Однажды склад надумал жениться. Он надел модный фрак и галстук-бабочку, тяпнул для храбрости сто тонн и пошел к многоэтажке. Пришел, и говорит: «Я вас люблю. Будьте моею женой!» Многоэтажка покосилась на него и рухнула.
***
Кресло-качалка хвасталось табуретке, что скоро ему подвезут модные тренажеры. И будут в нем, кресле-качалке, качаться люди-атлеты. Табуретка ухмылялась и не верила. Понятное дело, тренажеры не привезли. А табуретку при переезде выкинули на помойку. Хвастливое кресло же аккуратно перевезли и поставили на большой уютной лоджии с видом на океан. Хвастунам везет.
***
Один ящик письменного стола, в котором лежали важные документы, решил выдвинуться в конгресс. Получилось, хотя он и сам не надеялся на успех. «Ого! – подумал он. – Надо двигаться дальше!» Двинулся – и упал на пол.
***
Яблоко ударилось в меланхолию. Меланхолия отскочила в сторону и надулась. Человек поднял яблоко, посмотрел вверх. В отсутствии меланхолии великое открытие сделать оказалось проще.
***
Часы спешили во всем. Они недовольно тикали, ворча, что никто не знает цену времени. Шестеренки переглядывались и уныло продолжали работать. «Тоже мне, – ворчала минутная стрелка. – И так двадцатичетырехчасовой рабочий день, а они еще и тикают...» Вскоре минутную стрелку перевели на более низкую позицию. «Вот так всегда, – заметил в курилке один из камней. – Начальство поспешит – а ответ держат простые люди!»
***
Как-то один физик-ядерщик смотрел фильм про ядерные испытания. Вяло поедая вишню и выплевывая ядрышки на пол, он ухмылялся, а в голове его звучала музыка американской рок-группы. С упреком на него взирал со стены Нильс Бор.
***
Гласность пришла в жизнь со своим самоваром. Побродила по коридорам, поменяла планировку, насорила. И всем еще с таким апломбом говорила: «Зато вон самовар принесла, блестящий-крутобокий!» И угощала чаем. Всем нравилось. Так всегда: если пришел со своим самоваром – достаточно угостить чаем, и можно творить что угодно. А мы, жители жизни, сидим и не пикаем, поскольку у нее, гласности, приняли ее взятку. |