Они стояли в разных концах вагона.
Его окно было открыто, и летняя ночь, проносясь мимо с перестуком колесных пар, теребила его длинные волосы. Он стоял, держась за оконные поручни, и вдыхал ночные ароматы, к которым примешивался характерный железнодорожный запах с ноткой тепловозного дыма. Поезд летел на юг. Тадам-тадам, тадам-тадам....
Она молча смотрела в свое закрытое окно, отражающее приглушенный свет длинных коридорных ламп, и изредка бросала на него быстрый взгляд. На вид ей было около 12 лет. Это была девочка небольшого роста, с падающей на глаза рыжей челкой, с веснушчатым носиком, в летней маечке, и в короткой джинсовой юбке.
Он взглянул на часы. Половина второго ночи. В купе было душно. Он проснулся в поту, и уже не мог заснуть. Надев джинсы, он осторожно, чтобы не разбудить спящих, слез с верхней полки, и вышел в коридор вагона. Прикрыв за собой сдвижную дверь купе, он открыл окно, жадно вдыхая свежий воздух ночи.
Минут через десять в другом конце вагона тоже открылась дверь купе, из нее появилась девочка, и, аккуратно прикрыв за собой дверь, встала у своего окна. "Наверное, тоже не может заснуть", - подумал он. Девочка попыталась открыть окно, но не смогла. Сделав еще пару безуспешных попыток, она недвусмысленно посмотрела на него. Он все понял, вздохнул, и направился к ней.
- Вы мне не поможете открыть окно? – прощебетала ему девчонка. - Помогу, - хмуро отозвался он, и, подойдя к ее окну, с силой дернул за длинную горизонтальную ручку. Окно не сдвинулось с места. - Наверное, заперто, - заключил он, и попробовал открыть соседнее окно. С тем же результатом. - А можно я у вашего окна постою, а то жарко очень? - девчонка взглянула на него странным для ее возраста изучающим взглядом. - Вообще-то, детям ночью спать положено, - намеренно грубо парировал он смутивший его взгляд. - Я не дитё, - улыбнулась девочка, - Я в институте учусь, на втором курсе уже. - Это что, шутка такая? - он, не понимая, уставился на девочку. - Нет, не шутка. Просто я маленького роста и меня все за ребенка принимают.
Теперь уже он изучающе смотрел на нее. Вблизи она не казалась 12-летней, но вряд ли ей было больше 15 лет. Ее зеленые глаза озорно поглядывали на него из-под рыжей челки. В тон глазам на ее тонкой шее висели бусы со светло-зелеными камешками.
- Не веришь? – улыбнувшись, девушка неожиданно перешла на "ты", - Давай поспорим? - Проиграешь, - ухмыльнулся он. - Испугался? - Нет, конечно! - Тогда на что играем? - Да на что хочешь, только конфет у меня сейчас нету. - Тогда играем на желание. Любое! – девочка кокетливо встряхнула рыжими волосами, - Начинай. - Что начинать? – не понял он. - Спроси что-нибудь сложное. - Ну-у-у, - протянул он, соображая, - Как выглядит знак интеграла?
Девочка удивленно посмотрела на него.
- А ты откуда про интегралы знаешь? - Как откуда? – в свою очередь удивился он, - Я же в институте учусь! - Хватит врать-то! Ты хоть восьмой класс закончил? - Ха-ха-ха, - не удержался он, - Неужели я так молодо выгляжу? А вот и не скажу! Отгадай с трех раз! - Значит, закончил. Перешел в девятый! - девочка победоносно посмотрела на него. - Не угадала, - улыбнулся он. Его уже забавляла эта странная девчонка. - В десятый? - Нет. - Ну, тогда точно в восьмой, - неуверенно заключила девочка и поправила разметавшиеся на ветру волосы. - Проиграла. Я уже второй курс института закончил, вчера последний экзамен сдал. - Не может быть! - девушка заглянула ему в глаза, словно проверяя, не шутит ли он. - Может. - И где ты учишься? - В московском инженерно-физическом. - Вундеркинд, что ли? – девушка с интересом смотрела ему прямо в глаза. - Да нет. Просто молодо выгляжу. - А сколько тебе? - На днях двадцать стукнуло. А ты на вопрос отвечать будешь, или передумала уже? – он посмотрел на нее с усмешкой в глазах. - Знак интеграла выглядит как вытянутая латинская буква "s", от слова "summa". Впервые его использовал немецкий математик Лейбниц, основатель дифференциального и интегрального исчисления. Кажется в 17 веке, - почти без пауз выпалила девочка. - Та-а-к, - протянул он, не зная, что сказать. Он сам не помнил таких подробностей. - Ну, как? Верно? – девочка хитро посмотрела на него. - Значит, это ты у нас вундеркинд? – предположил он. - Тоже не угадал, - засмеялась девочка, Мне уже 18 лет, я почти старуха. - Восемнадцать? – он смотрел на нее и не верил. - Ага! У меня мама тоже молодо выглядит. Когда мы с ней и папой куда-нибудь идем, прохожие думают, что он дочек выгуливает. - Даже не верится, - честно произнес он. - Мне тоже не верится, что тебе – двадцать. Ты на подростка похож. А волосы-то зачем такие длинные отрастил? - Я в группе играю, у нас все с длинными волосами. Имидж такой. - В группе? – заинтересовалась девочка, - Как называется? - Да мы еще нигде не выступали, пока только репетируем. Полгода уже. Готовим ударную программу, хотим, чтобы о нас сразу заговорили. И с названием все никак не определимся. - Вот интересно-то! Обожаю эти музыкальные тусовки! У меня парень был, играл на бас-гитаре, я на все их концерты ходила. - Парень был? - машинально переспросил он. У него никак не укладывалось в голове, что стоящий перед ним подросток – уже взрослая девушка. - Ну да, был. Только он сволочью оказался. - Почему? Изменил тебе? - он с любопытством, и не без удовольствия смотрел на худенькие ножки, и торчащий из-под маечки голый животик девушки. - Хуже. Полгода гуляли, все было тип-топ, а потом, на его дне рождения он меня по кругу пустил. - Что? – не понял он. - Ну, напоили они меня, и до утра по очереди имели.
