За секунду до боя курантов Семен задумался. Посерьезнел. Лиза, улыбаясь, смотрела на него поверх бокала с пузырящимся напитком.

Перехватив взгляд жены, Семен улыбнулся.

— С Новым годом, милая.

— С Новым годом.

Супруги чокнулись бокалами и сели по краям небольшого стола.

Вот надо же! С таким не терпением, с таким трепетом Семен ждал этот праздник, а теперь…

Семен украдкой глядел на Лизу. Она пила шампанское и смотрела на пародистов и певцов с куда большим уважением, чем когда-либо на Семена.

Что происходит? Неужели все рушится? Все. Надо было идти к Генке. Ведь приглашал же! Вот у кого все хорошо. Жена Наташка — красавица. Да и моя тоже ничего. Но только… Да нет! Она наоборот стала интересней. У меня глаз замылился, что ли?

Семен надеялся, что все будет хорошо. Глупо, конечно, тридцатилетнему мужчине верить в чудеса. Но Семену хотелось, и он верил.

Артисты сменяли один другого. Семен и Лиза обменялись сухими фразами и тарелками с всякими нарезками.

Семен посмотрел на Лизу и улыбнулся.

— Все будет хорошо, — прошептал он. Уверенность в этом была такая, что хотелось петь. «Все должно быть хорошо».

Каждый год после загадывания желания под бой курантов, уверенность в исполнении его, подобно шампанскому, бурлила в начале и успокаивалась ближе к утру. И глядя на мандариновые шкурки, разбросанные, даже там, где они ну никак не могли оказаться, видя скатерть с разводами оливье, винегрета и «под шубой», ты вдруг понимаешь, что ни хрена не изменится.

Семен встал и вышел из комнаты.

— Сема, ты куда? — услышал он из комнаты.

— Пойду, отолью.

Вот. Вот!

Когда мы встречаемся, робко берем друг друга за руки, ласково смотрим друг другу в глаза, говорим ли мы о естественных потребностях? Да ни за что! А теперь: пойду, отолью. Ни мудрено, что ей сейчас интересней послушать Диму Билана. Он ведь ей с экрана не скажет: милая извини, меня сегодня пучит.

Семен вошел в туалет.

Пойти лечь спать, что ли? Что-то в этом году уверенность в исполнении желания пошла на убыль гораздо раньше.

Вдруг что-то произошло. Семен не знал, что именно, но что-то было не так. Он открыл дверь и выглянул в коридор. Его шокировали не столько украшенные стены гирляндами, сколько обои на них. Если гирлянды повесить минутное дело, то обои ну ни как не успеть поклеить, пока он был в…

Он вернулся в туалет. Осмотрелся. Вроде все, как и прежде. Полки с кремами и шампунями. Станки. Станки!? У Семена в стаканчике стоял один единственный станок — «Джилет Турбо». Теперь же в нем натыкано с десяток разовых станков «Бик».

Раздался стук в дверь.

— Сема, ты, что там уснул, что ли? Выходи, утка остынет.

Голос принадлежал Генке. Откуда он здесь взялся?

— Сейчас, — едва разлепил пересохшие губы Семен.

Семен вышел из туалета и наткнулся на Наташку. Она обняла его и поцеловала. Он пытался отстраниться, но Наташа крепче обвила его шею и с силой впилась в губы. Мимо них протиснулся Геннадий. Семен поймал взгляд Гены и был удивлен спокойствием друга. Гена улыбнулся и подмигнул Семену.

Семен не выдержал и с силой оттолкнул Наташу. Обтер губы и зло зашипел на женщину:

— Ты что совсем совесть потеряла? При муже!

— Нет, мой дорогой, это ты там об унитаз головой стукнулся!

Она фыркнула и пошла в комнату.

Семен когда-то мечтал о поцелуях и объятиях этой женщины. Теперь его раздражало это. И все из-за того что он не понимал что здесь происходит. Обои цвета соломы, гирлянды по стенам, появление Гены и Наташи. И наконец, их поведение.

Семен медленно направился к двери в комнату. По телевизору Максим Галкин кого-то пародировал. За выпадами пародиста в сторону сильных мира сего Семен услышал приглушенные голоса. Генка о чем-то спорил с Наташей.

