Дед не просыпался долго, почти до 11 часов , но Баба не рисковала его будить, помня, как месяц назад Дед чуть было не ухлопал ее спросонья из своего «вальтера», который всегда держал под подушкой— в поселке было неспокойно, «пошаливали». Наконец Дед поднялся, кряхтя, натянул сапоги, перепоясался ремнем с кобурой и сел за стол выкурить первую сладкую сигарету.

-Слышь, старый,- раздался скрипучий голос Бабки.- Наша рябая курица эвон чего снесла!

Бабка сидела на печке, закутав ноги в одеяло и снаряжала магазин «калаша». Большая коробка с «семячками» – патронами – стояла тут же, рядом.

-Ну и чего?- равнодушно спросил Дед, думая о чем-то своем.

- Дак яйцо же снесла, золотое!- обрадованно затараторила Бабка.

- Чего мелешь, дура! – оборвал ее Дед. – Золотооое…ты вон семячки от карабина не отличишь от автоматных, а туда же, яйцо золотое…

- Вот те крест! – побожилась Бабка.— А не веришь, сходи сам посмотри. А нет- так я его счас Петровичу продам, он уж интересувался…

-Я те дам – Петровичу!- разозлился Дед. – У него на бутылку никогда не выпросишь! Счас сам схожу, гляну, если соврамши—убью!

Дед нехотя встал, стал одеваться. Делал он это не спеша, долго размышляя, с чем лучше идти во двор: с карабином или хватит пистолета.

- Где мой бронежилет, старуха? Не тот, старый, а новый, кевларовый?

- Где оставил, там и лежит- у Райки, зазнобы твоей, от которой ты лонись на бровях приполз. Хорошо, что сапоги там не оставил…

- Ты ври, ври, да не завирайся!- гаркнул Дед.- Не был я ни у какой Райки!

-Уж так и не был!- ехидничала Бабка.

Дед с мрачным видом потянулся было к пистолету, но увидев нацеленное на него дуло подствольного гранатомета, только махнул рукой.

-Ну дура же, как есть- дура!- сплюнул он на нечистый пол. – Кто же в хате гранатами шмаляет?

Накинув телогрейку на голое тело, без бронежилета, он снял карабин с предохранителя и вышел во двор, предварительно внимательно осмотрев двор из-за полуоткрытой занавески. Но все было спокойно, периметр не нарушен, волкодавы молчали и он пошаркал сапогами через огород к сараю.

Как только дверь за ним затворилась, бабка с неожиданной для своих лет прытью откинула одеяло и быстро подошла к окну, заняв наблюдательный пост. Он видела, как Дед открывает курятник, как стоит на пороге, привыкая к темноте, как входит туда. Прошло пять секунд… десять… полминуты…

-Долгонько чегой-то,- задумчиво поджала губы Бабка. В это самое мгновение прогремевший взрыв подбросил крышу сарайчика, звякнули стекла дома, залаяли собаки. На другом конце поселка затарахтел испуганно пулемет, где-то ухнул миномет.

-Это тебе за Райку, кобелина,- растянула в улыбке бескровные губы Бабка.— Она, ведь, Ряба-то, надысь ишо яйцо снесла— из чистого динамиту…