Байка вторая. «Жизненная».

Новый выпасной день начался с лёгкого дождя. Едва небольшое деревенское стадо собралось вместе, как тучи, с самого утра укрывшие небо, пролились унылым мелким дождём. Я порадовался, что захватил из дома плащ, и теперь шёл, укрывшись плотной, непромокаемой тканью. Земля быстро размокла, и приходилось ступать рядом с грунтовой дорогой, чтобы не увязнуть в грязи. Сегодня моей "напарницей" была Алевтина Егоровна Куравина, попросту баба Аля. Своей дородной фигурой она походила на монумент, оставляя тоже впечатление несокрушимости и твёрдости. Баба Аля вырастила двух сыновей, которые сегодня живут здесь же, на деревне, схоронила старика-мужа, и теперь заботливо ухаживала за коровой. Слыла она человеком твёрдым, но, как и все деревенские, довольно любознательным. Особенно до всего, что касается соседей. Однажды, мне тогда было лет двенадцать, я, возвращаясь поздним зимним вечером от друга домой, застал её внимательно смотрящей в окно одного из деревенских домов. Так как дело происходило в тёмное время суток, то всё, что творилось внутри дома было видно, как на ладони. И вместе с этим сама баба Аля оставалась надёжно укрытой ночной тенью. Помню, я ещё тогда сильно удивился, но потом подумал, что таким способом, наверное, старушка заменяет себе телевизор. Что ж, каждому своё...

Вот и сейчас баба Аля твёрдо вышагивала с другой стороны дороги, при этом широко, словно заправской солдат, размахивая руками.

- Я вот, что подумала, - сказала вдруг она. - Вон соседи мои, Ивановы, себе антенну поставили. Эту, как её... спутниковую! Во, вспомнила! Так вот, что хочу спросить: ты в них понимаешь?

- Немного понимаю, - осторожно ответил я, не понимая, куда она клонит.

- Так вот, сколько программ она ловить может? На ней первая показывает?

- Там все показывают, какие только есть. Понимаете, она на то и спутниковая, что ловит то, что ей со спутника передают. Всё от него, спутника, и зависит. Думаю, программ сорок, может, и больше...

- Ух, ты! Куда же столько? - удивилась баба Аля. - А спутников этих сколько всего?

- Много. Там ведь не только русские, там ещё и куча иностранных...

- И что, можно любой из них смотреть?

- Настроить только надо. Правильно повернуть саму антенну...

- А сколько стоит?

- Кто? Антенна?

- Ну да.

- Как сказать... Они ведь тоже разные бывают. Самая дешёвая - тысячи за три, думаю, можно найти. В принципе, если разобраться, деньги-то небольшие...

- Ну, это кому как, - не согласилась она. - У кого деньги есть, для того и небольшие. А для нас - сумма довольно приличная.

- Так ведь можно и в рассрочку купить... Без всяких процентов. Просто отдавать в месяц по тысячи или больше.

- Ну... Всё равно дорого. Да, к тому же, мне и трёх программ вполне хватает...

- Значит, так нужно... - заключил я. - Было бы желание, там всё, что хочешь, можно купить.

Баба Аля проворчала что-то в ответ, так со мной и не согласившись. Впрочем, я и не старался её переубедить. Спорить с деревенскими - бесполезное дело, это я проверил на собственном опыте. А уж про людей старшего поколения можно вообще не говорить. И дело здесь, по-моему, даже не в упрямстве, а в недоверии ко всему новому. "Так ещё моя бабка делала, а потом и мать. Чего ж я переиначивать буду?" - такая мысль прочно засела в сельских головах. К счастью не во всех, но в подавляющем большинстве.

