Чёрные тучи и небо –
                            всё ближе.
Чёрные птицы к земле –
                           и всё ниже.
Которая из семи казней египетских,
                          глянет из тьмы?

Вороны, вороны –
                          семь вороных.
Крыльями машут и скачут –
                                в прорыв.
Сорок мороков,
                              сороковых:
Дух перекрыло –
                    ударом в поддых.

Что ты жуешь?
                    Траву или жмых?
Выкатились наружу
                         глаза воловьи.
Чьи глаза?
                Твои иль коровьи?

Гнётся берёза, веткой скребёт,
                      достала аж до земли…
Пуля дурная из дула летит.
            Гнётся берёза и снова встаёт.
А пуля возьми
                       и в ствол попади…
Разворотило бедную
                        в блёстки щепы,
Как раз вровень
                      с человеческим глазом…

А по улице чёрный строй,
            идёт не сам, а согласно указу.
Куда?
        Зачем?
                 Не поймёшь ты сразу.
Вывеска - «Казино»:
                            блестит переливом.

- А у нас в саду уродило сливы.
Много так сразу на ветке,
Созрели там, где скрыто от ветру.-

- Что делаешь, бабушка Настя? –
- Шью занавески.
     Закрою всех от дурного глаза.
    Всех от всего и так, чтобы сразу.-

   По земле,
           над домами,
                         гуляет ненастье.

- Нам бы солнышка,
               хоть чуть- чуть
                          и немного счастья.

Да.
       Главное, чтоб войны не было,
   чтоб не поубивало бы никого.
И что за дела творятся?
                                 Право чудно.
Ишь, раскричалось, как вороньё.
       Опять к ненастью,
                              да оно уж тут.
Вот дожди
                идут и идут.
Скоро и снег и вьюги пойдут.-

-Так и живём –
                   год за годом
                            и день за днём.
Остановиться бы!
                   Оглядеться и встать.
Есть же головы,
                       души
                               и стать…-

А над нами всё вороньё.
Серая серость.
                     А мы?
                             Ничего.
Сидим и смотрим,
                          как будто в кино.