Внутри меня растёт дерево, лапистое и корявое,
уже давно осень, а его квадратные листья зелёные.
Встаю рано ночью, чтоб услышать, как крякают
мёртвые лягушки в гнёздах и глядят изумлённо
на мою голову – её растаскивают по частям
разжиревшие паучьи лапки, становится невыносимо
холодно и страшно смотреть, как глаз
застревает в лабиринте паутины, но я не отдам
Кутузову, у него он прячется под чёрной повязкой,
не помню имя –
не Наполеон, точно. Но вспоминаю в который раз –
падаю, и падаю, и падаю в неестественно вязкую
личность, которая из них кто Иван Грозный?
В квадратные листья вползает енот,
довольно поздно
говорить еноту: «Енот, сделай скриншот
картины «Иван Грозный убивает своего сына»,
он его не убьёт, дорогой енот, мы с тобой перепишем историю,
садись рядом со мной, смотри дерево растёт
ещё расти и расти, а ты, мой сын, откупоривай
баночку Балтики номер три
ту-ту-да
опять налили вишнёвый компот!
Пробивают насквозь вишнёвые косточки мозг паука,
Айседора шалфеевыми вечерами вяжет шарф
думает, что мой глаз запутался в шерсти.
С восторгом наблюдаю свысока
как Айседора затягивает узел шарфа на шее
Фанни Каплан. Паф-паф-паф!
Мировой вождь давно не с нею спит,
а прохлаждается в Мавзолее,
очередь после шести
к нему значительно редеет.
Дорогой енот, снег зимою становится желтее,
паук начинает плести
гнёзда для лягушек.
Ты меня не слушай, облака потеют
и я выхожу из тебя –
Мавзолей закрывают на карантин,
для нас обоих так будет лучше.