Темное утро открыло свой солнечный глаз и осветило небольшое поселение. Стойбище Большого Медведя выглядело еще мрачно, когда тишину разорвал надрывный последний крик. Потом стало тихо. Очень тихо. И вновь раздался крик. Но другой. Это был крик нового человека клана Большого Медведя. Так на свет появился Игофа. Его мать, уважаемая в клане целительница, так и не смогла пережить эту ночь. Его воспитывала тетка, пока он был маленьким, а с семи зим, после прохождения таинства воина, он ходил с отцом на охоту. Вот и сегодня как всегда он пошел с отцом и другими мужчинами клана. Но сегодня была не обычная охота. Вчера старый Нохор, шаман клана, сказал, что скоро по землям клана пойдет стадо мамонтов. Поэтому сегодня мужчины клана собрали весь запас стрел, взяли копья и, оставив в стойбище жен, маленьких детей и стариков отправились на север. Ледник только что отошел от стойбища, хотя старый Нохор помнил еще снег и холод, которые окутывали землю.
Игофа шел молча. Он уже начал уставать потихоньку. Ранняя весна давала о себе знать утренними заморозками. Мужчины клана вышли рано утром до восхода, а сейчас было уже где-то около полудня. Теплая шкура надежно закрывала от ветра, и Игофа, чтобы забыть про усталость начал тихонько бормотать себе под нос старую песенку. Ее пела тетка, около его колыбели, когда он был совсем маленьким.
летела птица над полем летела птица над лесом летела, что было силы...
кричала птица над полем кричала птица над лесом кричала, пока были силы
упала птица на поле била крыльями землю оставили силы оставили птицу
летели птицы летели,
летела с ними тень мертвой птицы...
Охота на мамонта дело трудное. Старый Нохор сказывал Игофе, что это большой и сильный зверь. И даже Большой Медведь, покровитель клана, не смог бы справится с мамонтом, коли бы встретился на одной тропинке с ним.
…оставили силы оставили птицу…
Сил идти уже действительно не было. По дороге молодые из клана, Лихобор и Серебряный убили пару оленей и теперь на привале мужчины разделывали туши. Ловко действуя ножом, отец снимал шкуру. - Учись Игофа. Вырастешь до молодого возраста, будешь великим воином. Эх, жаль мать твоя, Красава, до дня этого великого не дожила. Рано ты таинство прошел, не готов ты еще с кланом на охоту ходить. Лихобор, хоть только к тринадцати зимам и вырос, а смотри, какой стал. Никому в клане силой с ним боле не померятся. Даже Стырой и тот уже понимает, что недолго ему в вожанах ходить. Быть Лихобору новым вожаном, а не тебе. - А я и не хочу. Мне старый Нохор говорил, что сила во мне есть великая. Но только не знаю я, как пользоваться ею. А он стар слишком. Боится он. Не успеет, говорит. - Не бывать тебе шаманом – разозлился отец - Шаманы клана нашего клана все увечные были. Есть уже новый шаман в клане. Неужто не знаешь, что Сирый новый шаман. - Не шаман он, не шаман - размазывая крупные капли слез по щекам, говорил Игофа – он Нохора даже не слушает. Траву плясную не там рвет и бубен не так держит. А фигурки ему так просто достаются. Не шаман он. - Не плачь, сын. Ты воин. Щур наш, Медведь Великий определил так. Нельзя идти против клана и Щура нашего. Много испытаний выпало и на мою долю, но я радуюсь тому, что я охотник. Вечер спускался на походный лагерь клана, и охотники разожгли костры. Стырой сел во главе и начал трапезу. После присоединились охотники, потом молодые, а уж затем и те, кто только что прошел таинство воина. Так было всегда. Когда трапеза была окончена, группы по четыре человека, разбрелись по кострам. Костров были семь. Игофа лег поближе к отцу, закрыл глаза и … пропал в тишине…
…оставили силы оставили птицу…
Postscriptum:Стихи в тексте(сейчас и далее) принадлежат Сайгаку и печатаются тут с ее любезного разрешения. За что ей огромное пасибо!!!
|