Утром, когда сон переходит в тяжёлую, вязкую дрёму, я долго не размыкаю глаз, ворочаюсь в постели или лежу не шевелясь, и за моими веками комната, в которой я заснул, изменяется, преображаясь в ту или иную комнату, где я спал прежде; я вспоминаю, где было расположено окно, занавешенное тяжёлыми шторами, выходящее на север или на восток, лапы деревьев или морскую гладь, что можно увидеть за окном, и тут же оно исчезает, на его месте возникает шкаф, стены сдвигаются, потолок вытягивается вверх, и я оказываюсь уже совсем в другом месте, под другим одеялом, которое представляется за мягкой гладью пододеяльника или простынки то вербльюжьим пледом, то скользким красным полотном с пухом внутри. Сон возвращается ко мне на мгновение, но не закрывает ощущение комнаты целиком, и я чувствую, что не усну больше, что нужно будет вставать, окунать ноги в тапочки, подходить к шкафу, где бы он не оказался, брести на кухню, но страх заставляет меня терпеть, пытать себя недвижением, потому что я помню, как вечером мои ногти ели зелёные мыши.

Они приходят в сумерках или уже ночью, когда я, измученный недосыпанием и страхом уснуть, опускаю веки и вижу вертолёты, взмывающие в голове, переворачивающие меня на простыне; тогда я вижу, чувствую, что уже забираются, воодушевлённые моей отстранённостью и покоем, вверх по ножкам кровати эти зелёные светящиеся зверьки, тихонько шагают по одеялу, а потом залазят внутрь, стремясь к пальцам моих ног. Моя усталость невероятна, и нет никакой возможности сопротивляться, я только борюсь со сном, а может, без борьбы уснуть не даёт пронизывающий меня ужас, когда мыши начинают обгрызать ногти и ороговевшую кожу на моих ступнях, иногда лишая к утру меня пяток, так что я не могу встать, не избрызгав пола кровью и не запачкав любимые тапочки.

Мышеловки никогда не помогали; однажды я, после особенно тяжёлой ночи, проснувшись, обнаружил зажатым в ловушке свой палец, посиневший и обгрызенный до кости; чтобы не беспокоить доктора, я просто заклеил его пластырем; но без этих клещей для мышиных хвостов, без этой надежды, что хоть одна из мышей будет поймана, я не могу подготовить себя ко сну, не могу чувствовать себя спокойно даже вечером, когда сон ещё не так близко и мышей можно не бояться; поэтому они всегда вокруг меня, лежат рядом, под одеялом.