трескаю себя в бровь. Черт!

- Да! - выдыхаю в трубку хриплым спросонья голосом. Из нее слышу взволнованную, торопливую тираду.

- Ало! Ало? Роддом? Девушка, это роддом? Ало! – я немного опешил от такого обращения ко мне, поэтому ответить не успел, - ало! Скажите, Никитенко родила? Никитенко у вас рожает со вчерашнего дня…. Родила?.. Ало? Девушка! - моему возмущению стало тесно.

- Никитенко? Родила, конечно. Двух девочек! – зачем-то соврал я счастливому было папаше, или кому-то там, на другом конце провода. И была пауза…. Я не стал дожидаться повторных вопросов, положил трубку. Зачем я это сделал? Не знаю, наверно в отместку за прерванную любовь в моем сне. Представляю его лицо! Я даже захихикал, однако тут же поперхнулся слюной и закашлялся. Пришлось вставать и бежать в ванную. Кое-как угомонив приступы, принялся умываться…. Дальше - все на автомате: туалет, опять ванная, потом кухня. Глаза уже видят чайник. Хлоп по клавише! Ну как всегда: по утрам чайник пустой, за что и не включается, а в раковину с чайником не влезешь, потому, что она полна немытой с вечера посудой. Опять в ванную…. Хлоп теперь по клавише! Ага-а! Осталось найти сигареты и зажигалку. Опять Минздрав припрятал? Нет, вот и они, сладенькие мои…. Просыпаюсь помаленьку. Хруст в суставах и шее, осторожный, привычный толчок боли в поясницу. Значит – все - как всегда. Как и вчера. Славненько!

Теперь глянул, наконец, туда, где что-то меня так ненавязчиво смущало - в окно и выругался: все окно светилось белым. Пришла все-таки. Надо же, день в день! Заявилась «долгожданная», блин! Не-на-ви-жу!

Голубь, щурясь от снега и ветра, жался к стеклу. Вздрагивал и косился внутрь. А тут, посреди кухни, стоял злой на календарь и природу хмурый мужик в одних трусах и с незажженной сигаретой во рту. Это я морщил и без того мятую физиономию, огорченный приходом ненавистной зимы. Мне сразу стало зябко и неуютно на кухне. Я вообще патологически не терплю холода. Босые ступни, почувствовав холод линолеума, начали гнуть пальцы. Цыц! Не только вам холодно. Я вернулся в комнату, пряча взгляд от окна (в этом окне тоже была зима!), быстренько напялил на себя вчерашнюю одежду. Подумал и достал еще один свитер - пора теперь. Когда вернулся в кухню, из комнаты снова раздалось ненавистное: «Дз-з-з-зиннь! Опять роддом?!! Как же мне это надоело! Всего-то одной цифрой отличаются наши номера, но почему так часто мне звонят с претензиями на демографические проблемы нашего города? Я взорву к чертям эту АТС! Но, подмигнув чайнику, который вот-вот забурлит кипятком, я развернулся по направлению к телефону. Снимаю трубку и, пародируя автоответчик МТС, говорю сладким голосом:

- Баланс Вашего семейного счета составляет ДВЕ девочки и одну счастливую маму. Спасибо за своевременный вклад в дело улучшения демографической обстановки нашей Родины! - пауза, даже сопения не слышно. Следом гудки. Вот такое я дерьмо! Вот такие у меня дерьмовые перводекабрьские шутки! А все потому, что я терпеть не могу зимы.

Вот так! Теперь – кофе. Долгожданный кофе с сигаретой. Только после этого я верну себе себя. "Прочь влияния извне..." По пути выдергиваю шнур телефона из розетки. Ничто не помешает мне теперь, я посвящаю этот день начавшейся зиме! Не потому, что я люблю зиму. Я её ненавижу.

Просто до весны стало еще немного ближе.