Да, теперь я совсем изменился
И лицом, и одёжкой своей,
Лижет шею мою ворот лисий,
И от этого стало теплей.

А, когда-то, в сермягу одетый,
Подпоясанный грубым ремнём,
Из деревни подался в поэты
Гость непрошенный пасмурным днём.

На бумаге писать – не затея,
Лишь бы вдоволь хватало чернил.
Пусть не быть мне с того богатеем,
Но, зато, научился я дни

Проживать, как никто из сограждан.
И мгновенья по каплям цедя,
Знаю точно, что стану однажды
Поистёртым, как старый медяк.

Но бумага расскажет о многом,
Чай, оставлен на ней целый век
Разных басен, рассказов и слогов,
Отзвучавших в моей голове.