Девушка отвернулась к окну и, закрыв глаза, стала вдыхать свежий воздух ночи. Он не знал, что сказать. У него еще не было девушки. Он ничего про них не знал. Это был другой мир, загадочный, но пока мало его интересовавший. Все, что для него сейчас было интересно и важно - это физика и музыка. А тут какая-то девушка-подросток делится с ним самым сокровенным. Причем, через десять минут после знакомства.
- А как тебя зовут? - он вдруг вспомнил, что они так и не познакомились. - Лена. А тебя? - Владик. То есть, Влад. - Очень приятно, Владик. Ты очень симпатичный парень. У тебя есть девушка? - Нет. - Что-то не очень верится, - хитро улыбнулась девушка, - А почему? - Не знаю, - честно признался он. - Так сейчас девушки нет, или вообще еще не было? – продолжала допытываться девчонка. - Вообще, - ответил он и почувствовал, что краснеет, - А что? - Ты что, еще ни разу не целовался? – глаза у девушки удивленно округлились. - Нет, - он отвернулся к окну, заливаясь краской по самые уши. - Ну, ты даешь! - засмеялась девушка.
Мимо с ревом пронесся встречный поезд, на несколько секунд оглушив их и обдав жарким ветром. И вот уже снова они стояли наедине в этой странной жаркой ночи под перестук колесных пар.
- Итак, ты проиграл мне желание. Но я добрая, прощаю. Более того - хочешь, я твое желание исполню? - Какое желание? – удивился он. - Хочешь, научу тебя целоваться? – не глядя на него, произнесла девушка. - Хочу, - тихо ответил он после небольшой паузы, и почувствовал, как какая-то странная, приятная волна накрывает его с головой.
Он не успел опомниться, как тоненькие ручки девушки обняли его за шею, а ее пухлые, почти детские, губки впились в его губы, пытаясь разжать их язычком. Он обнял ее хрупкое тельце, закрыл глаза и стал медленно погружаться в жаркий и солоноватый океан удовольствия.
- Ну, как? – спустя вечность девушка вырвалась из его объятий и облизала свои губы. - Ты очень вкусная, - только и смог произнести он. Он был настолько возбужден, что с трудом возвращался к действительности. - А ты для первого раза неплохо целуешься, - со смешинкой в глазах произнесла девушка, - Хочешь еще? - Да…
Они снова слились в поцелуе. На этот раз он осторожно проник языком в ее ротик и плавно проводил им по зубкам, глотая ее слюну, как волшебный нектар. Одной рукой он держал ее за талию, а другая утонула в копне ее рыжих волос. Неожиданно хлопнула дверь тамбура. Она резко отпрянула от него и повернулась к окну. Мимо них прошел заспанный проводник, с интересом окинув их взглядом.
- Мы тут у всех на виду, - серьезно произнесла девушка, когда за проводником закрылась дверь, - У тебя много народу в купе? - Я, и мои тетя с дядей. - А у меня все купе забито мужиками. Владик, ты на какой полке спишь? - На верхней. - А дядя с тетей? - На нижних. - Отлично! Пошли к тебе!
Он осторожно сдвинул дверь. Тусклый синий свет освещал купе. На нижних полках раздавался переливчатый храп – дядя и тетя крепко спали. Владик осторожно подсадил девушку на верхнюю полку, закрыл за собой дверь и забрался следом, стараясь случайно не задеть спящих.
