Она спешила. Час пик, пробки, её такси застряло на перекрестке в двух кварталах от «Mont Blanc», где он назначил ей встречу. Она могла бы уже дойти пешком, но не стала этого делать – ей нужно было подумать. Она ненавидела этот ресторан. Расположенный на крыше самого высокого здания в городе, «Mont Blanc» открывал потрясающий вид на весь город. Но Яна боялась высоты, и окружающие ресторан прозрачные стены, заставляли её находится в постоянном напряжении и ненавидеть этот вид. Он знал это и намеренно договорился с ней о встрече именно там. «Нам нужно поговорить» - сказал он, и она понимала, что это действительно так, но сейчас она ругала себя, что сама не сказала ему об этом первой, чтобы иметь возможность выбрать место, где она бы чувствовала себя уверенно. «Он будет ставить мне условия» - думала Яна, - «и я соглашусь на них, потому что мне будет жутко и неудобно от этой долбанной высоты». И эти мысли были раздражающе верны.

Четыре года и семь месяцев. Отношения зашли в тупик, и ей иногда казалось, что выхода уже нет. Она наделала ошибок. Он тоже был не прав. Но он позвонил. И, значит, он готов ей простить. А она уже простила.

«Шкода» впереди них тронулась, и такси поехало. Прошло пять минут, и она уже поднималась на лифте на последний этаж небоскреба.

Администратор вела её по залу к крайнему столику у стены, где он её уже ждал. Подойдя к нему, она кинула взгляд за стекло, и её руки стали липкими от ощущения бушующего ветра снаружи.

- Ты выбрал мой любимый столик, милый? – спросила она с улыбкой и тут же подумала, хорошо, что взгляд не может убивать, иначе она бы сейчас прожгла ему глазами аккуратненькую дырочку прямо посредине лба.

«Простила ли?»

- В центре зала всё было занято, - ответил Саша и сделал вид, что не заметил, как она обвела взглядом полупустой ресторан.

«Готов ли простить?»

- Будешь что-нибудь? – спросил он, дотронувшись до своего стакана с виски.

Яна кивнула, и он жестом подозвал официанта.

- Виски с содовой, - заказала она и потом еще несколько секунд смотрела в спину, удаляющемуся официанту.

Был теплый июльский день, но ей так хотелось в этот момент оказаться дома, под пледом, с чашкой горячего ароматного зеленого чая с жасмином и какой-нибудь захватывающей книжкой. Отвлечься от всех мыслей, мечущихся в её голове и погрузиться в вымышленный кем-то мир, пусть нереальный, и может даже совсем ей не близкий, но главное уйти, убежать из своего собственного, такого настоящего.

- Я хотел бы заехать к тебе завтра, забрать кое-какие вещи, - сказал Саша.

И холодный ветер, ворвавшись в зал, прошелся по её спине.

«Решил даже обойтись без small talk», - с горечью подумала она. – «Я ему стала совсем ненужной, совсем безразличной, а он мне стал таким чужим, и таким необходимым».

- Я не буду забирать все, пока окончательно не определюсь с квартирой, - продолжал он.

Яна мысленно стала кутаться в плед, и даже почти ощутила запах жасмина, но это не помогло, и глаза предательски заблестели.

- Ты собираешься плакать? – спросил Саша.

Яна кивнула. «Обними меня, укутай меня своими объятьями».

Саша скривился и с раздражением отвернулся. Потом резко поднялся и подошел к ней и, наклонившись, процедил ей на ухо:

- Если хочешь устроить истерику, то давай хотя бы выйдем на площадку, - и не оставив ей выбора, развернулся и направился к смотровой площадке, за стеклянными дверями ресторана.

Яна осталась сидеть. Она вдруг с ужасом осознала очевидную вещь. Он её не любит, он не хочет быть с ней, он уходит от неё навсегда. И этот разговор – это не попытка примирения, это банальное обговаривание деталей разрыва.

Официанты подчеркнуто безразлично следили боковым зрением за ней. Яна встала и направилась вслед за Сашей. Сама мысль об этих вымуштрованных свидетелях казалась ей унизительной.

Сильный порыв ветра растрепал её волосы, когда она вышла на улицу. Идеальная синева неба вокруг надавила ей на виски своей безграничностью. Он ждал её с пренебрежительной улыбкой, прекрасно понимая, что она все равно выйдет к нему. И Яна не знала, что она ненавидит больше сейчас, эту улыбку или это небо.

- Успокоилась? – спросил Саша, все так же улыбаясь.

«Неужели ему меня совсем не жаль?» - фраза пронеслась в голове у Яны, зацепившись последним словом. Жаль. Оно упало куда-то вниз и оставило, такой кислый осадок, осадок жалости к самой себе.

- Я прошу тебя, мы можем разойтись как цивилизованные люди, без этих дешевых сцен, - продолжал Саша. – Все уже решено.

«Жаль. Как жаль, что он меня больше не любит», - она смотрела на него, и так хотела быть с ним.

- Ты вообще не хочешь ничего сказать?

- Можешь заехать завтра, - слова вылетели, и Яна испугалась и пожалела.

«Я не смогу без него жить».

Он помолчал, потом посмотрел на часы. Кислый комок поднимался к её горлу.

- Я должен идти, - Саша сделал шаг к двери в ресторан, но Яна не двинулась с места. – Ладно…

- Я заплачу, - бросил он ей через плечо.

Яна осталась одна среди этой бескрайней синевы, среди нескончаемого ветра, в слепящем свете полуденного солнца. И ей так захотелось умереть.

Разбежаться, перелететь через перила и раскинув руки упасть вниз, больно ударившись о тротуар, лишь бы не чувствовать этот комок. Умереть без него. Он меня больше не любит. Больше не любит… А раньше… Любил? Любил ли? Теперь она знала, что нет. Хотела так думать. А имело ли это значение теперь? Нет. Теперь она одна. Она умрет без него. Она никто без него. Без него она не существует.

Яна подняла голову и посмотрела далеко вверх. Она смотрела долго, до боли в глазах от яркости и насыщенности пейзажа.

Но нет, она же стоит здесь. И это её голова кружится от мыслей, от высоты. И это её волосы развевает ветер. И это на её плечах тепло от солнца. Она здесь, такая живая. Разве может кто-то уйти, и заставить её перестать дышать этой свежестью. Разве она одна? Это небо, эта бесконечность, эта свобода, это вокруг, это в ней. У неё есть так много. Она видит, знает, чувствует, она живет!

Разбежаться, перелететь через перила и раскинув руки парить в этом синем океане, ощущать всей душой свободу и счастье. Она так давно не чувствовала подобного. Ей так захотелось быть счастливой. Окунутся в это счастье с головой. И не думать ни о чем. У неё есть небо, а разве этого мало. У неё есть она сама. Что может быть больше? У неё есть острое непреодолимое желание быть, быть счастливой и свободной. Это самое главное. И она будет, она уже счастлива и свободна. Она наконец-то точно знает.

Когда Яна раскрасневшаяся и растрепанная зашла внутрь, официант любезно поинтересовался, не вызвать ли ей такси.

- Нет, - улыбнулась она ему. –Так солнечно, так тепло, я с удовольствием пройдусь пешком…