Я помню, как началась вся эта мистерия вокруг очередного конца света. Пророчества майя, Нострадамус и все средства массовой информации обозначили новую дату, которую следовало бояться – 21 декабря 2012 года. Пензенские затворники только-только выбрались наружу, а нужно было опять забираться под землю. Кто-то предлагал строить бункеры или космические корабли, молиться или квитаться с врагами. Но проще всего было просто не верить. Но Лира считала, что все, что может случиться – может случиться, поэтому она и придумала собрать всех нас вместе. На всякий случай.

Я помню, как мы сидели у меня на кухне, пили чай и курили.

- Знаешь, Димка, - сказала она, - если все это правда, жить нам с тобой осталось всего три года. Ты уже составил список?

Я посмотрел на нее: такая милая и юная, она так безапелляционно произнесла эти слова, что мне стало страшно.

- Не только нам, - успокоил я, и Лира закашлялась от смеха.

- Оптимистично. Так что там со списком? Ты знаешь, меня беспокоит, что люди не успеют сделать самое важное…

- Брось. На девяносто девять целых и девять десятых процента это неправда, - сказал я.

Лира раздосадовано фыркнула.

- То есть по твоим подсчетам, о великий математик, у Высшего Разума остается всего одна десятая процента, чтобы прекратить этот бардак? Знаешь, как-то безнадежно жить в мире, в котором уже ничего не создается, а только уничтожается…

- Ну опять ты! Если ты про искусство, то все создается. Ты сама вчера сыграла мне свою новую песню.

Что за пессимистичный настрой! Моя любимая девушка никак не научится себя ценить.

- Да? И что ты сказал мне?

- Классная песня, напоминает битлов…

- … и в припеве немножечко АББу. Худшей похвалы не придумаешь, - Лира улыбнулась. – Димка, понимаешь, все уже придумано! Все лучшее, что было во Вселенной, уже снизошло на землю. Не пора бы устроить конец света?

- Ладно, - сказал я, немного подумав, - значит ты не против, да?

Лира опять рассмеялась.

- Меня никто не спрашивает. Но раз такое дело, я просто хочу увидеть всех своих друзей.

- Всех? Сразу? Родная моя, где же ты хочешь их собрать?

Лира выдержала паузу, и по ее хитрым темным глазам я понял, что она все уже давно придумала.

- В самом лучшем месте на земле.

О, я ожидал от этой взбалмошной девчонки нечто подобное.

- О чем ты! Да они никогда не соберутся.

- Но я хотя бы попробую. И что-нибудь непременно придумаю. А ты, ты, Фома неверующий, - она ткнула в меня пальцем, - даже не пытайся меня разубедить.

- Хорошо, - согласился я, - но обещай мне, что не расстроишься, когда не получится!

- Все получится.

У Лиры было много друзей. Настоящих, а не 400 виртуальных друзей «Вконтакте», которых знаешь только по фотографии, или, что чаще бывает, добавляешь, даже не глядя. Она умудрялась знакомиться везде – в метро, по дороге на работу, на работе, в кафе, на автобусных остановках и, конечно же, в поездках. Родители постоянно ездили заграницу и брали Лиру с собой. А потом она сама стала копить за зиму денег и летом ездить куда заблагорассудится. Ей не нравились пляжи южных городов, забитые «вареными» телами, и скоростные экскурсии «галопом по Европам», она брала карту и, вооружившись улыбкой, покоряла неизвестные города, улицы и сердца. А еще она любила признаваться в любви.

Как-то, в самом начале нашего знакомства, когда мы случайно встретились на туристической маевке, мы лежали ночью на краю обрыва и смотрели на звезды. Внизу была река, по ее берегам стоял туристический лагерь – костры, палатки, а сверху, с нашей скалы были видны только светящиеся точки и едва слышны песни.

- Как будто ярмарка, - сказала Лира. Уже было поздно, я хотел пойти спать в палатку, но она предложила вытащить кариматы и полежать наверху, потому что «здесь как будто на облаке, и звезды так близко!»

- Как в «Звездной пыли», помнишь? – ей постоянно грезились наяву ее любимые фильмы и книги, - или лагерь волшебников в четвертой части Гарри Поттера, чемпионат мира по квиддичу! Ну?

Странно, обычно люди стесняются признаться, что они читают и, упаси Боже, любят Гарри Поттера или нечто подобное, что серьезным никак не назовешь, особенно в наш век финансовых кризисов и личных проблем. Но здесь, наверху, мне было стыдно признаться, что я не читал никакого Гарри Поттера. И никакого фэнтези вообще, потому что считал себя серьезным реалистом. Но когда звезды близко, ничего глупее серьезности не придумаешь.

