Страница 13. Ракита. Предыстория.

Иногда у Ракиты возникало ощущение, что она… не от мира сего. Ей было, интересно, чувствуют ли другие люди нечто подобное. Но спрашивать, конечно, не решалась. И думая об этом несоответствии, Ракита имела в виду вовсе не обреченную невозможность отыскать своё место под солнцем. Она думала иначе: «Вот ты есть, ты живешь, спишь, дышишь; у тебя есть семья, друзья, знакомые и недоброжелатели. Но чего-то словно не хватает. И это самое «что-то» отчего-то незримо. И сколько бы сильно ни хотелось его познать и понять – оно не досягаемо; и тем не менее в тебе».

У Ракиты была семья. Крепкая, многодетная и шумная. И девочка искренне считала эту семью своей. Но, тем не менее, глядя на своё отражение, малышка осознавала, что она не такая как все они. Что она - нечто чуждое им, нечто совершенно иное.

Деревушка, в которой жила Ракита, лежала в предгорье и была довольно крупной. Детей там всегда рождалось много. И лет с семи девочка оказалась частым предметом насмешек среди местной ребятни. Дразнили её отчего-то Чернавкой. То ли за необычные глаза, целиком заполненные влажной чернотой, толи из чувства противоречия к белым волосам, которых ей с рождения никогда не стригли. Материнской любовью, подобной солнцу, Ракита никогда не была обделена, а отец никогда не был строг к ней. В семье девочка росла младшей. Пятеро старших братьев порою подшучивали над своей сестренкой, но чужим в обиду не давали. И мама только в очередной раз вздыхала, смазывая настоем подорожника их ссадины и синяки, которые мальчишки зарабатывали, заступаясь за Ракиту. А заступаться приходилось часто и крепко. Обида на эти несправедливые выкрики и едкие насмешки ворочалась в её душе, словно огромное бездонное море. Но была эта обида не злой и колкой, а тоскливой и темной, граничащей с тенью непонимания, словно бы что-то не так не с ней, Ракитой, а со всеми ними.

Родная деревушка девочки находилась на землях барона Аконита и его многочисленной благородной семьи. Замок хозяев стоял в горах, примерно в полудне пути по дороге, что вела через каменистые склоны по длинному остроконечному хребту. И самым удачным для жителей деревни считалось пристроиться работать в замок. Там постоянно нужны были слуги. И порой туда забирали молодых красивых и покладистых девушек или юношей. Хозяева изредка появлялись в деревне или же проезжали мимо. Ракита своими глазами видела нескольких Аконитов. Они были богато одеты, красивы и так изящны, словно и не люди вовсе, а удивительные поделки мастера-кукольника.

А полгода назад деревня в ужасе замерла и притихла от страшных звуков в горах у замка. Рев и топот, звуки страшной битвы слышались даже здесь. Сполохи заклятий освещали ночное небо ослепительными яркими вспышками. Через несколько часов все стихло. Навсегда. После этого никто из Аконитов больше не появлялся в деревне. Слуги, которые вернулись из замка в деревню, рассказали, что семья хозяев уничтожена. Полностью. Никто не осмеливался больше ходить в замок.

Время же, не останавливаясь, текло дальше. Вскоре и жизнь деревни после потрясения и пережитого страха вернулась в прежнее русло. Как утекает вода, так пролетали и дни, сменяясь в стройном хороводе месяцев. Ракита большую часть свободного времени проводила в прогулках по окрестностям. Ей всегда была удивительно близка природа. Зная многие травы и цветы на вид, но не ведая их названий, девочка сама давала им имена.

