Это был очень маленький городок. Такой маленький, что хватало всего двух сигарет быстрым шагом чтобы пройти его из края в край. В прочем, я не ходил быстрым шагом, да и сигарет не курил. По началу меня больше удивило другое - то, что в этом городе словно не было ни лета, ни зимы, лишь одна бесконечная серая осень, словно кто-то вырвал из календаря все дни, кроме осенних четвергов. Но и это быстро перестало меня волновать - такой уж я человек, удивляюсь тому, чего другие не видят и быстро привыкаю к странностям. Утро началось как всегда, я сполз со своего жёсткого топчана на втором этаже маленького, хотя по меркам городка - многоэтажного - дома. Оделся и как обычно вышел в окно, мягко спрыгнув на бетонную недостройку под ним. С неё - на едва припорошенную снегом клумбу. Такой способ выхода нравился мне много больше, чем поход сквозь благоухающую парадную. И как обычно первым делом с утра отправился к виселице. Она располагалась на окраине городка - памятник старины, охраняемый государством. Преступно присев на край эшафота, я прислонился спиной к холодной перекладине и, глядя на пики толпящихся до горизонта сосен, раскурил трубку, задумался. Как всегда, уже через пятнадцать минут наступил полдень. Сьеденная на ужин копчёная кура уже изжила себя как источник энергии, посему я слез с памятника и мимо заброшенного и заросшего кустами детского садика побрёл на другой конец города, в любимую "Снежинку". "Снежинка" была столовой совковых времён, в девяностых приватизированной предприимчивым Михалычем и перестроенной в довольно уютное кафе напротив старого фонтана. Фонтан не работал - и, казалось, не работал никогда, но в зелёной воде сонно плавал неизвестно как туда попавший и непонятно чем живущий зеркальный карп, время от времени поднимая плоскую голову к верху и беззвучно двигая губами, словно пытаясь передать мне и всем вокруг какое-то только ему известное безмолвное сообщение. Как всегда я присел за столик у окна, где ваза без цветов стояла прямо напротив загадочного "акниженС" на стекле витрины в зеркальном отображении. Приветливый официант, уже зная мои вкусы, принёс мне чашку кофе. Есть отчего-то расхотелось. Я обвёл взглядом помещение, приветственно кивая знакомым. Но тут мой взгляд упал на ранее не виденное мною лицо. Вернее - руки. Руки, прикрывшие лицо раскрытой газетой "Известия". С минуту я смотрел на эти руки, пытаясь понять, чем же они так отличаются от всех других рук, рук привычных мне обитателй городка. Тонкие, артистичные пальцы пианиста, ухоженные ногти, массивный серебряный перстень. Иностранцы в наших краях - большая редкость, поэтому любопытство моё пересилило смущение и, подхватив ополовиненную чашку кофе, я присел за столик. - Можно присесть? - мягко осведомился я у статьи о повышении налогов. - Вы уже присели, молодой человек. - раздалось из-за прогноза погоды вкрадчивым сочным голосом с неуловимым акцентом. - Надеюсь, я не помешаю вашему уединению? - Мне не так то легко помешать, юноша. - ответил незнакомец, свернув газету. На меня смотрело худое лицо испанского инквизитора, а может быть - бывшего пиратского капитана. Чёрные с проседью волосы, аккуратно выбритая эспаньолка, чувственный и ироничный изгиб губ, внимательные брови, а глаза.. Стоило взглянуть в эти чёрные, непроницаемо чёрные глаза, как становилось не по себе. И мне стало не по себе. Нервно покрутив в руках чашку с кофе, я снова поднял взгляд и чтобы как-то развеять затянувшуюся неловкую тишину, спросил: - Вы ведь не здешний, правда? Я всех завсегдатаев кафе знаю в лицо. Давно приехали? Незнакомец потеребил бородку, после чего улыбнулся: - Да, недавно.. по моему - завтра. - Простите? - я решил, что иностранец, возможно, плохо оперирует словами - Вы хотели сказать вчера? - Да.. для меня это было вчера. А для вас, юноша, завтра. - он снова улыбнулся. Тут я заметил, что кафе внезапно опустело. За те две минуты, что я разговаривал с иностранцем все посетители обычным порядком разошлись по делам, даже извечный Михалыч у стойки скрылся в подсобке. - Мне кажется, я чего-то не понимаю.. и по-моему - всего. - промолвил я в недоумении. - Это обычное дело, юноша. Если вы хотите обьяснений.. - он сделал приглашающий жест рукой. Я кивнул. - Как вам сказать, молодой человек... дело в том, что время, как и всякая другая прямая.. имеет несколько направлений. Я не буду вдаваться в научные дебри, хотя мог бы - поверьте, в своё время я посвятил немало времени изучению этой аномалии.. но так уж вышло, что я живу в направлении обратном