Андрей проснулся от звука пришедшего на телефон сообщения. Рядом спала Вика. Звякнуло второе послание. Андрею показалось, что полуоткрытые пухлые губы дрогнули в улыбке. Андрей любил свою жену. Он повторил эту фразу про себя и самодовольно улыбнулся: такая супруга не каждому по зубам. Фигура - маленькая точеная статуэтка. Прозрачная бледная кожа. Безукоризненное, волосок к волоску жгуче черное каре. Черепаховые очки из-под которых брызги синих глаз, неожиданно дерзких.

Она носила классические костюмы приглушенных тонов. Крокодиловые лодочки на низком каблуке. Строгая пуританка. Чувственность, рвущейся из петли небрежно не до конца застегнутой верхней пуговки белоснежной блузки.

Андрей вышел на балкон покурить. Просмотрел телефон. «Скучаю». «Жду».

Его подружка Ника была прямой противоположностью Виктории. А-ля Мерлин. Белые локоны в россыпи беспорядочных кудряшек. Сбитая, как розовый пудинг, «ароматная» фигура. Платья алых оттенков в обтяжку. Огромные серые глазищи в обрамлении вызывающих стрелок.

Черное и белое. Домино. Даже не тайная изюминка его грешной личной жизни, а пикантная маслина, яркая и блестящая.

Андрей встретил Нику на модной выставке, где был с женой. Пока все восторгались круглым помещением в старой, бывшей заводской постройке и нелепыми на взгляд Андрея, творениями, состоялось беглое знакомство и обмен телефонами.

А через неделю Андрей снял Нике квартиру (последний этаж высотки) на окраине города. Из окна вид: излучина реки, то в закате, то в рассвете. Человеческая жизнь с птичьего полета.

Он вспомнил, как в первый раз поднимался на лифте в их тайное убежище. Это был не изменник, а герой! Се ля ви, мужчины полигамны!

Андрей припарковался в сторонке. Подальше от глаз. Прихватил пакет с гостинцами. Достал ключи, пискнул домофон. Пустынный днем холл. Кнопка вызова. Новенький лифт подошел бесшумно, так же бесшумно отворились двери. В этом лифте были оригинальные двери из заколенного полупрозрачного стекла.

Пакет с бутылкой дорогого шампанского звякнул о блестящий гранитный пол. Желтая струйка потекла, напоминая о детском конфузе. Андрей ощутил реальную влагу в низу живота, стекающую по штанине.

В ярко освещенном сверкающем лифте, под зеркалом, лежала в неестественной позе Ника. Ее красное платье некрасиво задралось. Ноги как-то ломано торчали, переплетаясь, заканчивались металлом набоек алых шпилек. На Андрея смотрели широко раскрытые не живые серые глаза с по-прежнему безукоризненными стрелками.

Двери закрылись. Лифт пошел вверх.

Первой мыслью Андрея было бежать. Он и побежал. Вверх. На тринадцатый этаж. Где-то посреди пути услышал шум остановившегося лифта, звук открывшейся двери.

Добежал до последнего этажа. Обливаясь потом, дыша со свистом, кинулся к лифту. Двери открыты. На полу никого нет. Только в углу несколько пятен шампанского и крохотный осколок стекла.

- Милый, это ты? Что с тобой, почему ты пешком? В дверях своей квартиры стояла Ника, закинув ногу за ногу, поигрывая алой шпилькой туфель. На него глянули те самые глаза, живые глаза его подружки Николь, которые он обожал.

Свидание не задалось. Андрей сказался больным и уехал.

Прошла неделя. Ника звонила, забрасывала сообщениями, не понимала, плакала. Андрей не появлялся. По ночам ему снился яркий, как новогодняя елка лифт в огнях и алая фигура на полу. Взгляд Николь уже не казался ему привлекательным. Просыпаясь от ночных кошмаров, он с умилением смотрел на спящую Викторию, такую любимую, родную и безопасно-спокойную. Та улыбалась, наслаждалась теплом, уютом и отдыхом. Как он любил свою жену!

Прошло время. Андрей снова подъехал к дому Ники. Посидел в машине. Покурил. Решил, что все произошедшее сущий вздор. Привиделось. Устал.

