В один прекрасный момент ты решаешь начать новую жизнь. Хотя пока ты лежишь, или удобно сидишь в каком-нибудь мягком кресле и придумываешь, как у тебя теперь все будет, даже, может, затраты прикидываешь, на что денег хватит. Ведь обязательно нужно приобретение, что-нибудь значительное, как символ. В новую жизнь - в новых ботинках, или на новом велосипеде, это уж как достаток позволит. А пока даже еще не мечтаешь, до этого дело не дошло, ты только в предвкушении этой самой мечты.

Скажем, перво-наперво надо разделаться с вредными привычками. Этот пункт самый трудновыполнимый, но ты полон решимости. Обходиться без твоего любимого Merlot по субботам и не выкуривать вожделенную утреннюю сигарету натощак за чашкой черного кофе - это поступок, достойный сильных. И при этом еще и гордиться: мол, какая у меня сила воли, даже для себя сделать вид, что вызвано это вовсе не острейшей необходимостью заботиться о своем здоровье, потому, что все мыслимые звоночки, последние и не совсем, трезвонят уже несколько лет не умолкая. Итак, пока ты додумался только до расправы с вредными привычками, это определенно в актив. Что еще? Починить компьютер? Эту идею ты отметаешь сразу, чинить придется в любом случае, это рутина. Вот если бы новый купить, но таких денег нет и в обозримом будущем не предвидится, о нем мечтать бесполезно, а значит, в категорию новой жизни его не включишь.

Есть еще любимое дело, по крайней мере, должно быть. Ты давно собирался начать писать роман, вот это уже вполне солидно. Сделать вид, что ты ничем не хуже Папы Хэма, завести привычку каждое утро, только отряхнувшись ото сна, писать по восемь страниц, выпив только стакан холодной воды. Идея тебе нравится, ты задумываешься уже серьезней, шутка ли, целый роман! Заманчиво, но не очень понятно, о чем писать. Все, что приходило в голову еще до решения начать другую жизнь, не годится, момент обязывает - новым должно быть все. Есть, над чем поразмыслить, что ты радостно и делаешь.

Уже два важных начинания есть: бросить пить и курить, начать писать роман. И жить начать по расписанию. Утром встал - Хэма вспомни, можешь даже портрет на стенку повесить, который с трубкой, самый известный. Никакого кофе в постель, только стакан воды, и на-гора - восемь страниц для будущего романа. Почему восемь? Так интересней, и Хэмингуэй столько, кажется, писал. Странички написанные в стопку уложишь, а потом уже и кофейку с бутербродом, или даже кашки можешь себе сварганить. Итак, скажем, начало девятого утра, ты написал ежедневную порцию, допустим, закончил главу. Впереди целый день. И ты решаешь...

На этом месте у любого возникает резонный вопрос: а где же трудодни? Ежедневный поход на нелюбимую службу, необходимость постоянной заботы о добывании денег. Придется оговориться: ты свободен от такой необходимости, допустим, ты рантье, и деньги сами попадают в карман, без твоего участия. Не, так не годится, возникают вопросы: за что рента, как тебе удалось так хорошо устроиться, и прочая, и прочая... Придется чем-то поступиться, хоть ты и не любишь неприятного, но тут деваться совсем некуда, все приятное вредно по определению. Итак, тебе придется поступиться изрядной толикой своего здоровья. Чтобы не возникали всякие нелицеприятные вопросы в духе советской милиции: место работы, местожительство, партийность или комсомольность. Придется тебе тяжело и неизлечимо заболеть. Какой-нибудь гадостью, которой почти нет в природе, но за это тебя кормит государство, не очень сытно, но кормит. А еще это многое объясняет - почему ты так гордо и показушно одинок, отчего у тебя такой мерзкий характер и ослиное упрямство. На самом деле вы живете только втроем, - ты, твоя постылая болячка, с которой приходится мириться, и вышеозначенное ослиное свойство, которое выбирается редко, а характер ты умело прячешь. Объяснено вполне достаточно, что ленив ты не только от природы, но и вынужденно, то есть, не совсем такой плохой, как может показаться на первый взгляд; и на этом покаянную часть можно закончить и вернуться к нашим баранам (не Сократ ли это сказал?).

