Байка первая. «Комическая».

Солнце палило немилосердно, и читать на такой жаре мне надоело очень быстро. Поэтому я отправился в тень огромного тополя, что одиноко стоял практически по середине пастбища. К тому времени там уже устроилась Елена Ивановна, чей черёд пасти выпал на сегодня. Елена Ивановна - зрелая женщина около сорока, некогда работавшая главным агрономом некогда существовавшего колхоза. Теперь, когда от последнего остались рожки да ножки, она официально безработная, проще говоря, домохозяйка. Я никогда до этого с ней толком не общался, но знал о её разговорчивости. Впрочем, оная черта есть практически у каждого жителя деревни: людей мало, все всё друг про друга знают, скрывать особо нечего, а чем ещё можно скрасить скуку, кроме как интересной беседой? Тем более что телевизор показывает в основном три канала, которые всем уже порядком надоели.

Я уселся в нескольких шагах от Елены Ивановны, решившей подкрепиться, и, пожелав ей приятного аппетита, лениво пересчитал лежащих коров. Девятнадцать. Вместе с Апрелькой. Так, стоп, а где ж ещё одна? Неужели по-тихому ушла домой или в ближайший лес?

- А вы не видели, сколько коров было утром? - спросил я на всякий случай Елену Ивановну. - Что-то я не могу одной досчитаться, вместо двадцати их тут девятнадцать...

- Всё правильно, - кивнула бывший агроном. - Матрёна Петрова свою не погнала.

Про бабу Матрёну я слышал мало, сам же знаком с ней не был. Ну, живёт старушка, никому не мешает, растит себе скотинку: корова, пара коз да десяток кур. Много ли надо пожилому человеку?

- А что так? Вроде бы ещё неделю назад выгоняла... Может, овод заедает?

- Кабы овод, - усмехнулась Елена Ивановна. - А ты что, разве не знаешь?

- Нет, - я покачал головой. - Заболела старушка, что ли?

- Эта старушка ещё нас с тобой переживёт. Сын к ней приехал. Ну, тот, который на Север на вахту работать уезжал. Знаешь его?

Мне смутно представился мужик лет тридцати, с извечной беломориной в зубах.

- Может быть... И что случилось?

В глазах Елены Ивановны зажглись огоньки. Мне пришла мысль, что сейчас я буду посвящён в какую-то вселенскую тайну.

- Так вот... - она слегка понизила голос и для чего-то оглянулась. - Вернулся он с Севера. При деньгах, как водится, весь разряженный... Гостинец матери привёз - всё, как полагается. Ну, собрали на стол, водки закупили - я в тот день в магазине была и всё видела - сели отметить приезд...

- И что тут такого? Они же, наверное, полгода не виделись...

- Не перебивай. В общем, не водке дело. А может, и в ней. Сколько бед она, проклятая, людям-то принесла! - здесь Елена Ивановна, видимо, вспомнила о чём-то своём, но с минуту помолчав, продолжила: - Ну, значит, погуляли, попили. И тут надо же было Матрёне спросить сына насчёт невесты! Дескать, не подыскал он там себе кого-нибудь. А что Васька может сказать? Сам он не шибко красивый, да ещё и выпить любит. Кто ж на него, на деревенского, посмотрит? Он, конечно, сказал, что не подыскал. Ну, Матрёна вздохнула грустно, да и забыла про это. Просто ей внуков охота понянчить, а их всё нет и нет. А Ваську-то, похоже, вопрос зацепил. Уж не знаю, что он там себе напридумывал, да только есть в соседней деревне девка одна, ей давно замуж пора, а её никто не берёт. Васька, он же бестолковый, вот и решил хоть не внуков мамке родить, так хоть грешным делом побаловаться. Он же на Севере почти год пробыл, а женщин и не видел... Ну, и уговорил ту девку-то... Дело ж нехитрое, а Васька ещё и денег пообещал...

- За что?

- Слушай, ты что, маленький? Самому вон, уже почитай двадцать исполнилось... Недавно из армии вернулся, а будто таких вещей не понимаешь. За что мужчины в городах незнакомым женщинам утром деньги платят, знаешь?

- Ну да...

- Ну вот, и он ей за то же самое пообещал денег дать...

- И много? - меня история начала забавлять, однако никакой связи с коровой Матрёны Петровой я пока не видел.

- Не знаю. Люди говорят, что чуть ли не пять тысяч... А за что? Была бы хоть девка-то красивая...

- И что дальше?

- Что, что... Полезли они на сеновал... Уж не знаю, что у них там было, или чего там не было, да только вот упал Васька-то с сеновала. Да не просто упал - он же ещё, подлец, ногу себе сломал!

Я онемел, представив себе столь душераздирающую картину.

- С другой стороны, у него ж всё не как у людей...

Теперь меня начал давить приступ смеха.

- Простите, но причём тут корова-то? Тут же, по-моему, никакой связи нет...

- Как это нет? - искренне изумилась Елена Ивановна. - Он же с горя пить стал ещё больше, всё ногу свою оплакивал. Ну, все деньги и спустил. А тут, как на грех, цыгане по селу проезжали. Ну, он в пьяном угаре и продал корову... Так хорошо ещё, что у Матрёны козы с курами остались... А с другой стороны, какая может быть корова, если сенокос на носу, а Васька на костылях прыгает? Тоже мне, хозяин...

На какое-то время я напрочь позабыл про стадо и Апрельку. Неужели стоило мне рассказывать целую личную драму (конечно, порядком преувеличенную), чтобы в итоге поведать, что корову продали по пьяному делу. Но кто их, женщин, поймёт?