Некрасиво получилось. Если бы я увидел, Лизу целующую Генку, я бы съездил ему по морде. А он подмигнул мне. Одно это не нормально.

Но это было не последнее, что его удивило. Он вошел в зал.

Самое время кому-то съездить по морде.

Праздничный стол был накрыт на четверых. Одно место, разумеется, было свободно. Рядом с пустующим местом сидела Наташа. Она зло посмотрела на Семена и отвернулась к телевизору. Напротив сидели Генка и Лиза. Он обнял ее и что-то шептал на ухо.

Семен молча пошел к ним. Подошел, сел слева от Лизы и сбросил с ее плеча руку Гены.

— Сема, ты че? — У Гены округлились глаза.

— Иди свою обнимай, а то она бросается на людей…

— Вот козел! — Наташа подпрыгнула со стула. — Ты что там, в сортире мозги выссал?

Гена почувствовал, что потасовки не избежать и поспешил к Наташе. Она схватила фужер и кинула в Семена. Мужчина увернулся, и фужер разлетелся, ударившись о стену.

Гена схватил Наташу за плечи и вывел из комнаты. Она что-то кричала. Семен смотрел на Лизу.

— Ты что такое вытворяешь? — вдруг спросила Лиза.

Ей точно что-то наговорил Гена.

— Лизонька, ты понимаешь, она сама. Я только вышел из туалета, она тут же мне на шею прыгнула.

Лиза на него смотрела так, будто у него рога выросли. Хотя задержись он еще в туалете — точно выросли бы.

— Семен ты что, правда, стукнулся головой?

Ну, вот и она туда же!

— Ну почему? Объясните ради бога, почему вы все так говорите. И откуда вообще Генка с Наташкой здесь взялись?

Про обои он промолчал.

— Ну, точно стукнулся. Ни они, а я и Генка. Ты ж сам нас пригласил, помнишь?

Что ему оставалось? Только сидеть и глупо улыбаться.

— Лизонька, я понимаю, мой друг здесь тебе что-то наплел. И что Наташка мне в институте нравилась, и что сейчас…

— Вот здорово! Да ты знаешь, было бы более чем странно, если ты женился на Наташке, и она тебе хотя бы не нравилась. — Лиза взяла со стола бокал и отхлебнула. В горле пересохло.

— Да, да моя милая. Именно поэтому я и женился на тебе, а не на Наташе.

Женщина поперхнулась. Прокашлявшись, Лиза произнесла:

— Семен, послушай. Может, лучше ляжешь, отдохнешь. А утром встанешь — все и прояснится. А?

Семен встал на колени перед Лизой. Взял ее за руку.

— Лизонька, ну зачем ты так говоришь? Пусть у нас были с тобой разногласия, пусть мы ругаемся с тобой, но по пустякам же. Я тебя очень, очень люблю…

— Вот козел!

Семен повернулся на голос. Наташа и Гена стояли в комнате. Оба выпучили глаза настолько, что казалось, ударь их сейчас по затылку, глаза обоих четырьмя мячиками запрыгают по паласу.

Лиза с усилием, но все-таки выдернула свою руку из руки Семена. Семен встал, отряхнул колени. Он продолжал глупо улыбаться.

— Я не знаю, что вы тут затеяли, но я думаю пора с этим заканчивать. До вашего прихода, нас устраивал томно протекающий вечер.

— Да, ты прав, мы уходим. — Геннадий вышел из комнаты и уже из прихожей выкрикнул:

— Лиза, ты идешь?

— Я сказал: закончили! — закричал Семен. — Забирай свою жену и чтоб я больше вас здесь не видел.

Лиза прошмыгнула мимо Семена. Он попытался схватить ее, но она выдернула руку.

— Постойте ребята, я с вами. — Наташа тоже вышла в прихожую. Они втроем толкались в узком коридорчике, когда как Семен один стоял в большом зале.

— Подождите я…

— Не подходи придурок! — завизжала Наташа.

— Ладно, ладно. — Семен выставил перед собой руки. — Давайте считать, что ваш розыгрыш удался. Что-то на подобии Иронии судьбы вышло. — Он хохотнул, но в ответ никто даже не улыбнулся.