- Вот черт, - тихо прошептала девушка, - Я бусами за что-то зацепилась и порвала их...
В синем сумраке ночного освещения она стала собирать рассыпавшиеся по постели бусинки, а он мешал ей, целуя, куда попало – в нос, в затылок, в щеки, в шею. Она сдалась через минуту, и они вновь слились в долгом чувственном поцелуе. Вагон сильно качало, и им приходилось придерживаться за багажную сеточку, чтобы не свалиться с полки. Вскоре их ласки перешли ту невидимую границу, когда начинается неуправляемая ядерная реакция любви. Они были мокрыми от пота и страсти. Ему приходилось зажимать ей рот, когда ее стоны начинали переходить в крик. А когда неожиданно прекращался храп, или поезд останавливался на полустанке, они замирали в долгом поцелуе.
И только с первыми лучами жаркого летнего солнца, они заснули, крепко обнявшись.
- Чаю не желает? – щелкнула, открываясь, дверь купе, и в ее проеме появился проводник с четырьмя дымящимися стаканами в железных подстаканниках. - Три, пожалуйста, с сахаром и лимоном, - ответил женский голос с нижней полки.
Владик протер слезящиеся глаза. Все купе было залито ярким солнечным светом. Рядом с ним никого не было. Он лежал на верхней полке один, укрытый простыней. Его джинсы свисали с багажной сетки. Он сразу вспомнил прошедшую ночь и странную девочку Лену. Куда она подевалась? Или это все ему только приснилось? Он с трудом начал натягивать на себя джинсы, лежа на полке.
- Проснулся? С добрым утром! Как спалось?
Это был голос его жены. Она со своей мамой уже сидели на прибранных полках и готовились завтракать.
- Доброе утро. Нормально, - ответил Владик, - Я сейчас, только пойду, умоюсь.
Он спустился с полки, набросил на шею полотенце, взял мыло, и вышел в коридор вагона. Проходя мимо ее двери, он с замиранием сердца заглянул внутрь купе. Два мужика – кавказца играли в нарды, сильно стуча фишками по доске, а третий с интересом наблюдал за игрой. Конечно, никакой Лены там не было. "Приснится же такое!" – думал Владик, умываясь в вагонном туалете. Возвращаясь назад, он снова заглянул в то самое купе. Лена там не появилась. Она и не могла появиться.
Потому, что это было лет пять назад, когда он еще не был женат. Когда он с тетей и дядей ехал на море. То лето было очень жарким. Он не мог уснуть, и стоял ночью в коридоре вагона у открытого окна. А потом он увидел ее - странную девочку, которая научила его целоваться. Они тогда процеловались всю ночь, стоя в тамбуре, чтобы их никто случайно не заметил. И все. Они не лежали вместе на верхней полке, они даже в купе не заходили. К утру они обменялись телефонами и адресами, и вскоре она вышла на своей станции, а он поехал дальше. А потом было море, соленое и терпкое, как вкус ее поцелуя. Были письма и звонки, признания в любви, обещания скорой встречи. Потом была учеба, первые выступления группы, и снова письма, и звонки.
Она приехала через год. На его день рождения. Он отмечал его на даче, вместе с ребятами из музыкальной группы. Он познакомил ее со всеми. У нее глаза горели от возбуждения – еще бы, группа уже была известна не только в Москве. Она подарила ему тряпичную куклу, похожую на себя – рыжую, с зелеными глазами. Они целовались на втором этаже, пока ребята накрывали на стол. Потом было веселье. Много шампанского, водки и коньяка, хотя Владик почти ничего не пил – у него болели почки. Потом были танцы под их собственную музыку. Это был мальчишник, а Лена была единственной девушкой. Все ребята танцевали с ней по-очереди, пили за любовь, и не сводили восхищенных взглядов. Она быстро опьянела. А потом он ее потерял. Нашел в спальне, на втором этаже, в объятиях басиста. Они, ничего не замечая, занимались сексом. Она прижимала его руками и ногами. Она кричала от страсти, и басисту приходилось зажимать ее рот ладонью.
Владик сел в машину и уехал домой. На следующий день она рыдала. Просила прощения. Она совсем не умеет пить. Она ничего не помнит, да и не хочет ничего вспоминать. Басист тоже просил прощения. Он тоже не понял, как все это произошло. Владик простил их обоих. Но ее больше видеть не хотел. Она пожила несколько дней у басиста и уехала домой. Потом были письма, которые он не читал, и звонки, на которые он не отвечал. Когда она уехала, он выбросил похожую на нее куклу в мусоропровод.
И вот, спустя столько лет – этот странный сон. Владик вернулся в купе, чмокнул в щеку жену и стал заправлять свою постель. А когда он приподнял простынь, то обнаружил на матрасе маленькую светло-зеленую бусинку. | 
Библиотека // Объявления