И вот однажды, когда она сидела на берегу горного озера, раскладывая на теплом солнечном камне собранные травы, на противоположном берегу появился мужчина. Высокий, статный, одетый в очень красивый охотничий костюм. Темные волосы собраны в короткий хвост. Пеший. Он вышел из леса, постоял на берегу, глядя в озеро, а потом поднял глаза и, увидев девочку, приветственно взмахнул рукой. Ракита тогда ничуть не испугалась его и помахала в ответ. Но он не задержался. Постоял еще минуту и ушел туда же, откуда пришел - наверх, к замку. Это показалось ей тогда очень странным…

На другой день Ракита снова пришла к озеру. Её словно тянуло на то самое место, а в мыслях она невольно загадывала – придет или нет? И он пришел. Все повторилось, как и вчера, но на этот раз он задержался, простоял дольше. И Ракита успела разглядеть, что он очень молод, красив и немного бледен, словно после долгой болезни.

Ракита стала ходить к озеру каждый день. И он, словно бы поддерживая этот ритуал, тоже приходил, садился на свой камень и просто смотрел в воду. Так они и сидели у озера, на противоположных берегах.

А через две недели он, как обычно вышел из леса, но не остановился у своего камня, а пошел по берегу в её сторону. А приблизившись, просто сел рядом с девочкой. Ракита во все глаза смотрела на него. Тонкие аристократические черты лица, светлая кожа, задумчивые серые глаза. Ракита только теперь поняла, насколько он высок ростом и широк в плечах по сравнению с ней самой, ведь она всегда была маленькой... В тот день Ракита заговорила первой, а он ответил простой и доброй улыбкой. Его звали Алессандро Аконит. Он был последним из выживших баронов.

Так они встречались каждый день еще неделю. Он расспрашивал девочку о том, как прошел её вчерашний день, что нового она узнала, и порой давал советы. Иногда приносил необычные травы и цветы и рассказывал об их удивительных лечебных свойствах. Ракита даже не заметила, как каждый новый день стал начинаться для неё ожиданием того часа, когда она снова придет к горному озеру на встречу, которая будет знаменовать собой что-то новое и интересное. Она старалась не замечать и того, как засыпая, думает о том, чтобы быстрее прошла ночь, и солнце озарило землю новым днем, принося маленькой девочке новую долгожданную встречу у лесного озера.

Он расспрашивал о её семье. И очень удивился, когда узнал, что Ракита всю жизнь жила в деревне в его владениях. Тогда барон очень пристально и очень странно посмотрел на девочку. А на следующий день он пришел в деревню. В тот миг Ракита отчего-то страшно испугалась. А он, ничуть не сомневаясь, вошел в её дом. Вошел как хозяин этих земель. Как барон. И о чем-то недолго беседовал с родителями Ракиты. Те кланялись и послушно отвечали на тихие вопросы. Речь шла, без сомнения, о Раките. Волнение ускоряло биение сердца, мысли путались в неясных предчувствиях и ожидании слов, которые изменят всю её жизнь…

В конце концов, он снял с пояса и положил на стол тяжелый кошель с деньгами, а после поманил Ракиту пальцем. Не смея ослушаться, она подошла. Он же тихонько положил ладонь ей на макушку и сказал:

- Пойдем со мной, малыш.

Мать Ракиты, женщина, на лице которой время оставило следы из тонких паутинок морщинок и закралось в густые волосы первой сединой, порывисто обняла дочь и сказала, что добрый господин барон хочет взять Ракиту в свой замок. Что он разрешил родителям и братьям навещать её, когда им захочется.

Слова её словно проскользнули мимо слуха и сознания девочки. Казалось невероятным – покинуть дом и уехать куда-то от своей семьи. От задиристой детворы за околицей, от любящей матери, доброго отца и родных братьев. И в то же время ей почему-то не было страшно. Взгляд Алессандро, его мягкий глубокий голос и спокойные слова, - всё это внушало спокойствие и не давало безотчетному ужасу ожидания перемен завладеть её душой.

Мать хотела собрать нехитрые вещички дочери, но Алессандро сказал, что в этом нет нужды. Он обеспечит девочку всем, что только потребуется. Сказал только, чтобы Ракита взяла с собой то, что нельзя оставить. Только памятные и дорогие её сердцу вещи. Цветы, камешки, сушеные ягоды и пара деревянных оберегов, сделанных руками братьев, быстро оказались в её небольшом узелке.