— Ну, все раздевайтесь. Если хотите я даже сделаю вид что купился на все это. И даже, если это будоражит вашу застоявшуюся кровь: я побуду мужем Наташи, а ты Генка — Лизы.

— Вот козел! — Наташе идея не понравилась. Гена и Лиза смотрели на него как на сумасшедшего.

Наташа взяла свою сумку, порылась там. Достала паспорт и с силой кинула в Семена.

— Полистай на досуге. — Она подтолкнула Гену и Лизу через порог. — С Новым годом, дорогой.

Дверь за ними закрылась. Семен остался стоять словно оплеванный. Блики огоньков от гирлянд плясали по напряженному лицу мужчины.

Он развернулся, поднял паспорт и пошел к столу. Налил шампанского. Выпил. На глазах выступили слезы. Не то от газов шампанского, не то от…

Удался праздник, ничего не скажешь. Последний раз ему точно так же «хорошо» было, когда он увидел, как выглядит дед Мороз, заглядывающий к ним под елку. А выглядел он точь-в-точь как его папа.

Семен открыл паспорт. Выдан, кем, когда, номер, фото. Все это очень интересно, а при чем здесь я? Он задержал взгляд на фото. Красивая. Многие за Наташкой в институте бегали. Но только не Семен. Он Лизу любил еще со школы…

А зачем она мне дала свой паспорт?

Он медленно переворачивал страницы пока не дошел до той самой, которая расставляла все точки над и.

Большая печать с вписанными от руки данными на 14 странице с заголовком: «Семейное положение». Зарегистрирован брак 27.12.1999г. Дальше в графе Фамилия, Имя, Отчество и дата рождения супруга Семен прочел собственное имя. Он медленно закрыл паспорт, положил его на стол.

Кошмарный сон? Нет, не думаю.

Он прошел в прихожую. Достал из кармана куртки свой паспорт и открыл его на 14 странице. 27.12.1999г. Проскурина Н.Ю.

Он вошел в комнату и начал ходить из угла в угол.

Проскурина Наталья Юрьевна — моя жена. Вот уже шесть лет. Нет! Ну, я же помню: мы сидим с Лизой, бьют куранты, мы пьем шампанское, президент поздравляет… Я встал и пошел в… Туалет!

Семен подошел к двери туалета. Трясущейся рукой включил свет, и вошел в помещение.

Так я вошел сюда и там, что-то произошло. Может я до чего дотронулся?

Глупо конечно верить в такое, но и в то, что Наташа его жена он тоже верить отказывался. Мне нужна моя Лиза!

Так до чего я мог дотронуться?

— Ты капнул себе на правый мизинец, когда мочился.

Семен подпрыгнул. Ведь он был в квартире один!

Он повернулся. Перед ним на краю ванны сидел мужчина лет сорока пяти. Черные волосы были зачесаны назад. Тонкие губы растянуты в улыбке. Он сидел, скрестив руки на груди. На среднем пальце широкое золотое кольцо. Семен такие, с надписью «Спаси и Сохрани», видел в церковной лавке.

— Вы кто и как Вы сюда попали?

— Ни твой день сегодня, да, Семен? — Незнакомец улыбнулся еще шире.

— Откуда Вы знаете мое имя?

— Ну-ну-ну, потише с вопросами. Не получив ответ на первый, не спеши задавать второй и третий. Может быть, услышав первый ответ, отпадет необходимость задавать их. Итак, твой первый вопрос.

— Кто Вы?

Мужчина сжал кулак правой руки, потом выставил средний палец с кольцом. Популярный жест у молодежи не то что бы удивил Семена, но он не ожидал его увидеть в исполнении солидного мужчины. Мужчина будто не замечал удивления Семена, поднял руку вверх. Семен проследил за рукой гостя и все понял.

Так вот откуда он знает мое имя! Понятно как он попал сюда. Он…

— Вы — Бог!?

Незнакомец засмеялся.

Ну, точно не мой день. Ведь он мог показать, что он сосед сверху!

Успокоившись «сосед сверху», подошел и обнял Семена.

— Да ладно тебе, не дуйся. Бог! Ха-ха. Нет спасибо тебе конечно. Я польщен, хотя мне до него еще далеко. Я – Ангел. Ну, зови меня, хочешь дед Мороз, Фей, Джинн. В общем как хочешь. Функция у меня одна: подбирать за вами дерьмо.