- Знаешь, - неожиданно сказала Лира, - а я верю, что все, кого я встречаю в этой жизни, мне знакомы еще по той. Не просто проходят мимо, а именно встречаю, - уточнила она.

- Ты веришь в реинкарнацию? – удивился я. – В нее же буддисты верят…

- О, мой юный теолог, - усмехнулась Лира. – Не путай веру и религию. Можно ли судить по футляру об инструменте, который ты в нем носишь? Да и откуда ты знаешь, гитара там или снайперская винтовка? Религия всего лишь оболочка, суть веры – внутри. Так что одно другому не мешает, я имею ввиду реинкарнацию. Думаешь, почему мы с тобой познакомились и сейчас вот так вдвоем лежим под небом и болтаем? Ты легко сходишься с людьми?

- Нет,- честно ответил я.

- Я тоже.

- Да ладно тебе, - засмеялся я.

- Ну что ты смеешься! Легко только с теми, кого ты уже знал. Вам будет хорошо даже молчать вдвоем, потому что разговаривают ваши души, которые наконец-таки встретились. Я мечтаю собрать всех-всех друзей моей души.

- Это невозможно, - улыбнулся я.

- Теоретически возможно. А значит все, что может случиться, может случиться.

Мы помолчали. А потом она вдруг сказала:

- Я люблю тебя.

Я вздрогнул.

- Ты сейчас так просто это сказала… - это единственное, что я смог ответить на это неожиданное признание.

- А почему должно быть сложно? Правду всегда легко говорить! Я люблю тебя, и Зафара, и Махмуда, и Ляо, и Поля, и Хосе, и Леандро, и Марту, и человека со смешным именем Яков Брошкевич, не знаю, мне почему-то смешно, и Джона с Бетти и их дочкой Кейт… Всех! А еще эти звезды, и эти огни внизу…

- Невозможно,- сказал я.

- Возможно, - сказала она, и почему-то печально вздохнула, - возможно для каждого. Но почему-то мало кто пытается. Мне кажется, что если бы мои друзья узнали друг друга, встретились, пообщались, они бы подружились.

- Боюсь, им будет не о чем поговорить друг с другом, - вздохнул я. – Страны, национальности, вероисповедания, это все барьеры. Их связываешь только ты.

- Да, но представь, что они все собрались. И я тоже. Что получится? Каждый будет говорить со мной, и никто друг с другом?

- Ну да, - согласился я. – А если ты отвернешься, то русский примется делить с японцем Курильские острова, американец и кубинец вспомнят шестьдесят второй год, а евреи - изгнание из Израиля еще на заре истории.

- Но почему так?

- А потому что у себя на кухне они забывают, кто они – поляк, испанец или финн. Они дома. Но стоит их выдернуть из привычного круга, как у них начитает просыпаться национальная гордость и лживый патриотизм. Такие больше любят принимать гостей и выставлять гостеприимство напоказ. Поэтому с ними легко дружить, когда ты на их территории.

- Нет, они не такие, - Лира прищурилась, глядя на звезды, наверное, в этот момент она как раз вспоминала лица друзей, примеряя к каждому мое определение. – Нет, уверенно сказала она.

Я пожал плечами:

- Я бы тоже хотел в это верить, но…

- Ты пессимист! – радостно воскликнула Лира, как будто ее открытие все разрешало.

- И что? – раздосадовано спросил я.

- И ничего, - Лира засмеялась. – Я просто угадала.

Она зябко поежилась и уткнулась холодным носом в мое плечо. И мне кажется, именно тогда я и влюбился в нее. Всей душой, по-настоящему. Но так и не осмелился сказать, потому что иногда правду говорить тяжело, во всяком случае, некоторым из нас.

Лира обещала что-то придумать, я пытался помочь ей – и советами, и безлимитным интернетом, но ничего не получалось. До конца света оставалось всего два года, а затея собрать всех друзей Лиры напоминала весенний лед – хрупкий и с треском ломающийся.

У всех нашлись свои личные неотложные дела. И какую бы дату Лира не назначала, кто-то обязательно был занят. Одному срочно нужно было чинить автомобиль, другому – лететь на похороны к любимому троюродному дедушке по папиной линии, третьей – выходить замуж, и так далее.

- Как же так можно, - спрашивала Лира, - находить все новые предлоги, вместо того, чтобы провести время со своим другом! Всего два года осталось! Знаешь, с таким количеством землетрясений в месяц, пора ставить ставки на ту самую десятую долю. А им сложно ко мне приехать…

- Ты не расстраивайся, - утешал ее я. – Возможно у них действительно неотложные дела. Ведь это не просто вот так взять, сорваться и прилететь.

- Но я бы так сделала! И делала. И буду делать…

Она вздыхала и морщила нос.

