какофония.

Десять вечера – страшное время. Вроде уже и поздно, а вроде еще и «детское». Шуметь нельзя, опять же… Вокруг люди учатся (а чего они учатся, чему?) – а я просто сижу. Думаю. Так может быть только в 22.00…За стеной слушают музыку. Кто-то плачет.

дурь.

Поставила на колени локти, а на ладони пристроила голову. Ужасно неудобно. Но надо. Кому и чего надо? Мысли – странная вещь. Их столько много, что они не могут уместиться в голове в порядке. Они перепутываются, путапериваются, тюварепут…и одновременно все, все, все приходят. Мысли… Любимое слово – «глупо». Как будто камень в воду ушел. Глууп!

старый магнитофон.

да нет у меня старого магнитофона, просто воздух вокруг стал напоминать зажеванную кассетную пленку. Шуршит, тянет звуки… Бр-брю. Алле? Девушка, у вас нет лишнего билетика?

по жилам – электрический ток.

тело не слушается. Надо бы переместиться в горизонтальное положение. Но напряжение не уйдет. Ощущение «мурашков» преследует неотступно. Просто закрываю глаза.

все что было доброго старого – вышло вон.

не люблю изменений. Как килька в томате. Плыву себе против течения. Кильку терпеть не могу, гадость. Она – консервы. Те, кто не любят изменений – консерваторы. Стоп! Куда можно уплыть в запаянной жестянке? Но что получается? Палочки китайские нужно из-под холодильника выскрести, вот что.

что под веками, что на зубах - песок.

глаза теперь не открываются. Наступает такой рубеж перед сном, когда глаза не то чтобы сложно открыть – это просто нереально. А еще они стали сухими и болят. Движение век действует как наждак.

слишком, чересчур – ну и славно…

последнее время все так и есть. «Мизантропия как диагноз», «я вас умоляю», «все нормально»,

по двое суток не спать, утром такси, как бы сбить запах сигарет… чужие истерики. Хочется ругаться в голос. Жизнь.

словно полотно разрезали на ленты

день – ночь, день – ночь, тук – тук, стук – стук…тудум – тудум, тудум – тудум…

три точки, три тире – и странно –

нет продолжения…

когда-то это билось сердце.

...ave ---ur ...---UL...!

не дышу.

телефон будет биться в конвульсиях –

и вскоре утонет в наполненной ванне.

никто не звонит. Повод для счастья. В начале весны…ччерт! я сглазила. Звонят, сначала тихо шубуршит, потом препротивно пикает, а потом я успеваю его схватить. И что там в начале весны?

Начало весны.

Пусто. Тихо – а он, живучий, булькает,

суетится – ответить, что ли, маме?

вместо голоса хрип, и лучше поспать.

горло болит, словно кошки там точили когти. Причина не ясна, состояние угнетенное, петь не могу…Хотя какой петь – уже 22…

забыла. Я же не дышу! Вдох. Вдох. Вдох. Хватаю воздух.

…три точки – пробился сигнал

вместе с воздухом в легкие. Встать –

окна открыть.

душно и жутко. Ночью просыпаюсь от холода. Днем нечем дышать. «Мама, мама, что мы будем делать?». Неужели я встала, открыла глаза? А люди учатся. Чему?

Как это делается…

раньше вроде знал?

маленькая я знала, что самое важное на свете – это мечтать. Мечтать о седых волосах. О побеге из дома и жареной колбасе на игрушечной сковороде. О лете. Всегда мечтать о лете.

попить воды всё некогда. Было.

а теперь уже лень.

размазаны по стенам символы и знаки…

тру кулаками глазенки. И там расплываются красные, темные пятна.

только это бред. Сивой кобылы?

Скорее, бешеной собаки.

слышите? отщелкали три точки –

и трещины по штукатурке.

сон, сон, сон. Все пространство – один большой сон. Холодно. Холдн…

Трещины бегут теперь по коже…

тупиками

мысленных переулков.

три тире – сломался карандаш

на три коротких цветных огрызка

Слышите?

Морзе…безумная блажь

для тех, кто ищет. Смысла.