Что я здесь делаю?!

С моим цветом волос я не могу быть ночным портье. Это невозможно! Будь мои волосы чуть светлее, я бы снималась в любительском порно. Будь они чуть темнее, я бы сделала карьеру официантки в придорожном кафэ. Только беспросветно русые девушки могут быть ночными портье во французском отеле. Беспросветно русые как моя сестра Жюстин. Образец праведности.

А я? Медная проволока должна сидеть дома и разговаривать с книгами. Не читать. Разговаривать. Хоть книги и мертвы, но живые всегда интересуются тем, что знают мертвые...

Но этот отель стоит того, чтобы волосы мои ненадолго стали русыми в неверном свете малинового абажура, а книги задумались и умолкли. Это старинный французский Hottel. Здесь один только черный ход весьма занимателен. С самого открытия отеля все, кто пытались им воспользоваться, исчезли - и толстуха Элизабет-Мари, любительница краденого мяса, и красавчик Жан-Пьер, любитель краденого секса, и старик Ксавье, любитель краденых ключей. Последний кстати был первым ночным портье, первым, кто открыл черный ход и первым, кто пропал. Кстати, ключ от хода так и не был найден. Впрочем, никому и в голову не пришло сменить замок на двери.

Еще в этом отеле есть меняющиеся местами комнаты, и лукавые горничные, и доска портье. О доске расскажу подробнее. Она напоминает мне судьбу. Сотни крохотных ключей на желтых ленточках. Стоит кому-либо войти в холл и ключи гулко позвякивают. Одно я знаю точно: там нет ключа от черного хода. Сотни ключей. Впрочем никому и в голову не приходит, что комнат в отеле всего восемьнадцать.

И, конечно же, готика. Надпись в холле над входной дверью. Готические буквы. Я не знаю, откуда здесь эта тяжелая, засаленная, как имя Господа, и мертвая, как мои книги, готика. Старая кастелянша Ио сказала бы: "Она была еще до меня". Молоденькая Жюстин никогда не подумала бы, что "Она будет и после меня". И только мои книги подумали бы, но ни за что не сказали бы, что "Она была всегда". При всем при том я знаю, что она не закончена. Никому и в голову не пришло перевести готику именно потому что она не закончена.

wei?t du wie viele Sterne stehen?

Надпись упорно лезет мне в глаза и я не замечаю гостя. А когда замечаю, уже поздно. Он так же нелеп в этом французском отеле, как то что у меня есть сестра Жюстин, ибо я не француженка. Я не француженка по трем причинам:

1. Я ненавижу Париж, ненависть к Парижу противопоказана француженкам.

2. Я могу читать немецкую готику, немецкой готике противопоказаны француженки.

3. Мои книги разговаривают со мной на любом языке кроме французского, книги и француженки противопоказаны друг другу.

Гость нелеп. Он слишком высок, слишком худ, у него слишком тяжелый подбородок, слишком большой нос. Глаза скрыты американской бейсболкой. Ненавижу американцев и это пожалуй единственное что роднит меня с француженками. Гость проходит мимо. Нелепый.

- Простите, вы кто? Вам здесь не место! - восклицаю я и вижу, как фраза повисает в воздухе и звенит серебряными крыльями, у этой стрекозы серебряные крылья, не пластмассовые как в прошлый раз, может сейчас она настоящая?

- Это тебе тут не место! - весело отвечает парень. - Но делать нечего, пойдем! Только не забудь ключ и не забудь вопрос.

- Но который? Их здесь слишком много!

- Вопросов?

- Ключей.

- В любом отеле может быть много ключей, но только один, что открывает все двери. А вопросов в этом отеле может быть только три: "Есть ли свободные комнаты?", "Тебе понравилось, детка?" и еще один.

- Какой?

- du wei?t*!

Я беру ключ портье и иду за гостем. Впрочем, никому не приходит в голову, что он - не гость! Он слишком уверенно идет по коридору. Слишком громко насвистывает. Слишком по-хозяйски гасит лампы. И мне приходит в голову, а что если это Герцог? С Графом я уже виделась!

- Я всего лишь уборщик! - неожиданно отвечает парень.

Для уборщика у него слишком прямая спина. Уборщик должен быть гибким, гнуться во все стороны, прогибаться. Вывод: уборщик должен быть гимнастом.

- Ты - гимнаст?

- Я уборщик! - укоризненно отвечает парень.