И ты придумываешь себе еще одно дело. Ты решаешь съездить в город для того, чтобы запечатлеть один-единственный кадр, вид, который ты видел из окна мчащегося такси, он тебе запомнился, и ты решил непременно вернуться, но уже с камерой.

Съездить в город - это целая эпопея, к такому походу надо тщательно готовиться, предусмотреть все возможные неожиданности, вроде экивоков капризной погоды. Вылазка, целевой десант, покорение вражьего плацдарма с наскока, не успев испугать остальных и испугаться самому. И цель - тот самый вид, который ты приметил тогда, если доверять чутью, то овчинка может стоить выделки. В твоем случае - риск достаточно серьезный, на открытом пространстве ты чувствуешь себя раком-отшельником, вытащенным из раковины: такое же беспомощное тело, только цепкие клешни и зоркие глаза на стерженьках. Тебе надо сфотографировать осторожный двухэтажный дом, старую потрепанную развалюху, одним окном выглядывающую из-за череды новеньких бравых пятиэтажек, выходящих фасадами на просторную главную улицу. И теперь это место предстоит отыскать, сделать какое-то количество кадров, и если в результате на фотографии домишко будет именно "робко выглядывать", значит, день прожит не зря.

Все еще лежа или удобно сидя в мягком кресле, ты понемногу раскручиваешь ленту предполагаемых событий, оцениваешь освещение, взглянув в окно и отметив, что оно могло быть и поконтрастнее, например, просветы в облаках совсем не повредили бы. И вообще, кто сказал, что ты найдешь эту улицу, местные почти марсианские названия дольше минуты в твоей голове не держатся. Есть только вполне приблизительный маршрут из некой точки "a" в некую точку "b", посередине - совсем уже неуверенная точка "c", которая-то и есть цель твоего похода. Вечером у тебя достанет сил только анализировать то, что с тобой произошло, или не произошло, что по сути есть почти одно и то же, отсутствие действия тоже прекрасно поддается анализу.

Впрочем, основное свойство благих намерений хорошо известно, и если они воплощаются в жизнь, то совсем не так, как хотелось бы. Наверняка ты совсем забудешь, что собирался бросить курить, просто однажды это совсем вылетит из головы и ты сваришь себе черного кофе и закуришь утреннюю сигарету натощак. Спохватившись, поймешь, что отныне будешь себе позволять немного вредностей, если получится, то в виде пары сигарет в день, а нет, то разведешь руками - ну не вышло, человек слаб, и ты не исключение. То же относится и к Merlot по субботам, зачем отказываться от такого вкусного продукта, если в комплекте с сигаретой это так здорово. И понемногу все вернется на круги своя, по субботам ты будешь задумчиво курить, с наслаждением прихлебывая вино, с легкой грустью вспоминая минувшее. А самое обидное, что инвалидного престарелого домика ты так и не найдешь. Ты исколесишь эту улицу от начала до конца, но пятиэтажки будут стоять плотными рядами, почти вплотную касаясь друг друга. Это в лучшем случае. В худшем ты просто никуда не поедешь. У тебя найдутся вполне объективные причины все отложить: поездка в банк, который почему-то затормозил твой счет, или срочный поход к врачу, или черт знает, что еще, но очень важное. А на следующий день ты напрочь забудешь о давешних своих намерениях.

P. S.

Когда я проснулся, еще не было шести, на улице было совсем темно и лил дождь. Я встал, налил себе стакан воды, залпом выпил, сел к письменному столу, отсчитал из пачки ровно восемь листов бумаги и начал писать.

Почерк у меня за последнее время сильно испортился.