Музы как кошки…
Даже если хотят остаться, природу ведь не обманешь.
|
Деревья цвета лета нехотя пропускали сквозь листву лучи утра. Живой фарфоровой куколкой Муза сидела на ажурной скамейке у входа в летний сад. Бабочки в подоле ее платья радостно вспархивали от дуновения легкого ветерка, а капельки росы как бриллианты отражали солнце, лучами вплетенное в длинные волнистые волосы цвета пшеницы. Воздушная и волшебная… Казалось, что нереальность ее бытия объяла все вокруг легкостью и полупрозрачными тонами невесомости. Единственно имеющим вес выглядел предмет, лежащий на хрупких коленках. То была Книга. Тяжелый кожаный переплет держал не менее пяти сотен листов, зовущих каллиграфическим почерком в мир чьих-то фантазий. Напротив, весь в черном, со шляпой в руке, стоял Писатель. Хмурое лицо его озаряла светлая тень нетерпения, когда маленькая ручка перелистывала очередную страницу. Этот пейзаж, рисованный красками мира Творчества, изредка украшал смех, что звонким колокольчиком вторил трелям соловьев.
- Браво, Мастер! Отлично написано! – в глазах Музы читалось восхищение. - Спасибо… - с неприкрытым обожанием в голосе, потупив взгляд, отвечал Мастер, - это все – Ты. - Ну что ты! Это – твой талант. Когда ты закончишь этот роман? Ведь развязка уже близка? Сколько глав еще осталось? Две?.. Три? - Осталась последняя… Я знаю, как он должен закончиться, но уже несколько раз переписывал финал… Глубоко вздохнув, Мастер на мгновение закрыл глаза. В его жестах читалось волнение, кулаки еле сдерживали дрожь холодных рук. Медленно он достал из кармана маленькую бархатную коробочку и немного неуклюже опустился на колено. Удивление подняло Музу со скамейки, еле справившись с тяжестью книги, и широко открыло и без того огромные нежно-каштановые глаза, ресничками задевающие безупречные дуги бровей. Ветер вновь растревожил невесомое платьице, и разноцветные бабочки закружились вокруг хрупкой фигурки, придавая волшебству происходящего особую окрыляющую влюбленного атмосферу. Слова Мастера так и оставили негодование Музы замершим на полувздохе. - Останься со мной навсегда. Я… люблю тебя. Коробочка блеснула кольцом с маленьким искрящимся кристалликом, а глаза Мастера загорелись надеждой. Пухлые губки медленно растянулись в теплой улыбке. - Встань, пожалуйста… Ты меня смущаешь, - после долгой паузы, прикрываясь ресницами, сказала Муза. Рывком поднявшись, взволнованный писатель приблизился в своей мечте, впервые не побоявшись распугать бабочек. - Ты выйдешь за меня?! – в этом возгласе ожило само Нетерпение. Вместо ответа Муза, улыбаясь, долгим взглядом согрела серую сталь его глаз. Гармония ее безупречной красоты нежными тисками сжала его «Я» и вместе с волей отняла способность мыслить, сведя весь мир к ее улыбке в этот момент… К ее губам… Они были мягкими, прохладными, чуть сладкими, нежными, волшебными… В этот поцелуй Мастер вложил всю свою любовь, всю страсть и трепет, с которыми так долго делил одиночество. И Муза, согревшись в лучах его искренности, ответила, разомкнув холодные губы. Бабочки ее платья, махая разноцветными крылышками, словно в вихревом потоке, окружали слившиеся в поцелуе силуэты. Момент взаимности, умноженный на бесконечность ощущений. Момент счастья, разделенный на двоих. Момент единства противоположностей в борьбе со знаком минус. Момент… Плюс тысячи миров в головокружении эмоций!..
…Всего лишь момент, растворившись в котором Мастер так и не понял, когда он закончился.
Финал тяжелым кожаным переплетом захлопнул последнюю страницу дописанной книги, когда одеяло тумана Пустоты бережно накрыло солнечный день. А маленькая грациозная дымчато-серая кошка, гибким хвостом слегка задев писателя по ноге, скрылась в высокой траве, догоняя бабочек…
***
Музыка плачущей лиры эхом отражалась от стен. Тонкие пальцы бережно перебирали струны, касаясь обнаженной души. На бледных щеках горячими каплями оставляли влажные дорожки слёзы… - Эрато? Услышав этот голос, ее сердце всегда вздрагивало. «Всегда» продолжалось по сей день… Миллионы лет, тысячи жизней и миров… Она обернулась. - Почему так грустна твоя лира? - Роман вышел трагичным… - Важно не содержание – главное суть. Ты рождена, чтоб создавать Шедевры, а не задумываться над их судьбой. Хотя, в этот раз трагизма я не узрел, - усмехнулся Он. - Прости меня… - За что? Ты – Муза, и в этом вся ты… - Тот поцелуй был приторно-сладким, сомнительно нежным и таким… чужим… Но… - Удовлетворяющим? – циничная улыбка добавляла Его безупречной красоте шарма, и ей хотелось убить себя, чтоб не испытывать больше этого пламенного всепоглощающего желания… - Безусловно. Он рассмеялся одновременно искренне и бесчувственно. - О, Эрато! Я обожаю тебя. Муза улыбнулась. Она еще помнила, как много веков назад, хотела слышать от Него другие слова… Но теперь этого было более чем достаточно. Ведь любовь – всего лишь женщина… Хоть и богиня. - А тебя обожать бессмысленно, мой Гений… Ты и так – Бог. - Тогда люби меня, Эрато… Люби, как можешь только ты. Страстью пламени сжигая мосты. Ветром нежности унося за горизонт. Шепотом умелых поцелуев пряча за дыханием все сбывшиеся мечты… | 
Библиотека // Объявления
