Мне снилось, что ты ждала меня на дороге, мимо мчались машины, и подсолнухи были желтым на синем, и я была совсем недотрогой, а ты была в своем любимом – белом платье с шелковой лентой.
Ты говорила на языке местных, а я размахивала словами, что сведут в ад даже тех, кто им рад, и подавно тех, кто не знает смысла.

Мы курили мир, и дым стоял коромыслом, ты сказала мне, что ждала меня долго, и что я виновата, я ответила, что память моя в пятнах, а сердце как решето – ничего не держит, и ты ответила, что все дело в надеждах, и что мы вот-вот, а я сказала – ну-ну.

А потом кто-то из нас добавил – впереди дорога. Уф! И все-таки, воскликнула ты, я ждала тебя слишком долго; ты знала, что я тебя люблю, а тем, кто любит, вовсе не все по плечу, и они все как будто бы дети. И время для них как…

Я ответила – и все-таки, мы на пути к Серенгети, вот это – мой рюкзак, в нем нет ничего, даже памяти, все, что было, я оставила тем, кто плачет на жизненной паперти, распятый на своих ошибках, а мне кажется – не будили бы лихо. А это мое сердце – дырявое, но теплое и большое, оно роздано тем, кого люблю, а значит, частичка всегда с тобою. И мой язык, болтливый и верткий, которому подвластны все перекрестки.

Мы вдвоем, и отныне нам ничего не страшно, мы обе рыжие, а значит, отважные, красивые и без башни.

Я проснулась, и поняла, что значит приставка без-:
Когда ты в Сибири, а я где-то здесь,
А Африка где-то там.

Никогда не верила снам. А ты?
Знаешь,
Пиши мне, пиши!