Гульнаре, или попросту Гуле, как ее называли все, исполнилось двенадцать лет. С самого утра ее мать Фаина и тетя Вера суетились на кухне. Все свободное пространство захватил кисловатый дух черничного киселя, подгоравшего на плите масла и Лаванды тети Веры.

- Скоро уже гости начнут подходить, а у нас ничего не готово, - причитала Фаина Эдуардовна.

Гуля смотрела на часы. До встречи с Петей оставался час. Они еще вчера договорились встретится на задах. Он обещал сделать необычный подарок.

- Ну, ты посмотри, какая невеста, - умилялась Фаина Эдуардовна, прислонившись к дверному косяку.

- «Может он мне подарит платок, такой как у тети Веры, - думала про себя Гуля, - или…»

- Что же ты все молчишь сегодня? – подошла к ней мама и погладила по голове.

- Не знаю, - прищурив глаза, ответила Гульнара и обняла мать.

- Ладно, иди, побегай. Только не долго, скоро гости придут.

Гуля вскочила со стула и выбежала на улицу. Потом, оглядевшись, стараясь не привлекать внимания, пробралась к зарослям черемухи. Там у нее был тайник с маленьким флакончиком Лавандового масла подаренного тетей Верой, сломанный будильник и окурок, который Петька стащил у своего деда и попросил спрятать на первое время, потому что никак не решался его попробовать.

Она разложила в ряд все вещи, окинула их хозяйским взглядом. Особенно ей нравился большой увесистый будильник с выбитым стеклом.

Взяла флакончик и немного подушилась. Мама ей этого не разрешала, но сегодня она может ничего и не заметит. Спрятав обратно вещи, она вылезла из зарослей и направилась на зада.

Было только четыре часа, но на улице заметно потемнело. Небо сгустилось и покраснело. Ветер закрутил на песке вихри. Скрипнув петлицами, захлопнулась дверь соседского сарая. Из домов стали выбегать люди с граблями и торопливо собирать сено. В огородах натягивали пленку над овощами, все вокруг удивительно оживилось, находилось в каком-то напряжении, ожидании чего-то. Гуля было подумала, предупредить мать, но потом все же решила сначала сбегать к Пете и посмотреть на подарок.

Она знала, что будет гроза, а может быть и ураган. Хотя ураганов она еще не видела, да в этих местах их и не должно быть. Вот уже как пять лет назад мама перевезла ее сюда во Владимирскую область из Алма-Аты, но такое происходило впервые. Это было что-то необъяснимое, но не то, что творилось вокруг, а то, что было у нее внутри. Сердце ее билось так часто, что казалось, оно сейчас выпрыгнет из груди. Ей хотелось смеяться и плакать одновременно. Она сняла сандалии, и пошлепала по еще теплому песку, потом ступила на прохладную траву, которую, словно стараясь угодить, ветер пригибал к земле перед ее маленькими ступнями. Ветер, казалось, все настойчивее подталкивал ее в спину, и она уже не шла, а бежала.

Петю она заметила еще из далека.

- Тебя не дождешься, - крикнул он.

- Ну-у, - в ожидании замерла она.

- Пойдем, – он взял ее за руку и потащил за собой. – Пойдем, пойдем, тут рядом.

Они остановились у маленького приземистого сарая, который был построен вокруг огромного старого вяза. Казалось, что дерево растет прямо из крыши. Петя приставил к стене лестницу и полез наверх, оттуда он перебрался на дерево.

- Ну, что, ты так и будешь внизу стоять, - крикнул он с верху. – Давай поднимайся.

Среди ветвей вяза был построен шалаш, точнее, маленький дом из старых досок. Тут была и небольшая дверь с железной ручкой и окно.

- Вот мой подарок! Я все лето его делал, теперь он и твой. Ну, давай, залазь, посмотри как внутри.

- А он не развалится? - робко поинтересовалась Гуля.

- Ну да, с чего ему развалится, все надежно, не бойся.

- Ой, - воскликнула она, - я на что-то наступила.

- А, ну это я тебе, с днем рожденья, - улыбнулся Петя и зажег спичку. Маленькое дрожащее пламя осветило его раскрасневшееся лицо.

Гуля наклонилась и подняла с пола букет обмякших ромашек и васильков.

- Я сам собирал, - сказал он и отодвинул лист фанеры от окна.

На улице,стало совсем темно, упали первые тяжелые капли. Вдали гулким раскатом прогремел гром. Дождь зашелестел в кроне могучего дерева, забарабанил по деревянной крыше.

- Что, здорово я сделал, даже не протекает. Только ты Гуль никому про это место не говори, ладно.

- Да, честное слово. Ни за что в жизни. Я буду молчать! – она хотела еще что-то сказать, но только лишь обняла его.

- Меня вот только мама наверное уже ищет.

- Ничего страшного, сейчас дождь закончится, и пойдем.

Но дождь не закончился и через час, а становился еще сильнее. Они спустились с дерева и перебрались в сарай.

- Слушай, сколько сейчас время интересно, - спросил Петя.

- Наверное, часов восемь.

- Да, твои там на ушах все, это точно.

- Там еще и гости приехали.

- Теперь твоя мать вообще мне с тобой гулять не разрешит.

Раздался мощный удар грома и сквозь щели в сарае промелькнул синеватый свет. Гуля вскрикнула и прижалась к Пете.

- Да что ты боишься, это всего на всего гром, - проговорил он, смутившись.

Через некоторое время они перестали беспокоиться о том, что нужно спешить домой. Сделали в сеновале углубления и словно креслах лежали и смотрели в темный свод потолка, слушая, как по крыше сарая хлещут ветки вяза.

- Гуль, я вот чего хотел спросить, только ты не смейся хорошо?

- Чего.

- Ну, как тебе сказать-то?

Он некоторое время помолчал.

- Вот, когда я выросту, ты будешь вместе со мной жить?

- Это зачем? – запнувшись, непонимающе спросила Гуля.

- Как зачем? – удивился Петя ее непониманию. – Ну, это, женой моей будешь. Я на фабрику пойду работать, а ты хозяйством займешься, корову свою заведем, а что?

- Давай, наверное здорово будет.

- Здорово, - согласился с ней Петя.

- А еще морошку под окнами посадим, а?

Но Гуля его уже не слышала, лишь сквозь сон что-то пролепетала и повернулась на бок. Петя подложил под голову руки и еще долго размышлял, как он устроит свое хозяйство.

Утром он проснулся от криков. Открыв глаза, увидел над собой своего отца. Тот схватил его за ухо и потащил на улицу. Там собралась чуть ли не вся деревня.

- Вот ты где! Мы с матерью ночь не спали, под дождем мокли, думали случилось что, а он здесь, ну я тебе сейчас!

- Гуля, Гуля, как ты? - крутилась возле дочери мать, - доченька, я же переживала, нельзя же так. Проголодалась наверное?

- Ма, а я когда выросту, за Петьку замуж выйду.

В толпе кто-то засмеялся.

- Так, все, домой, там разберемся! - тут же изменилась интонация матери.

Петька получил еще одну затрещину от отца, и семьи разошлись в разные стороны, каждый к своему дому.