— Дерьмо? — Семен ничего не понял.

— Ну, ни надо так понимать все буквально. Я пытаюсь исправлять ваши ошибки. Наставляю, так сказать, на путь истинный.

— И Вы сейчас, пришли наставлять меня на путь истинный. Так?

— Ну, что-то вроде этого…

— Наташа не моя жена! — заорал Семен.

— Я знаю, — спокойно ответил Ангел.

— Знаете? Знаете?

Ангел коснулся указательным пальцем губ.

— Тсс, об этом знаем только ты и я. Через пару дней ты привыкнешь.

— Я не хочу ни к чему привыкать! Я люблю Лизу!

— Что ты все время орешь?

— Я люблю Лизу, — прошептал Семен.

— Забудь, после твоей выходки она со своим мужем к тебе ни ногой. — Ангел улыбался.

— Со своим мужем? Со своим мужем? Да я ее муж! Я! — от крика Семен охрип.

— Ну, вот доорался, голос сорвал. Не твой сегодня день, не твой.

Оба замолчали. С улицы были слышны взрывы петард и хлопушек.

— Что мне теперь делать? — прохрипел Семен и сел на унитаз.

— Жить. В конце концов, ты сам этого хотел.

Семен посмотрел на Ангела.

— Я этого хотел? Когда?

— Семен, у меня от тебя голова уже болит. Ни части с вопросами. И…

— В какой части этого кошмара я захотел… Бред! Когда я захотел, что бы моей женой стала Наташа?

Вдруг Ангел взмахнул рукой, и на кафельной стене над ванной появилась картина. На ней Лиза и Семен сидели за столом.

Семен встал с унитаза.

Люди на картине зашевелились. Семен поднял бокал. Лиза тоже. Бокалы соприкоснулись и замерли.

И все? Семен повернулся и посмотрел на Ангела.

— Нет, это конечно многое объясняет. Но в каком месте я пожелал жить с Наташкой?

— Ой, извини. — Ангел шлепнул себя ладошкой по лбу. — Ты же человек! — Он щелкнул пальцами, и изображение на кафеле зашевелилось, словно при перемотке «назад» на видеомагнитофоне. Еще два щелчка и помимо картинки появился звук. Бой курантов. Голос за кадром… Голос Семена.

«Господи сделай, пожалуйста, так чтобы в этом году у нас стало все лучше. — Семен вспомнил эти корявые мысли. — Вот живет же Генка и бед не знает. Пожалуйста, сделай хотя бы, так как у Генки».

Щелчок пальцев. Откуда-то издалека. Семен уже смотрит на белую кафельную стену. Он встрепенулся и повернулся к Исполнителю желаний. Мужчина улыбнулся Семену.

— Ладно, я пожелал, что бы жизнь стала лучше. Но я имел в виду себя и Лизу.

— Все так, как ты и хотел. Тебе хорошо с Наташей, а Лизе с Геной.

— Но я не этого хотел!

— Снова орешь. Все слово в слово. «Пожалуйста, сделай хотя бы, так как у Генки». Помнишь? У тебя все как у Генки. У тебя его жена, его работа, даже квартира. Хотя последнее, я думаю, и не стоило менять. Квартиры один в один. Ну не дать, не взять ячейки в лотке для яиц. Ха-ха. Живи, радуйся.

— Не могу. — Семен сел на унитаз и взялся за голову.

— Странные вы существа люди. Чуть что: Господи спаси, Господи помоги, Господи сделай. Не сделал, не помог — да нет Его. Сделал — а я так не хотел, я хотел по-другому. Почему вы перекладываете ответственность за происходящее на того в кого и не верите то по-настоящему? Хочешь по-другому — делай. Все в твоих руках. Просто когда в очередной раз ты чувствуешь себя в обиде на Бога, задай себе один единственный вопрос: А что я сделал для того чтобы у меня все было, ну хотя бы как у Генки?

Семен сидел, опустив голову.

— Запомни одну аксиому, это на случай если мы с тобой больше не увидимся. Хе-хе. Каждый имеет то, что он заслуживает. Хочешь большего — заслужи!

