я был забыт в камере хранения одного железнодорожного вокзала. кто меня туда сунул, те ушли; уже сели в поезд, нашли свои места, разложили вещи на столике и приготовились жить пару дней под аккомпанемент стука колес. "мы ничего не забыли?" - "билеты у тебя?" - "да" - "вот и хорошо. это самое важное. билеты, паспорт, деньги".

я слышал, как объявили о том, что поезд уехал. мне показалось, будто я подумал, что теперь они выйдут из поезда только через несколько сотен километров. или даже тысяч. и ещё мне показалось, будто я огорчен тем, что меня забыли. но я не был очень в этом уверен. мысли - это облако в форме коровы: может быть просто облаком, может быть коровой, может быть драконом или строчкой из песни - смотря как на это смотришь. так что в конце концов я решил, что нисколько не огорчен. и мне вообще все равно, будто я пакет с яблоками.

за дверцей снаружи постоянно кто-то ходил. "прекрасно" - я подумал, - "кто-нибудь меня найдет и отнесет в lost&found, я подружусь со старыми чемоданами и ботинками. может, иногда там будут появляться пакеты с яблоками, с ними я тоже могу подружиться". нужно постоянно со всеми дружиться, потому что иначе можно сойти с ума и заболеть бешенством. а это очень неприятно. как-то я слышал историю про бешенного медведя. он жил в лесу и вел себя так ужасно, что его бы точно посадили в тюрьму, если бы только его не убил однажды с перепугу какой-то охотник. так что медведь избежал тюрьмы, конечно, но вряд ли ему от этого легче. и есть ещё много историй о бешенных собаках. и про сумасшедших много историй. например, один человек из-за одиночества решил, что он и в самом деле единственный человек в мире. а остальные - это злые роботы. иногда мне кажется, что он прав. и когда мне так кажется, я стараюсь быстро с кем-нибудь подружиться. иначе можно повторить историю того человека. а у него все кончилось плохо.

меня забывали очень много раз. иногда я веду себя, как стена. и люди думают, что я и есть стена. им не приходит в голову, что я просто притворяюсь. "ой, стена!" - говорят они, натыкаясь на меня. - "странно, странно! раньше здесь не было стены". и когда я притворяюсь чем-нибудь, меня очень легко забыть. некоторые люди записывают что-то на листике, чтобы не забыть, что делать после обеда, например. и если вдруг этот листик теряется, они иногда даже не подозревают, что что-то забыли сделать. они просто идут после обеда смотреть телевизор или читать книгу. а листик, может даже и не исчез. может, он тоже любит притворяться стеной. и кто-то смотрит на новую стену и не может вспомнить, была она тут раньше или нет. а в это время где-то происходит что-то важное. где-то, где должен быть он. и кто-то стучит по часам и говорит: "не беспокойтесь, мэр. господин Р. скоро подойдет". а мэр в это время зло сопит, и каждый его выдох - это кирпич в стену между ним и господином Р. хотя знай он, что стена уже есть, он бы не стал так стараться.

сложнее всего притворяться деревом. это возможно, но нужно много времени. несколько часов. и нельзя сразу просто притвориться ивой, например. сначала нужно стать семенем или листиком. или чем-нибудь ещё. а потом расти, расти. расти вверх, расти вглубь, расти вширь. нужно расти много часов. и только потом уже можно полностью притвориться деревом. можно почувствовать, как ветер шевелит листочки и ветви. и как коты карабкараются по коре. и можно почувствовать, как созревают плоды. яблоки. потом они падают, и кто-то собирает их в пакеты.

кто-то несет пакеты с яблоками на рынок.

когда кто-то открывает замок ячейки.

когда мэр превращается в бешенного медведя.

мы сидим за соседним столиком в ресторане. "кошмар" - говорит Л, - "хорошо, что я не за него не голосовала". я говорю: "ты совсем не голосовала. Л. - это боль в моей голове, слева у виска". в ответ она вытягивает губы, будто хочет меня поцеловать, и дует туда, куда я недавно ткнул пальцем, показывая, где именно болит голова. боль только усиливается. "пфффффффффффффф" - шумит в ушах тихий водопад. или это телевизор в спальне господина Р. уже поздняя ночь. канал, который он смотрит, передает репортаж из центра вьюги.