Девушка-труп стоит у двери моего подъезда, спрятав руки в рукава и сжав ладони. Ее кожа сморщилась, а веки обсыпались и лежали под слоем снега. Ее глаза (цвета морской соли) перестали блестеть и слезиться, они поблекли. Вы могли бы увидеть их сами, если бы разглядели их в ночной темноте. Из ее рта, наверно идет гнилой запах. Я не целовался с ней, я проходил мимо, к себе домой. Я боялся, что она заговорит со мной. И она заговаривала:

- А что, в колодце есть ведро?

- Нет - отвечал я и хотел уйти, но слова вырывались сами собой - Я вешал свое.

Она продолжала смотреть на меня своими старыми зрачками. Седые, словно обесцвеченные хлоркой, выбивались из-за ушей и из под платка. Взгляд не выдавал ни единой мысли. За долгие годы она превратилась в старуху, намертво слилась с заиндевевшей деревянной стеной.

Когда я выходил гулять с собакой, то старался не смотреть на нее. Собака же совсем не замечала стоявшую. Я хрустел, шагая по снегу. Собака суетливо набегала круги. Вдруг старуха начинала двигаться, медленно удаляясь от подъезда. Десять коротких шагов, и она останавливалась. Не шевеля головой, забыв про руки застывала. Через некоторое время двигалась снова.