- Облака-то какие кружевные, глаз не отвести – красота! - восторженно воскликнул Иванов, кутаясь в затертое драповое пальто. Придерживая озябшей рукой смешную шапку-ушанку, (по всему видать, сшитую в прошлом веке из чижика-пыжика весьма преклонных лет), он, запрокинув назад голову, смотрел в небо, и глаза его сияли точно два янтарных солнышка.

- Вот где весну-то надо встречать, вооот! Сколько лет мечтал, бросить все к чертям собачьим и рвануть сюда! Ура, сбылось! – радостно заорал Иванов и по-мальчишески подпрыгнув, захлопал в ладоши. Шапка тоже подпрыгнула - чижику-пыжику хотелось в небо… Но серая в черных проталинах земля была ближе и шапка уверенно спикировала в неприглядную мартовскую грязь. Этот неприятный факт нисколько не огорчил Иванова:

- Чижик-пыжик, где ты был? – весело вопросил он, отряхивая окончательно утратившую товарный вид шапчонку. – На Фонтанке водку пил! – сам себе бодро ответил Иванов. Он критически осмотрел печального пыжика, не узнавая в нем много лет любимую ушанку.

- Дяденька, вы поэт? – услышал он тоненький голосок за спиной.

Синеглазая девчушка, в пуховом платке, зеленой курточке и джинсах, заправленных в короткие валенки с калошами, восхищенно смотрела на него снизу вверх.

- Почему – поэт? Я – инженер, - удивился Иванов.

- Но вы же только что… про чижика…- улыбнулась она.

- Про чижика не я сочинил, - честно ответил Иванов.

- А меня Сашей зовут, - застенчиво сказала девочка и протянула ему маленькую ладошку.

- Очень приятно, Иванов, - представился инженер и аккуратно пожал Сашенькину ручку.

- Я, знаешь ли, весну к вам приехал встречать, - поделился Иванов, - в городе март совсем не похож на март. Я всегда мечтал сесть в электричку, сойти на дальней станции и увидеть начало весны….

- Ну, какой же вы инженер, - засмеялась девочка, - вы – поэт, вон вы как о весне говорите!

- Да что ты! Какой из меня поэт, в детстве, конечно, баловался стишками, - признался он, - хотел, чтобы их напечатали в «Пионерской правде»…

- А вы попробуйте! – подмигнула ему Саша.

- Прямо здесь? Сейчас? – испугался Иванов.

- Стихи же, они как картинки…Вот я мечтаю море увидеть, поэтому и люблю рисовать его, а со стихами у меня пока не очень.

- Картинки, говоришь? – решился Иванов, - А что? Давай попробуем вон, какие замечательные картинки вокруг и ты – замечательная.

Они стояли возле кирпичного дома, огороженного высоким темным забором. По краю забора расхаживали две толстые черные вороны и громко каркали. Неяркое мартовское солнце пробивалось сквозь облака…

- Две вороны на заборе, кажется, о чем-то спорят, - неуверенно начал Иванов.

- Дом кирпичный, гость столичный, девочка с мечтой о море, - продолжил он задумчиво.

Саша смотрела на него во все глаза, затаив дыхание.

- Кружева небес струятся, солнышко – за занавеской, - вдохновенно продекламировал Иванов.

- Мне как будто снова двадцать и весна опять – невеста, - неожиданно тихо закончил он свой экспромт.

- Красиво, как! - прошептала Саша, - вы запишите мне эти слова в тетрадку? А внизу чтобы подпись была...

- Какая подпись? - не понял Иванов.

- Самая настоящая: Саше от поэта Иванова.