Дождь кончился ближе к обеду. Впрочем, это даже хорошо, что солнце сегодня не палит так, как вчера. После невыносимой духоты приятно вдохнуть прохладную свежесть, почувствовать на щеке капли воды. Овод, слепни, мошка и прочая кровососущая нечисть по причине нелётной погоды отсутствовала, и коровы вели себя спокойно. Даже Апрелька никуда не рвалась, лишь неспешно бродила в стаде, ища травы посочнее. Я выбрал место посуше, расстелил плащ и уселся, собираясь пообедать. Прошли мы уже километра четыре, и я только диву давался, косясь иногда на бабу Алю. Та выглядела бодро, ходко идя вслед за стадом. Чуть позже в памяти вспыли картины конца лета, когда я видел, как она и ещё несколько женщин возвращались из леса, держа в руках полные вёдра брусники. Да ещё по котомке за спиной. Насколько я знал из рассказов мамы, ходившей с бабой Алей пару раз, то ягодные места, где та берёт бруснику, находятся в болоте, километров за шесть от деревни. Чего ж тогда удивляться? Сегодняшний переход для неё - лёгкая прогулка.

Я уже закончил обедать, когда баба Аля поставила складной стульчик рядом со мной. Она долго глядела куда-то поверх коровьего стада. Я выжидающе посмотрел на неё, понимая, что сейчас меня спросят. Интересно, о чём?

- Ну, и чего тебе сурепка вчера рассказала? - словно нехотя спросила баба Аля.

- Простите, кто? Какая такая сурепка?

- Ну... Перевкина. В смысле, Елена Ивановна, - объяснила она. - Ты же вчера с ней ходил пасти... Или не с ней?

- С ней... Но почему именно сурепка?

- Прозвище у неё такое. Она же главным агрономом в колхозе была. Вот тогда-то ей прозвище и дали.

- А что такое сурепка?

- Экий ты странный. В деревне живёшь, а названий трав не знаешь... Трава это такая, сорная. Во-он она, - баба Аля махнула рукой в сторону растения с маленькими жёлтым цветком, напоминающим корзинку. - Всю прочую траву давит, ничего рядом с ней не растёт...

Странное прозвище для колхозного агронома... С другой стороны, в деревне с бухты-барахты кличек не дают - стало быть, такой из Елены Ивановны в своё время был специалист.

- Ну, так о чём она тебе наболтала? - баба Аля решила не отступать.

- Да так, ничего особенного, - я пожал плечами. - О коровах, о деревне... Всего понемногу...

- Ага, - кивнула баба Аля. - Это она может. Сурепка-то про всё, что в деревне творится, знает... А знаешь, почему?

- Нет. Да и как-то не думал я об этом.

- Так я тебе скажу. Ты посмотри, как у неё дом стоит: у дороги и немного на отшибе, а окна расположены так, что ей всегда видно всю деревню. Вот она всё и видит. Ты думаешь, она днём где-нибудь работает? По дому хозяйничает? Смотрит она, смотрит. Всё видит, всё знает. Да только сплетничает много. Не может она рассказать так, чтобы ничего не приврать...

- Красиво не соврать - истории не рассказать...

- Ну, это кому как.

Я задумался и перестал слушать, о чём говорит баба Аля. Пару раз она что-то спрашивала, я отвечал не в впопад, и она замолчала. Мне вдруг стало интересно, что же заставляет людей собирать и выдумывать сплетни? Зачем человеку наблюдать, кто и чем занят? Зачем другому, уже пожилому, смотреть поздним вечером в чужие окна? Отчего старушки, собравшись вместе, мгновенно начинают перемывать кости всем своим соседям и знакомым? Почему люди очень часто придумывают про кого-нибудь небылицы, а потом с удовольствием пересказывают их остальным? Нет мне ответа. Так было, так есть и так будет. Человек не изменится: как были мы все зрителями древнеримского Колизея, так ими и остались. Жажда хлеба и зрелищ никуда не исчезла. Городские или деревенские - всё равно, люди везде одинаковы. Просто в сельской местности жителей меньше, и все недостатки и достоинства видны сразу.

- Так вот я и думаю, - словно издалека донёсся голос бабы Али. - Может, стоит всё-таки купить эту самую антенну? Как там её? Спутниковую?

- Спутниковую, - кивнул я. - Конечно, стоит. Пора уже начинать для себя жить, а не ради "светлого будущего"...