— Что мне теперь делать? — Семен поднял полный боли взгляд на Ангела.

— Не самое любимое в моей работе место. Все эти сопли и слезы. А бывают и угрозы. Так то. Надо поднять вопрос о молоке за вредность. Ну да ладно. Что мы имеем? — Ангел начал загибать пальцы. — Появление перед клиентом — минус 20 баллов. Нравоучение. Ну, это, пожалуй, простым предупреждением обойдется. Кто-то ж вас учить будет? В церковь вас и не затянешь. Так, а вот обнуление желания — это выговор. Итого все это — выговор с занесением в личное дело.

Ангел задумался, что-то подсчитывая в уме.

— Ладно. Одним меньше, одним больше. Переживу. Теперь встань и делай то, что я тебе скажу.

Семен послушно встал.

— Подними одну ногу. Так. Теперь руки перед грудью — ну как зайчик. Так. Попрыгай на одной ноге и повторяй за мной. Готов?

Семен кивнул.

— Сяськи-масяськи…

У Семена от удивления брови взметнулись вверх, но, тем не менее, он произнес:

— Сяськи-масяськи…

— Ахалай-махалай… — проговорил Ангел.

— Ахалай-м…

— Ха-ха-ха. Ну и рожа у тебя. — Ангел закатился смехом, раскачиваясь на краю ванны и постукивая себя по колену.

Семен медленно опустил ногу и руки. Он вспомнил, где слышал эту нелепицу. Его разыграли!

Ангел, вдоволь насмеявшись, едва не упав в ванну, успокоился.

— Ладно тебе. Надулся…

— Я смотрю, среди вас тоже есть юмористы, — прошипел Семен.

— Господь самый главный юморист. Нам без этого нельзя — с людьми работаем.

— Значит все бесполезно и ничего не исправить…

— Ну-ну. Если я немного позабавился над тобой, это вовсе не значит, что ты не вернешь свою Лизу. Мы просто перемотаем немного время назад.

Ангел щелкнул пальцами. Семен ждал.

— Иди.

— Все?

— Ну, если хочешь, можешь еще попрыгать.

— Нет, спасибо. — Семен улыбнулся.

— Иди.

Дверь туалета приоткрылась, и Семен увидел родную стену коридора.

— И не забудь выключить свет. Не люблю я ваши электрические лампы.

Семен вышел и выключил свет.

— Сема иди быстрей.

Лиза!

Семен вошел в комнату. Лиза стояла с бокалом в руке. Увидела Семена, улыбнулась.

— Иди. Сейчас президент нас поздравлять будет. — Она подняла со стола еще один бокал и отдала его мужу. Мужу! Семену хотелось закричать от восторга: Лиза моя жена!

После многообещающих поздравлений под бой курантов предполагалось загадывание желаний. Семен был осторожен с желаниями. Он просто взял свой стул и подсел к Лизе. Обнял ее и поцеловал. Она ответила на поцелуй. Потом слегка отстранившись, Лиза спросила:

— Ты что в туалете об раковину ударился?

— Нет. Просто ты снова моя жена.

— Да и уже шесть лет. Помнишь? Или тебе паспорт показать?

— Нет, я тебе на слово верю.

Семен прильнул к жене. Лиза подалась навстречу мужу.

Когда они обессиленные лежали на полу у праздничного стола, Лиза подняла голову с груди Семена и спросила:

— Может, поедим, а то для кого мы все это наготовили?

— Лиза, я люблю тебя.

— И я тебя…

Какая тут еда может быть.

Семен перевернул Лизу и лег сверху.

«Ветер страсти раздул наш едва не затухший костер любви. Вот загнул. С кем поведешься, от того и наберешься».

С тех пор каждый Новый год вместо желания Семен произносит всего три слова: Я люблю тебя. С недавних пор одно слово пришлось заменить. Теперь он произносит: Я люблю вас. У Лизы и Семена родился сын — Володя.

Трудно сказать, чтобы было, если бы ни появление Ангела в ту ночь. Одно Семен усвоил: Каждый получает то, что он заслуживает.

И только иногда, глядя на спящих сына и жену, Семен думает: А заслужил ли я все это? Да! — Слышит он голос Ангела-юмориста. И Семен уверен, что сейчас Ангел не смеется над ним.