Вся деревня в тот день молча смотрела из-за заборов, как последний барон Аконит увозит на своем чудовищно огромном черном коне маленькую Чернавку… А братья еще долго бежали следом. Полынная горечь звенела в душе Ракиты, когда она смотрела на эти светлые макушки, курносые веснушчатые носы, удивленные серые глаза и мелькающие в пыли босые пятки. Словно она их никогда больше не увидит… Но ведь это не могло быть правдой. Ведь им разрешено приходить…

И вместе с тем в глубине её души рождалась и расцветала новая, ранее не ведомая, словно исчерпывающие нотки сирени, надежда... Всё будет хорошо. Когда-нибудь. Обязательно.

Раките было жалко и невыносимо тяжело расставаться с семьей. Страшно. Но Алессандро оказался именно таким, каким она увидела его в первые дни - интересным, немного холодным, но очень добрым. Она обращалась к нему на «ты» и называла по имени. И он вовсе не был против.

В замке жило всего несколько слуг. Девочке отвели очень уютную небольшую комнатку. Она была светлой, нарядной и волшебно красивой. Ракита никогда даже мечтать не могла о такой! Алессандро сказал, что раньше это была комната его младшей сестры.

Их беседы теперь длились гораздо дольше. Он был невероятно умен и умел интересно рассказывать даже самые обыкновенные истории. А уж необыкновенные из его уст звучали просто волшебно. Ракита слушала, завороженная его голосом, его интонациями и его манерой повествования, - плавной, мягкой и удивительно интригующей. Дни пролетали мгновенно. В разговорах, прогулках, обедах и играх. Вернее, играла и бегала одна Ракита... А он только наблюдал. И улыбался.

Однажды ночью девочка проснулась от жажды, а, напившись воды из кувшина, выглянула в окно и вдруг увидела, что в окнах башни напротив, где находилась библиотека, теплится едва различимый свет. Барон никогда не читал в такой поздний час. Не сумев побороть своё любопытство, Ракита тут же отправилась выяснять подробности.

Через какое-то время добравшись по тёмным коридорам и холодным переходам до двери библиотеки, она услышала тихий разговор. Голос Алессандро Ракита узнала сразу. А второй, молодой и резкий, слышала впервые. Охваченная любопытством, она наклонилась к замочной скважине и заглянула внутрь. Ей повезло. В открывшемся узком кусочке пространства она увидела лишь краешек плеча Алессандро. Но зато его собеседник, сидящий на подоконнике, был виден как на ладони. Это был юноша с короткими, белыми, словно снег, волосами и очень темными блестящими глазами. Глядя на него, Ракита невольно сравнивала его с собой. Парнишка улыбался так тепло и искренне, что девочка сама невольно улыбнулась в темноте холодного коридора.

Страница 14. Ракита.

Словно плотным плащом, ночь укутала землю своими темными звездными крыльями. Старый замок был полон мрачных воспоминаний и зловещих теней прошлого. Давнего ли прошлого? Бродя по коридорам и залам, Ракита изредка оглядывалась, уверенная, что из темного угла или из-за края тяжелой портьеры в спину ей упирается чей-то холодный тяжелый взгляд. Угрюмый, неотрывно следящий за каждым её шагом. Но девочка каждый раз отгоняла эти мысли, стараясь не думать о прошлом этого замка и его обитателей, канувших в реку безвременья.

Иногда Раките казалось, словно сама жизнь остановилась здесь, возобновляя свой ход лишь в тот миг, когда кто-то из живых пересекает невидимые магические границы, в которых заперто онемевшее и озябшее до глубин своей сущности время. Время скалит потемневшие старые клыки и тихо шипит на тех, кто осмеливается так звонко, по-детски счастливо и ослепительно ярко нарушить его одиночество. Здесь почти всегда бывает тихо, и оттого любой шорох подхватывает удивленное многоголосое эхо, разнося весть о живых по соседним комнатами пустынным переходам.