- Знаешь, Димка, наверное, ты прав… Легко дружить, когда тебе ничего не нужно делать. Они воспринимают мое желание как блажь, и находят любой предлог, чтобы не шевелиться.

- Нет, - теперь я разубеждал ее, и мы менялись ролями. – Если бы произошло что-то важное, они бы приехали.

- Важное, - хлюпала Лира, - у них всегда найдется важнее. Да и мне же от них не польза нужна, а они сами!

- Кстати, вспомнил я, - ты до сих пор не сказала, что за место ты выбрала для встречи.

- Я говорила, - Лира усмехнулась. – Все то же самое лучшее место на земле.

- А где это?

- А ты подумай!

Честно говоря, додуматься у меня так и не получилось.

А потом Лиры не стало.

Это случилось в тот день, когда в Питер пришла настоящая осень – в середине сентября. До этого дня лето еще цеплялось, царапалось, боролось за право существования, но после – не выдержало, и осень в миг перекрасила улицы.

Водитель, который сбил Лиру, был невиновен. Он сказал, что «эта странная девушка просто сама шагнула под колеса», но я-то знал, что Лира никогда бы так не поступила, она слишком любила жизнь, тем более, что до конца света оставалось так немного… Но ее личный конец настал вне срока.

Я знаю, она как всегда шла в своих заоблачных мыслях, и даже не заметила свет светофора. Наверняка в ее голове крутилась очередная стайка безумных идей, которым не суждено было сбыться. Так распорядилась судьба.

Я нашел у нее в записной книжке все нужные адреса, и послал короткие сообщения. Буквально несколько слов, отменяя по понятным причинам последнюю дату встречи, которую назначила Лира. Но двадцать девятое сентября я решил все равно посвятить ей, я собрался один сходить на кладбище, чтобы встреча все-таки состоялась. Жаль, что Лира так и не рассказала мне об ее лучшем месте. Но, может быть, никакого места и не было?

Когда я подошел к ее могиле, там стояли трое.

- Привет,- сказал по-английски один из них, - ты друг Лиры? Искренне соболезнуем. Я – Хосе из Мадрида, это Леандро – он из Бразилии, а это Яков Брошкевич…

Вначале на меня накатилась злость. Где вы были раньше, хотел заорать я, когда она была еще жива, это вы убили ее, но услышав последнее имя, вдруг вспомнил наш первый вечер и невольно улыбнулся. Лира бы улыбнулась. И я горячо пожал им руки.

А потом по одному подошли остальные. И мне больше не хотелось их упрекать, они и так были несчастны, потому что отложили самое важное из неотложных дел.

Я до сих пор удивляюсь, как мы друг друга поняли, ведь хорошо на английском говорили не все. И вопреки моим давнишним прогнозам, мы говорили даже и не о Лире, на удивление нет, мы говорили о вещах, которые она ценила больше всего на свете – мире и любви. А эти слова понятны на всех языках, потому что на них говорят души. Мы смеялись каким-то шуткам и просто так, пили горячее вино, пели что-то из битлов, и Лира была с нами, Лира была в каждом из нас.

И только вернувшись домой, я вдруг понял, что имела ввиду Лира, когда говорила о самом лучшем месте на земле. Сегодня я был там. Но я был в нем и раньше. Потому что это место, где тебя любят, место, где собираются твои друзья, где ты вырос, где впервые ощутил любовь… Оно повсюду, и ты сам делаешь его таким.

Мой взгляд упал на календарь. До двадцать первого декабря 2012 года осталось всего два года. Забыв посмотреть на время, я дернулся к телефону и набрал номер.

- Дима, это ты? – ответила мама заспанным голосом. Она испугалась. – Что случилось?

- Ничего, мам, - успокоил ее я. – Я просто хотел сказать, что люблю тебя.

- Господи Иисусе, - пробормотала мама, - час ночи! Нашел время. Поздно ведь…

- Никогда не поздно, - сказал я.

- Иди, спи, - пробурчала она, - я тоже тебя люблю, обалдуй несчастный…

- А папа там далеко?

- Уже нет, ты весь дом перебудил, даже бабушка приковыляла.

- Знаешь, я вспомнил, что давно не был в отпуске. Так что я скоро приеду.

- А работа? – спросила мама, и по ее голосу я понял, что она обрадовалась. Да и как могло быть иначе?.

- Это не самое главное, мам! Ты представляешь, мой школьный друг Лешка женился, а я его уже два года не видел!

- И что?

- Исправлюсь. Я тут составляю список…

- Какой еще список?

- Большой. Потом расскажу. А пока передай трубку бабушке…

…Спи спокойно, Лира. Rest in peace.