Лето может быть абсолютно разным.

Бывает лето первого раза, независимо, какого. Первый раз поробовать водку, первый раз совершить хорошее дело, первый раз поцеловаться или познать женщину, первый раз ощутить мягкую теплую грудь и запах волос, первый раз осозновать - у каждого человека свой запах. Первый раз не уходит из памяти, как первое лето, как первый урок отца или первые слезы матери.

Бывает лето страсти, когда два еще юных человека активно изучают друг друга, не могут никак уталить свой голод желания, снова и снова падая в липкую любовную истому. Словно патока, влюбленные нежатся на солнце, растекаясь в чувствах, отдыхают. Сильнейшая, неутолимая жажда, которую нельзя уничтожить даже ведрами колодезной воды в знойный застойный день. Тяга к пониманию тела, души, настроений, взмаха ресниц и улыбки от прикосновения к щеке. Уже потом, через целые годы техническое совершенство доходит до точки, когда можно предугадать любой следующий шаг, любой вздох, любое ответное движение в стремлении найти кратчайший путь к цели, будь то оргазм, счастливое выражение лица, гармония или ссора. Если упасть в пошлость - подходит сравнение с автомобилем, забывая, что вторая половина (четвертинка, треть или семь восьмых) - тоже человек. Проходят летние месяцы экспериментов поз, походов, вариантов общения:

- Давай в общественном транспорте?

- Ты что, с ума сошла?!

- Дома-а-а-а-ашний....

И прижимается горячим, упругим телом. Сказанное совсем не с обидой, констатируя еще один приятный факт о близкой личности. Годам позже можно и с обидой, битием (бытие и ничто!) посуды и угрозами уехать к маме/папе/подруге/ другу (я-всегда-его-любила-друг). Но сейчас счастливое страстное лето, почти огненное. Не будем перематывать пленку, даже заранее зная концовку спектакля.

Три таких месяца похожди на взрыв. Но после взрыва надо как-то обсутраивать жизнь в воронке посреди пустоты. А вот строить никто и не умеет. Пройденный этап.

Бывает лето ожидания, хоть счастья, хоть горя или забот. Но школа давно закончилась, канула в прошлое, потонула там, издав на прощание пароходный усталый гудок, а знания преумножают печали - ждать волшебного с каждым годом становится все труднее. И волшебному внезапно находится объяснение.

Бывает лето совести. Здесь уж восставшее прошлое устами людей, пусть и близких, хлещет по щекам мокрой тряпкой, размазывает по лицу слезы и хлещет снова. ненависть к несовершенству тела, несовершенству духа собственного, до дрожи ужас от ошибок. Стыд.

Независимо от характера лета, хорошо отдохнуть, сбросить все шлаки мыслей, да вдыхать запах спелой пшеницы. Однако, в деревне жить нет никакого желания. От черной бездны, засасывающей любые перспективы, люди спиваются. Не позволяет здоровье здесь спиться, разве что. И пьют там не от горя, а по-злому, как пьют иногда некоторые неустойчивые личности, дабы не свалиться за грань переживаний, дав себе зарок улыбаться на любые неприятности. А чтобы улыбаться, надо пить, пить, и на утро натужно и долго выворачивать свои внутренности в раковину, до дрожи в коленях, до воспоминаний о Боге.

Бывает еще лето Бога. Где-то.