Мы подходим к номеру 19. Я вскидываю бровь, но молчу. Ничего удивительного. В этом мрачном теплом мире может быть и так. Парень протягивает руку - я отдаю ему ключ. Но, видимо, уборщику что-то не нравится:

- Это не тот!

И правда - этот ключ алюминиевый. Нет ничего глупее наивного алюминиевого ключа с овальным колечком и простой бородкой.

- Ладно, так уж и быть, - уборщик толкает дверь и пропускает меня вперед.

Обычный номер. Окно, кровать, пролитое вино, давленый виноград, труп. Я разочарованно засовываю палец в рот, совсем как... Стоп. Ей тут не место. Моему разочарованию нет предела: ни одной книги, что могла бы рассказать хоть что-то интересное. Ни одной!

- Ах как же неаккуратно! - качает головой парень.

Я смотрю на труп. Да это же Граф! Тот же породистый профиль, трость на полу. Только губы - сухие, припорошенные песком. Руки разбросаны - кажется он первый раз был марионеткой.

- Бедный Граф..., - безразлично произношу я и пожимаю плечами: неинтересно!

- Это не Граф! - возражает уборщик, доставая из чемоданчика лысую кошку.

Тварь щурит цветные глаза и брезгливо садится рядом с тростью. Трость превращается в японский бумажный зонтик.

- Графа нет в плане. И тебя нет. Придется подстраиваться, Юри.

Юри.. Что-то знакомое...

Лицо Графа под руками парня начинает менятся. Глаза становятся узкими, нос приплюснутым. Даже кровь уже не кровь, а алый шелк. Совсем не такой как мое платье. Я прикусываю кончики пальцев. Совсем не такой. Я бы многое отдала, чтобы мое нагарадзюбаи** было из такого шелка. Отдала бы любой из моих оби. Я моргнула и с сожалением поняла, что глаза у меня стали такими же как у Графа: узкими. Я запускаю руку в содэ*** и достаю палочки для еды, втыкаю их в прическу и смотрю на уборщика. Теперь он легко сошел бы за мастера приготовления фугу. Его по-французски изысканно уродливое лицо меняется так же как окружение. Это уже не французский отель, это японская гостиница-рёкан. но я все так же разочарованно вздыхаю: ни одной книги. Ключ еще этот. Вот уж кому точно не место в этом месте. Юри... Юри - это же стиль анимэ, между девушками. Это кажется смешным, я прикрываюсь рукавом.

Уборщик довольно осматривается.

- Теперь все по плану.

- Какому плану? Мне книги не говорили!

- Значит у тебя есть не все книги. Возьми эту, - книга "Приговоренная к адаму".

- Тут есть про план?

- Нет. Но в следующий раз она тебе пригодится.

Я пожимаю плечами: неинтересно.

- Эй! А вопрос? - совсем не факт, что уборщик знает теперь про готику.

Я точно знаю, что он может отличить:

1) зеленый чай от черного****

2) японское пирожное от западного*****

3) сосновое поле от книжного******

А вот готика...

- Знаешь почему она не закончена?

- Почему?

- Потому что все, кто знал ответ, бежали.

- И все же.. wei?t du wie viele Sterne stehen?*******

- Nur Gott, der Herr hat sie gezaehlt damit ihm keiner fehlt********!

По затылку течет. Палочки разбухли от крови. Мертвый японец в шикарном кимоно лежит на бамбуковой циновке. Я пожимаю плечами: неинтересно.

- И еще, - уборщик забирает кошку, пихает ее себе за шиворот и идет к окну, - этот ключ. Его нужно использовать. Черный ход в этой гостинице еще ни разу не открывали...

Интересно, если бы я не проснулась, где бы меня поймали полицейские: 1) в холле, вырезающей готику на бумажных стенах? 2) у черного хода, который всегда заперт? 3) меня поймали бы....?

* ты знаешь

** нижнее кимоно

*** особый крой рукава кимоно в виде кармана

**** котя-черный чай, отя-зеленый чай

***** вагаси-яп.пирожное, ёгаси-европейское пирожное

****** mazda-сосновое поле, honda-книжное поле

******* знаешь, сколько на небе звезд?

******** только Бог их счел как-то ночью, чтобы ни одну не упустить

примечание: последние две строчки - цитата из "OOmph!" - "wei?t du wie viele Sterne stehen"