А ещё Раките часто казались живыми портреты. Галерея, в которой размещались картины семейного древа Алессандро, была довольно сумрачной и очень пыльной. Шаги здесь казались мягкими и вкрадчивыми, словно ступать приходилось не по каменному полу, а по плотному шерстяному ковру. Портреты были словно пропитаны запахом времени и глубины веков. Словно они помнят всё о живших здесь. Помнят, но никому и никогда не расскажут о тех секретах, которые хранят. Они немы, но в тоже время их взгляды завораживают и заставляют то и дело обернуться – проверить, не стоит ли кто за спиной, не сдвинулась ли бархатная портьера, не протянулась ли из-за тяжелой рамы бледная мертвая рука. Но каждый раз ничего. Пусто и тихо вокруг. И всё те же холодные цепкие взгляды в спину.

По пустому коридору бродил сквозняк, который так и стремился ухватить за ноги спешащую вперед девочку. Ракита старалась ступать неслышно, и лишь изредка легкие туфельки из тонкой кожи выдавали её тихим шорохом. А неуёмное любопытство всё гнало Ракиту вперед к заветной цели. Сон окончательно покинул девчонку, растворившись без следа и оставив на своем месте целый рой мыслей и догадок, терзающих любопытство малютки.

Проходя мимо одного из окон, Ракита ещё раз взглянула на чернеющее небо, где ясно виднелся бледный тоненький месяц. Месяц-мальчишка. Было действительно поздно, и оттого выяснить, что происходит в такой час в библиотеке, хотелось ещё сильнее. Она всего одиножды и очень недолго была в том хранилище знаний, которое собирало в своих стенах всё то, что копилось и передавалось из поколения в поколение с самого основания рода Алессандро. Гордости за это наследие, сияющей в глазах барона, не заметить мог только слепой. А Ракита слепой не была. Тем более что эту заметную гордость он испытывал только за библиотеку замка. Ко всему прочему в своем мрачном обиталище Алессандро был равнодушен. Ни галерея портретов семьи, ни сокровищница, ни конюшни, - ничто не вызывало у хозяина замка хоть сколько-нибудь заметных чувств. Библиотека была для барона совершенно особенным местом. И Ракита очень хотела знать, в чем же здесь дело.

Она прожила в замке всего неделю и успела безумно соскучиться по родителям и братьям, но вместе с тем и смириться, что их нет рядом как раньше – каждый день. А где-то очень глубоко внутри, за гранью осознания, маячила тень непонятного чувства. Ощущения, словно бы она, Ракита, находится на пороге чего-то нового. Словно бы её подвели к двери, которая вела в новую жизнь… Но даже если бы Ракита и знала, как открыть ту дверь и переступить порог, она не стала бы спешить… Страх? Наверное. Всё так неуловимо быстро изменилось, а теперь и это мгновение, к которому она начинала привыкать, тоже куда-то ускользает, словно песок сквозь пальцы.

В раздумьях и смутном ожидании девочка коснулась, наконец, двери библиотеки, к которой она шла через весь замок. Тонкие пальчики тронули тяжелую медную ручку. И вдруг негромкий очень знакомый голос из-за двери остановил Ракиту, заставил ее замереть на месте. Девочка затаила дыхание, прислушиваясь, чувствуя, как напряжение и новые сомнения охватывают её. Некрасиво подслушивать, и она уже было решила развернуться и уйти, чтобы лечь, как и положено, спать. Забыть про то, что барон что-то ночью делал в библиотеке. И уж тем более не думать о том, с кем он может беседовать в такой час. Но все же она снова замерла, когда слуха ее коснулся второй голос из-за двери библиотеки. Молодой, звонкий и резкий. Сорвавшиеся с чьих-то губ вопросы казались такими острыми и такими смелыми. Ведь сама она никогда не решилась бы их задать. Алессандро Аконит казался Раките сложной и очень… взрослой загадкой. Но разгадывать её она не осмеливалась и не хотела, словно боялась ответов. Боялась того, что вместе с ответами и пониманием может прийти нечто, способное навсегда изменить эти зыбкие и трогательные, покровительственно осторожные отношения взрослого мужчины и маленькой девочки.

