зато она знала свое тело, понимала, чего оно хочет. когда она была маленькая, любила, лежа на крыше, дома слушать свое сердце. а оно было похоже на ручеек, бьющий из под земли.

и ты знаешь, что с ней стало? она убежала из дома и не вернулась. а я скучал, хоть и не помню о ней ничего кроме ее улыбки и наших совместных игр в индейцев. И она всегда была ковбоем.

а из окон второго этажа открывался вид на замерзающий по весне океан. и если смотреть пристально и долго, можно было заметить спины горбатых китов на горизонте, там где заканчивался мой мир. и это была самая далекая граница, за которую уплывали мои воображаемые корабли, на которых я был капитаном, а она моей женой. но я так не попробовал уплыть, хотя бы потому, что вокруг дома стоял белый забор, пропитанный самым настоящим холодом.

а папа и мама ходили по кухне, ели и пили, а я сидел в своей комнате и разгадывал головоломки. и это у меня получалось по-настоящему хорошо. только одну загадку я не мог решить для себя, загадку, которую не обязан был разгадывать, но она мучила мою голову слишком сильно: как она убежала? как преодолела забор? и ответ я нашел в контейнере для грязного белья. в то утро, когда киты покинули океан, когда уплыли за горизонт. я нашел ее брошку, с которой она ходила всегда, все время, сколько я видел ее, она говорила, что ее "подарок" (так она называла брошь, прижимая позолоченную рубиновую ракушку к своей большой груди) исключительная вещь, помогающая человеку преодолеть самого себя. и теперь, когда брошь лежала в моей руке, я понял, она погибла, она не выбралась к океану.

и тогда я сбежал. но только по-настоящему. я разгадал самую большую загадку в моей жизни, и разгадал все остальные. я понял, что забора не существует, и что нет дома, и китов. нет родителей и океана. нет никого, кроме меня и разгаданной тайны. я исчез из своего мира. за долю секунды сбежал из заточения и теперь шел по улице. и еще я знал, что меня ищет смерть и эта смерть стоит прямо за моими плечами, но я знал еще, что могу менять условия задачи и что если решу умереть, сделаю это сам. ведь для меня это проще, чем для людей.

и я шел по городу, как призрак, а на горизонте розовели ватные облака, а на встречу спешили прохожие, и пар вырывался из люков, впечатанных в асфальт, как будто в канализации жили люди. так вот, теперь я стал жить обычной жизнью.