Это было утро, полное по-настоящему весеннего солнца. И хотя термометр за окном по-прежнему показывал плюс четыре градуса по Цельсию, Герман ощутил всей кожей: сегодня наступила весна.

Он сидел на кухне, только что из душа, полотенце небрежно покоилось на коленях, мокрые волосы черными перьями лежали на белых плечах. Форточка была открыта, и через нее лилась непривычная городу тишина, пронизанная звонким щебетом желтобрюхих синиц и непоседливых воробьев.

Не хотелось вставать, не хотелось идти, не хотелось думать – и воскресенье к этому вполне располагало – но Герман думал...

...он вспоминал.

....он ждал...

Бесстыдно раскрывшись, на кухонном столе лежала позавчерашняя газета, жадно впитывая жирным заголовком первое весеннее тепло. Герман отвернулся, но буквы снова возникали в голове, он знал их наизусть, как и лица друзей.

…Димка... честный добрый Димка. Черные кудри и острый взгляд. Смотрит прямо в душу, прожигает насквозь... да, и, конечно, улыбка!.. Сдержанная, немного робкая, но Димкина, НАСТОЯЩАЯ!.. Ей-Богу, нет больше ни у кого такой улыбки... Никогда не жалуется, не стонет, не кричит – просто говорит, а все слушают... потому что знают, Димка просто так не болтает, Димка – голова, Димка дело говорит!..

...Лешка, розовощекий весельчак и балагур, рубаха – парень... Леха – улыбка в 32 зуба, из которых треть золотых, да на пол-лица... «Гера, вот помяни мое слово... еще пять минут, и будем на месте! да тут же рукой подать!!»... А его и след простыл. И идешь, почти ползешь, ноги не поднимаются, но он, Лешка, верит в эти пять минут, а ты – вместе с ним, поэтому полчаса - одно мгновенье... И у тебя еще хватает сил подбодрить других... Бешеный голубоглазый вихрь, ураган, а не человек!

... Костик, милый ворчун Костик... и погода плохая, и маршрут никуда негодный, и каши мало съел... Но... «Герка, да ты не парься, сегодня еще хорошо, потому что завтра, скорее всего, будет хуже!.. Посему предлагаю вторую банку сгущенки прикончить прямо сейчас...» Зато Костик везде первый, да и руку первым подать успеет, если ты оступился, о себе не подумает. А вечером поделится оставшейся сигаретой и, счастливый, будет смотреть, как ты выдыхаешь последние за будущие два дня колечки седого дыма...

...Юлька... Юлька варит самый вкусный на свете борщ!.. Юлька – настоящий парень... но и, кажется, девушка. Потому что, если приходят гости из дружественных отделений, Юлька ревниво следит за нашими новыми подругами и даже иногда обижается. Уже внизу, на мирной равнине, она постоянно всем звонит, тормошит... и как же мы ей благодарны, когда все-таки собираемся вместе, смотрим фотографии, вспоминаем шутки, приключения... иногда опасные, но теперь уже все равно веселые... А еще Юлька замечательно поет, хотя и стесняется...

...Ах, да, Вадик... очкарик... ну, конечно же!.. просто Вадик... как здорово он играет на флейте... В один из походов, вечером, накануне отъезда все сидели тесным кругом, а он играл... Его музыка купалась в огненных волнах костра и вместе с искрами уносилась ввысь, в усыпанное звездами далекое небо... И там, опьянев от свободы, звучала среди снежных вершин на всем огромном поднебесном просторе...

Герман закрыл глаза. Те же светлые лица, что и на фотографии под черным заголовком... Димка, Лешка, Юлька, Костик, Вадик... Сейчас, в его памяти, они были вместе - там, у костра, давным-давно. Когда звучала музыка. И он отчетливо слышал каждый звук... и вдыхал невыразимо сладкий запах цветущих деревьев... и ощущал прохладу ручья...

Герман встряхнул головой, обвел взглядом кухню... Но музыка звучала. Нежная мелодия флейты струилась из окна вместе с прохладным воскресным воздухом... Музыка овладела им, она звала его...

Герман обернулся. Кто-то смотрел на него. Но это только собственное отражение из кухонного шкафа с зеркальной стенкой. Он смотрел на себя, сквозь изящные фужеры и рюмки. Кажется, все это подарила на свадьбу ее сестра...

Сколько лет прошло?..

«Герман, забудь ты ради Бога свои горы, это же опасно! Ты уже взрослый мальчик!..»

Герман понял, что семь.

Юлька не смогла уберечь его...

«Гера, ты чё, жениться собрался?! А ну иди сюда, щас буду дурь выбивать!!..» А Лешка так и не успел жениться...

Скоро придет Лиза. Надо что-то менять. Срочно, сейчас!

Семь лет одиночества.

Но музыка, музыка звучала все ближе и отчетливей...

Гера не помнил, как оделся, нашел на балконе пыльный рваный рюкзак, спальник и изношенные ботинки, взял кое-что из вещей, пару консервов и немного денег... снял со стены свою походную гитару...

Он остановился на пороге.

С улицы в окна по-прежнему смотрели обнаженные деревья да солнце, первое весеннее солнце в этом году...

Но Гера знал, что там, куда он направляется, цветут деревья, и сверху как древние великие боги за тобой наблюдают снежные горы... а ручей отдает свою прохладу...

... и музыка...

Его ждут.

- Герман! – Лиза смотрела в упор, как всегда беззлобно, вникуда... – Ты куда-то собрался? Почему ты так легко оделся?..

- В гараж, - коротко ответил Гера и вышел на лестничную площадку.

- Молодец! – безо всякого выражения похвалила его Лиза. – Давно пора куда-нибудь свалить весь этот хлам!..

Она повернула ключ в двери и первым делом закрыла форточку, чтобы «этот ужасный холод» не заморозил ее. Опустила жалюзи и свернула газету, чтобы положить ее в мусорное ведро. Будь Лиза чуть внимательней, она бы обязательно заметила, что на фотографии под заголовком как будто что-то изменилось... На одно светлое лицо.

...А записку Геры Лиза нашла только к вечеру.