Заболела курочка ряба. Стали выпадать у нее перышки, зашелушился гребешок. Добрые подслеповатые глазки стали слезиться. Ряба умирала. На второй день болезни она стала похожа на труп. Перья выпали полностью. Синеватая по-мертвецки кожа покрылась красными язвами. Курица уже не могла петь. Затужили дед с бабкой без Рябинных песен.

Старый петух Мефодий, потоптав Рябу, к утру сдох – симптомы те же, но болезнь у него из-за старости была куда более скоротечной. Ряба еле сидела на насесте, из клювика, который стал черным, доносилось бульканье. Один глаз лопнул. Дед приносил курочке пшено, но Рябушка изрыгала его из себя сразу после еды.

Дед с бабкой поняли, что курице – конец. Дед решил, что дать пропасть мясу – будет неэтично. В тот же вечер Рябу зарезали и сьели, а последнее ее яйцо, снесенное в первый день болезни подарили, покрасив, соседям.

Лапки, попку, и голову, все, что осталось от талантливейше и добрейшей курочки, похоронили на местном кладбище. На похороны сбежались все окрестные курицы. Почему-то у всех у них на лицо были признаки облысения. Дед и бабка не на шутку встревожились.

На следующий день у деда поднялась температура. На лимфатических узлах появились страшные вздутия, которые вскоре лопнули. Ноги деду пришлось отрезать. Так как из-за лопнувших язв у него началась гангрена. Бабка начала сходить с ума. Отрезанные ноги деда были поджарены и проданы на базаре, как, якобы, поросячье филе. Дед, а точнее его остатки, всю ночь стонал на печи. На утро бабка положила деда в мешок и оттащила его к оврагу, который и стал последней могилой деда.

На следующее утро вся деревня была мертва. Везде лежали обглоданные трупы стариков, детей и совсем еще молодых людей. Над деревней поднимался зловещий зеленый туман, а с погоста доносились страшные крики.

Лишь одна бабка, изменившаяся до неузнаваемости, с адским огнем в глазах и кровью на гниющих губах, медленно перетаскивала зараженные трупы на кладбище и с наслаждением их сьедала.

Бабка умерла через неделю. Она распухла и сгнила заживо. Перед ее смертью окрестностную тишину огласил жуткий крик, похожий на предсмертную песню курочки Рябы.

Над деревней, стоящей у подножия ядерного реактора ЧАЭС, и сейчас поднимается зеленый туман. А по ночам между пустыми домами и древними скелетами бродят две черных тени – курочки Рябы и распухшей Бабки, которые с плачем ищут своего деда…