Наклонившись, Ракита осторожно заглянула в замочную скважину. Уж очень ей хотелось взглянуть на ночного гостя барона. Она видела лишь плечо Алессандро, но зато его собеседника, спокойно расположившегося на подоконнике – было видно отлично. Юноша был ничуть не старше братьев Ракиты. Темный бархатисто мягкий взгляд сиял от блеска всего одной свечи, стоящей на столе, так ярко и таинственно, словно в глубине этих глаз притаились звезды. Те самые звезды, что были где-то высоко в небесах. Взъерошенные светлые волосы, теплая улыбка… Ракита сделала глубокий вдох, на пару секунд отстранившись от замочной скважины. Зажмурилась, прогоняя увиденный образ из памяти, и снова, затаив дыхание, заглянула в щелку. Но нет, юноша ей не привиделся. Сидел на подоконнике, расслабленно и спокойно. И эта удивительная улыбка… Как же похож… Ей казалось, будто она видит одну из возможных вариаций себя, только очень... странную, непривычную. «Вайс… ведь так его зовут?..»

А разговор, между тем, не прекращался. И хоть слушала теперь Ракита в пол уха, а больше разглядывала странного мальчишку, но все же сознание ухватилось цепкими коготками за фразу, сказанную бароном с такой горечью и болью, что Ракита невольно вздрогнула.

«…я вампир…» - Девочка медленно опустилась на колени, позабыв о стылом сквозняке, гуляющем в коридоре, и прислонилась ухом к двери, упершись невидящим взглядом в темный угол. Вампир… Это казалось невероятным… Столько жутких историй рассказывали мальчишки в её деревне. Да порой и родители запугивали своих детей чудовищами, которые пьют кровь тех, кто не спит по ночам… «Нет… Я не верю!.. Это просто не может быть правдой…» - Девочка снова заглянула в замочную скважину. Все те страшные байки были не про Алессандро. Не про него. Он не боится света солнца. Он носит серебряное кольцо, и он живой! Он теплый. У него бьется сердце… Это она знала совершенно точно. Что касалось прочих примет, то Ракита не могла с уверенностью сказать, как Алессандро относится к рассыпанным зернам и завязанным узлам, спит ли он в гробу и пьет ли человеческую кровь… но все это казалось такой несусветной чушью. Потому что главное было в том, что он не причинил Раките никакого зла. Он был так добр к ней, так хотел, чтобы она улыбалась. И с ним было так уютно и спокойно…

Девочка вздохнула, снова прислоняя ухо к двери, и стала слушать Алессандро; его тихую отчаянную исповедь… И с каждым его словом неясная тяжесть давила ее сердце все сильнее, путами перехватывая дыхание и заставляя девочку вздрагивать от невозможности вдохнуть полной грудью. Это была не жалость. Это было сострадание. Искреннее и простое сочувствие. Ему было больно. Невыносимо тяжело нести в себе этот страшный кровавый груз. И она просто хотела быть рядом. Так сильно желала обнять его, улыбнуться и сказать, что все будет хорошо. Обязательно будет.

