Серый январь во владенья вступал непреклонно и тихо,
Вот уж вторая неделя его набрала обороты.
Правда, кому-то казалось, что первого не наступило.
Цельсия минус и плюс за окном в кровожадном сраженьи
Мертво застыли на градуснике в нулевом положеньи.
Снег и дожди пировали туманно над городом Нижним.

В доме же нашем семь дней как царило безмолвье глухое -
Кот уж неделю назад убежал на прогулку, с тех пор же
Мы не видали его, омрачились сердца наши скорбью
И подозреньем, что на чердаке вновь наглухо застрял он
В доме соседнем, что был бастиону подобен и сложен:
Код, домофон, два подъезда и два чердака. Сжальтесь, боги!

Чрез домофон мы прошли, к милосердью жильцов обратившись,
В темень глухую чердачную быстро вступили с бесстрашьем,
Громко кричали и лазали, лишь телефоном светивши,
Кнопки давя, до Москвы дозвонились, кота не нашли же.

Скорбно поникнув главой, к эмчеэсу в бессилье воззвали
Светоч - мобильник поюзать решили в прямом назначеньи.
Боги же глухи в тот день оказались к мольбам низким нашим,
Тетка- диспетчер спокойно к праматери нас отослала.

Трижды вкруг дома прошли мы, призывами слух оглашая.
Громкий "кис-кис" раздавался рождественским утром над миром.
Круг же когда завершали мы третий, охрипши изрядно,
С неба раздался, вдруг мяв, что по силе был грому подобен.

То наш потерянный кот нам кричал с чердака из-под крыши
Только другого подъезда.
                           Нам лишь покурить оставалось...

Код во второй подломать не смогли - стали ждать выходящих
После поднялись, но храбрых ждала вновь преграда жестоко.
То была дверь, ей жилец самой верхней площадки лукаво
Лестницу вверх преградил, чтоб себя защитить от напастей.

Лай хоровой за звонком из-за двери донесся ужасный
Злой и не членораздельный, хоть глас один был человечий.
День между тем угасал, тьма на мир опускалась бесшумно.
Молча ушли, розгой ревностной вздуть животину мечтая.

Утром же светлым, фонарик подруги мы арендовавши,
Снова отправились, горько, смиренно молили под дверью
Все же с ворчанием нас на чердак пропустили, о радость!
С руганью и с фонарем по пружинам и банкам консервным

Полуползком добралась я до самого крышного ската ...
Вопли кошачьи уже где-то близко совсем раздавались,
Вскоре же лик он свой грязный просунул сквозь дырку на крышу.
Боги, о счастье! Его я за лапу схватила, и тут же
Чуть не застряла, не выпустила, но с победой вернулась.

С гордо поднятой главой я животное в дом притащила,
Криком голодным родным огласились сиротские стены.

Ужас - поев и почистясь, он тихо мяукнул у входа.
Хлопнула дверь - кот ушол...
             ...мы вздохнули и переглянулись.