В многоэтажке Накатоми народ гульбанил Рождество,
Столы ломилися под хавкой, фонтаном брызгало бухло.
Ничто беды не предвещало, и расслаблялись кто как мог,
Но опосля немало тел с пирушки угодило в морг.
Вооруженные подонки пришли калымить в час ночной.
Не ведали подонки только, что планы их сорвет герой.
Не супермен, не самозванец, а из Нью-Йорка ушлый коп,
Слуга Фемиды самый верный, правопорядка мощный столп.
Лишь только выстрелы раздались, и пали первые тела,
Герой схватил свой верный Магнум, и тут лихая понесла.
Отвлек внимание бандитов, огонь весь вызвал на себя,
Подмоги ждал от местных копов, как после оказалось, зря.
Решил мочить он в одиночку незванных к празднику гостей.
Они схватили его дочку и женку взяли под прицел,
Но Джон Маклейн не пальцем делан, он истребил всех сволочей,
А их главарь, словивши пулю, с окна высотки полетел.
Хотел сыграть Джон в благородство, схватил за руку пахана,
А тот ему, вместо спасибо, отмерял порцию свинца.
Еще чуть-чуть и пуля-дура пробила бы герою жбан,
Но дрогнула рука террора, промазал выстрелом пахан.
Крепкий орешек из Нью-Йорка утер победно пот со лба,
Конец, внатуре, беспределу и злу кромешному хана!