«Не ты…, - безмолвно прошептала в своих мыслях Ракита. – Это не ты. Я знаю тебя. Я вижу тебя. Ты не чудовище. Ты просто… мой Алессандро…»

Девочка, увлеченная разговором в библиотеке и захваченная своими пронзительными мыслями, конечно же, не услышала тихой поступи слуги, и испуганно вздрогнула, когда чья-то ладонь тихонько легла ей на плечо. Страх молнией вспыхнул в сознании, Ракита отшатнулась от двери и поспешно обернулась. Конечно, в этом замке ей нечего было бояться. И за спиной у нее стоял всего лишь Боно. Как всегда, спокойный, доброжелательный и подтянутый. В одной руке он держал поднос, а другой тут же ловко ухватил Ракиту за руку. Сердце девочки все еще сумасшедше колотилось от внезапного испуга. Но теперь страха не было и в помине. Зато Ракиту поедало смущение и стыд. Боно ничего не сказал, только укоризненно посмотрел на нее сверху вниз. Нехорошо ведь подслушивать. Да ещё и ночью… Щеки Ракиты враз залились румянцем. Стало невыносимо стыдно за то, что ее поймали на таком глупом и некрасивом занятии.

А Боно уже входил в библиотеку. И выпускать руку Ракиты при этом он вовсе не собирался. Потупив взор, девочка шагнула за спину слуге, чтобы хоть как-то скрыться от взглядов, которые будут сейчас направлены на неё. Дверь бесшумно отворилась, тусклый луч света разорвал полумрак коридора.

«Вот, а ещё и не одета…» - Совсем запоздалая мысль. Ну ладно бы сам барон, но ведь у него гость… Девочка не поднимала взгляда, всё так же изучая пол и свои белые чешки с шелковыми лентами завязочек - очередной чудесный подарок…

- …И госпожа Ракита желает видеть Вас…

«О, боги, как стыдно…»

Повинуясь приказу Алессандро, Боно разжал пальцы и отпустил её руку. Слуга уже занимался сервировкой стола, а девочка все еще не решалась поднять взгляда. До тех пор, пока не услышала голос барона, тихо зовущий ее по имени. Так же, как и всегда. Мягко, тепло и отечески ласково. А понял ли Алессандро, что она подслушивала? Наверное, да… Он всегда все знает. Угадывает или просто читает ее мысли… Но сейчас он не сердится. Он не разочарован, - Ракита почувствовала это, и, наконец, вздохнула с облегчением. И тут же бросила на него робкий взгляд, вопросительный и в то же время внимательный. Ничего не изменилось в Алессандро? Всё ли так же, как прежде? Всё тот ли пред нею мужчина? Ведь он никогда не говорил ей, что он… Но он и не врал. Он ни разу не называл себя человеком. Конечно же. Он просто боялся испугать ее.

Ракита смотрела на барона и потихоньку успокаивалась. Всё хорошо. Он всё тот же. Тонкие точеные черты лица, ясный светлый взгляд и притаившаяся в уголках губ улыбка… Нет, это не было чудовище из историй, которыми пугают детей, а порой и самих взрослых. Это был тот, кого она успела полюбить как старшего брата, как человека, который был неизмеримо умнее, сильнее и выше ее. И который с любовью и вниманием относился к такой маленькой несмышленой девчонке. Делился своим опытом и своими знаниями. Был для нее тем, кого она назвала бы… Учителем.

Ракита поспешно шагнула к барону.

Пахнуло лесными цветами. Протянулись хрупкие светлые руки, обхватили Алессандро за шею. Лишь колыхнулась нежно голубая сорочка, и волна белоснежных длинных волос укрыла плечи и хрупкую фигурку девочки. Ракита взобралась барону на колени, привычно уткнулась носом в камзол и сделала спокойный глубокий вдох. Отчего-то ей часто казалось, что от него веет то ли шиповником с его терпкостью, то ли сладковатыми нотками вереска, к которому примешалась далекая полынная горечь. Но стоило лишь открыть глаза, и становилось ясно, что это лишь где-то в её воображении.