Сигнал домофона. Пустой холл. Лифт. Андрей свернул на лестницу и стал подниматься. Задумался о том, какой он паникер и выдумщик, что «надо же было привидеться такому!» Когда дошел до пятого этажа, услышал звук поднимающегося лифта.

Мимо него проплыл силуэт жены в его любимом сером костюме, темных очках. Сквозь прозрачную матовость дверей Виктория задумчиво помахала рукой.

«Если это так, если не привиделось, то я – псих! Больной психопат! Если убегу, то никогда с этим не справлюсь!»

«Николь!!!, Вика!!!». Андрей бежал вверх по лестнице и выкрикивал то имя жены, то любовницы. Соседи с удивлением наблюдали в глазки странную сцену.

Последние полгода Андрей прожил спокойно. Заделался домоседом. Стал ходить к психотерапевту. Виктория позаботилась. Все случившее старался забыть, считая игрой больного воображения.

Но как-то раз, звякнул телефон и засветилось знакомое: «Скучаю! Жду!».

Андрей прыжками преодолел лестницу. Ника встречала его в дверях. Давно им не было так хорошо. Прошлые видения отступили и как-то стерлись из памяти, как перенесенная болезнь. «Моя маслинка все еще блестит!».

Они смеялись, пили вино, расположившись на ковре, слушали музыку. Андрей почувствовал, что он сильно устал, захотел спать. Смертельно захотел …

Последним воспоминание его одурманенного мозга была Вика. В своем сером костюме она стояла над их с Никой постелью и почему-то целилась в него из пистолета. «Это сон», - подумал Андрей и провалился в никуда.

Дурные сны развеяло утро. Но вот дурную реальность… Андрей проснулся от бьющего в глаза солнца. Улыбнулся спросонок. Рядом спала женщина. Находившийся в руках предмет мешал. Голова болела и кружилась. «Какую-то дрянь вчера выпил».

Он повернулся набок. Виктория лежала на спине. Его жена Вика была здесь! Серый пиджак расстегнут. На белоснежной блузке кровавый след от пули. Ровный и алый («Как платье Николь!»). Андрей пытался закричать, но не смог, как в дурном сне. Ему мешал пистолет в руке.

После пережитого шока, Андрей с Никой вышли на лоджию, молча курили. Андрей хотел что-то сказать, но не мог. Он думал, что это видение. Все вокруг обман: и этот чужой дом, чужой балкон, чужая женщина рядом с ним. А у него есть свой! Там родная и теплая дремлет его Вика. Никогда и никого он не любил так, как ее.

Что-то скрипнуло сзади. Николь отступила в сторону. Андрей повернулся. В дверях, лицом к нему, очень бледная, стояла Виктория. На ее груди зияла дырка от пулевого ранения. Алая и ровная, как в кино.

Андрей изменился в лице, стал ловить воздух синеющими губами, пятиться. Наткнулся спиной на ограждение, нелепо взмахнул руками, не удержался и полетел вниз…

* * *

Рассвет. Алый.

Два темных женских силуэта в обнимку на лоджии.

Человеческая жизнь с высоты птичьего полета.

- Сняла?

- Да, этот псих пятится на лоджии, машет руками, теряет равновесие и падает вниз. И никого рядом!

- Это была хорошая мысль, познакомить с тобой этого козла…

- Тебе пора, ты ведь сейчас сидишь в кафе?

- И сонный персонал никак не может от меня избавиться.

- Весь подъезд подтвердит, как этот неуравновешенный бедолага домогался бедной девочки.

- Люблю тебя!

- И я тебя!

- Не забудь снять с груди эту мерзкую бутафорию!

* * *

С чувством выполненного долга нажимаю кнопку «сохранить». Смотрю на экран, чего-то не хватает. Медлю и добавляю:

«Слезы по щекам я тебя не отдам

Я тут, а ты там шерше ля фам

Слезы по щекам, не быть вместе нам

Адиос … я больше не люблю»

Последний штрих. Теперь все условия соблюдены. Рассказ «à la française» готов. Можно посылать в женский журнал.

О, черт! Розовый зонт уже пересох!

Светка оставила. Рассеяна подруга.