вашему. - он улыбнулся и отпил чаю из стакана в мельхиоровом подстаканнике. - Простите.. но как такое возможно? - я незаметно ущипнул себя за руку под столом, всё ещё не веря в реальность происходящего. - Оказывается, возможно. - пожал плечами иностранец - Вы живёте из вчера в завтра.. так же точно живу и я, но, по иронии судьбы, моё вчера - это ваше завтра и наоборот. Я снова огляделся по сторонам, удивлённый столь резким опустением заведения и взглянул на стенные часы. Как всегда, через пятнадцать минут, наступил вечер. - Простите меня, но я вынужден идти. Давайте встретимся с вами завтра, на этом же месте, в это же время? Вы меня невероятно заинтересовали.. с профессиональной точки зрения в том числе. - я тоже улыбнулся, пытаясь хоть как то уравновесить разговор загадочностью со своей стороны. Похоже, мне не удалось заинтриговать незнакомца, который лишь с улыбкой покачал головой. - Не выйдет. Дело в том, что вчера вы поскользнётесь на ступеньке и подвернёте ногу, посему будете вынуждены отменить обычный променад и остаться дома. - Боюсь, вы ошибаетесь. Дело в том, что я вообще не хожу по лестницам. - Вчера кое что- заставит вас изменить привычке. - он снова улыбнулся. - Мгм.. - только и смог выдавить я, поднимаясь - в любом случае, я надеюсь на нашу скорую встречу. До свидания. - Прощайте. Обескураженный ответом незнакомца, я вышел вон и направился домой. Дома я разворошил всю свою библиотеку научной фантастики и вскоре нашёл немало повестей и рассказов об искривлении временного континиума, хронологических ямах и прочей писательской фантасмагории, но тем не менее, кое-что в моём сознании встало на свои места. В эту ночь я долго не мог уснуть, думая о странном иностранце и его нелепой жизни наоборот. Но вскоре усталость взяла своё и я провалился в обьятия морфея. Посреди ночи меня разбудил громкий грохот. В последний миг сна мне успело привидеться, что городок начали бомбить и я резко вскочил с топчана, направившись к спасительному окну. Увиденное поразило меня не меньше мнимой бомбёжки. Та самая бетонная конструкция, служившая мне спуском много лет, осела на землю стопкой бетонных плит, словно карточный домик. С просонья я не вспомнил о словах незнакомца о перемене привычки, это пришло мне на ум лишь с утра, когда я сидел напротив старого холодильника, давясь макаронами и остывшим чаем. На прогулку я не пошёл, с нетерпением ожидая полудня, чтобы отправиться в "Снежинку" и предстать перед иностранцем во всеоружии. Без пятнадцати двенадцать я непривычным мне образом вышел в парадную. Памятуя о словах незнакомца, я держался одной рукой за перила, другой - за стену, чтобы ни в коем случае пророчество не осуществилось, отсрочив мою встречу с этим странным человеком как минимум на день. Таким образом я благополучно спустился вниз и с ликованием вышел из парадной, чувствуя себя героем, победившим неминуемое. Именно это и помешало мне увидеть размокшую пачку газет под ногами на крыльце. Уверенно поправ её пятой, я не успел удивиться, что небо и земля поменялись местами, как ступенька крыльца ударила меня по затылку. Я лежал, пожалуй, не пятнадцать минут, но когда пришёл в себя - уже стемнело. Я вскочил и это движение отозвалось пронзительной болью в левой ноге. Всё таки иностранец оказался прав. Кое как доковыляв до топчана дома, я рухнул на него, не раздеваясь, с единственным желанием - проспать до полдвенадцатого следующего дня.
Когда я вошёл в кафе, там как всегда было довольно людно по меркам городка. Я огляделся, с разочарованием не увидев рук с газетой "Известия", но, взглянув на часы, показывавшие без пяти двенадцать, пришёл к мысли, что незнакомец, вероятно, ещё не пришёл. На всякий случай я подошёл к Михалычу, суетившемуся у стойки и, присев на высокий табурет, рассеяно спросил - Михалыч.. а тот иностранец, что седел тут позавчера.. где он? - Да Бог его знает. БабШура сказала, дескать, уехал. Я посмотрел на покрытую осенними каплями витрину с загадочным "акниженС". Никаких слов не хватит, чтобы передать все чувства, посетившие меня в тот миг. Правда, было и странное, сосущее чувство приобщения к тайне, словно я снова смотрел в эти бесконечно тёмные глаза. Я то знал, что иностранец не уехал. Он просто ещё не приехал.
Вскоре, моя жизнь в маленьком городке с извечным осенним четвергом, пошла своим чередом. Между виселицей и фонтаном. Но эту странную встречу я запомнил на всю жизнь. И, возможно, когда нибудь расскажу о ней вам. Когда-нибудь в позапрошлом году, наверное. |
Библиотека // Объявления