Зато теперь, с этого безопасного и удобного места, можно было хорошо рассмотреть ночного гостя. И не украдкой, а совершенно открыто. Ракита обернулась, всматриваясь в лицо Вайса… И словно в омут с головой – от одного взгляда. Пустота, что враз заполнила сознание, казалось, сейчас расширится, и окружающий её мир лопнет, как мыльный пузырь. Вот сейчас… Но ничего не случилось. Она смотрела в сплошную непроглядную черноту глаз ночного гостя, будто видела в зеркале свои собственные глаза – такие же беспросветно черные. И темнота вокруг словно бы вздрагивала и колыхалась подобно тонкому и невесомому покрывалу. А где-то в глубине душе рождалось и крепло неведомое до сих пор удивительное тепло. Словно к тебе кто-то протягивает широкую теплую ладонь, и все беды, вся грусть и печаль разом отступают. И становится совершенно не важно – что ещё там есть в целом мире…

Страница 15. Вайс.

Вампир… Отец рассказывал Вайсу о живых существах, населяющих мир. О людях и эльфах, о ящерах и гномах. И о вампирах тоже говорил. Но Отец никогда не считал вампиров чудовищами. И от того Вайс совершенно не боялся того, кто сейчас сидел перед ним. Мыш, признаться, в глубине души ожидал чего-то подобного.

- Мой наставник был очень мудр и далек от предрассудков, - Вайс чувствовал необходимость поддержать барона, ведь последнее признание очень трудно далось Акониту. Он только что открылся перед совершенно незнакомым человеком, а это многого стоило. – Про вампиров ходит много недобрых слухов, я знаю. Даже читал в книгах. Но уверен, что это не более чем страшилки для детей. А так… Вампир… - Вайс нарочито громко фыркнул. - Эка невидаль!

Тотем посмотрел на Алесандро и неожиданно тепло улыбнулся. Очень тяжело признаваться в том, в чем не можешь быть виновен, и Вайс это знал прекрасно. Все равно, как сам он вернулся бы в поселение Летучих Мышей и громко заявил при всех: «Я белый!». Хотя в случае Аконита, пожалуй, ситуация была гораздо более тяжелой. То, что вампир оказался честным и не стал уходить от ответа, подкупило Вайса. Он все больше проникался доверием к хозяину замка. Мальчишка вздохнул.

- То, что произошло с вашей семьей ужасно, и…

Но тут волосы на загривке у Вайса встали дыбом, - в комнату вошел слуга, который вел за собой за руку… Друида! Эту ауру нельзя было спутать ни с какой другой. Подобное обращение с повелителем леса было… наверное, недопустимым! Вайс уже хотел было сорваться с места, но в этот миг слуга выпустил руку друида и шагнул в сторону. И Вайс увидел её. Девочку лет двенадцати, в голубой сорочке и мягких светлых туфельках. Это был, по сути, совсем еще ребенок. Но ведь не может же друид быть ребенком. Это наваждение какое-то!

Вайс тряхнул головой и взглянул на девочку еще раз. Она обняла барона и спрятала лицо у него на груди. Не может быть такого! Друид не может жить в вампирском замке. Место друида в лесу! И… у друидов нет детей. Друиды были всегда. Значит это магия. Вампиры обладают сильной магией, Вайс это знал. Неужели…

Вайсу показалось, что его ударили в спину. Стало мерзко и противно. Неужели Аконит отвлекал внимание Вайса разговором, чтобы привести сюда друида, и, усыпив бдительность мыша внешним видом этой девочки, подчинить, заставляя выполнять свою волю? Неужели легенды не лгут? Неужели Отец ошибался? Сразу стало понятно, почему Аконит ушел от ответа на вопрос о том, почему он так боится, что Вайс покинет библиотеку.

Но если друид здесь, значит, вампир подчинил и его? Вайсу было сложно в это верить, но то, что он видел, говорило о том, что он прав. Девочку нужно спасать. Но как спасать – Вайс не знал. По крайней мере, у него есть когти и зубы. И, готовый к перевороту, он замер, глядя на эту странную пару.

Все эти эмоции отражались на лице Вайса, он и не думал их скрывать. Еще минуту назад он чувствовал, что проникался доверием к молодому вампиру, и открыто ему улыбался. А теперь… Теперь Вайс готов был выцарапывать друида из лап зверя. Или бежать, если друид и зверь окажутся заодно.

Но девочка смотрела на ощетинившегося звереныша с такой добротой и таким теплом, трогая в сердце Вайса такие тонкие струнки, которые мог затронуть только самый близкий человек. Ей определенно было хорошо здесь, в этом замке, с этим… Аконитом.

Столько противоречивых чувств сейчас боролись в сердце мыша, что, казалось, сознание не выдержит, и жрецов Шигората придется звать уже к Вайсу. Сердце колотилось так громко, что, вероятно, его стук слышали все окружающие, и эхо от его ударов глухо отзывалось в каменной кладке замка.

Страница 16. Автор.

Ракита выглянула из-за спины Боно, смущенная и немного виноватая. Но, услышав мягкий и тёплый голос барона, она отбросила сомнения. Колыхнулась пышная пена легких кружев, тихо прошелестела тонкая ткань голубой сорочки, качнулась густая волна белоснежных волос. Полтора десятка шагов от двери до хозяйского кресла – пробежать легким ветерком, лишь сердце успеет гулко ухнуть куда-то в пятки. Мигом взобраться на колени, вцепиться пальчиками в его камзол на широких плечах, уткнуться лицом в теплую грудь, почувствовать такой знакомый, ставший почти родным запах. Ощутить, как широкая ладонь прикасается к спине. Она в безопасности. Никогда она не чувствовала себя в большей безопасности, чем сидя у него на коленях. И как он мог говорить о себе такие вещи? Не верю!

Ракита глубоко вздохнула и, уже совершенно успокоившись, но все еще не выпуская Алессандро из объятий, повернула голову к Вайсу. Черные блестящие глаза обоих подростков встретились. Белые волосы сияли при свете единственной свечи. Девочка едва заметно мягко улыбнулась.

Боно выставил тарелки и графин на стол и, забрав поднос, бесшумно вышел, прикрыв за собой дверь. Барон осторожно пригладил белоснежную прядь, выбившуюся из-за уха Ракиты, и негромко спросил:

- Малыш, ты почему не в постели? Уже глубокая ночь. По замку блуждают такие сквозняки, а ты в одной сорочке. Надует тебе в горлышко кашель, станешь болеть.

Девочка в ответ состроила умильную просящую рожицу, и Алессандро отступился. Нотация сама собой прекратилась, и вместо этого барон поднял подобревшие и потеплевшие глаза на ощетинившегося Вайса. Несколько мгновений Алессандро озадаченно взирал на перекошенное лицо мыша. Но видя, что звереныш комментировать свои чувства не собирается, вампир учтиво откашлялся и заговорил:

- Ракита, рекомендую тебе моего уважаемого гостя. Его имя Вайс. Он очень умен, а его отвага не знает равных. Прошу любить и жаловать.

Сделав небольшую паузу, барон продолжил знакомство:

- Дорогой Вайс, я хочу представить тебе свою маленькую воспитанницу. Это Ракита. Я хотел познакомить вас в более торжественной и подобающей атмосфере, но кое-какой непослушной маленькой леди угодно было все переиначить.

Барон протянул руку к графину и плеснул в стакан немного коньяка. Опустил тяжелый толстостенный сосуд на место, но пить коньяк не стал. Видимо, не хотел, чтобы девочка, сидящая на его коленях, чувствовала запах спиртного. Вместо этого, он глубоко вздохнул и продолжил:

- Я отыскал это чудесное создание в одной из своих деревень внизу, в предгорьях. Это было месяц назад. Ракита поразила меня своей… необычностью. И некоей… чуждостью родному месту. Недавно я решился забрать ее из отчего гнезда и воспитать так, как подобает быть воспитанной настоящей юной леди.

Вампир замолчал ненадолго, а потом тихо добавил:

- То, что все мы в этот момент времени оказались в одном месте… Это… очень странно. Такое невероятное совпадение. Такая шутка судьбы… - Алессандро легко и удивленно улыбнулся, а потом накрыл руку девочки своей ладонью:

- Малыш, съешь колбаску…